Читаем без скачивания Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, теперь вы свое получите, твари! Когда придут солдаты, передайте им, что Цзинь Джа… — проревел Джалуа, потрясая кулаком.
И биси раздавила его своими огромными шипастыми колесами, как сапог давит жука.
Глава 4. Уроки
Неприятное ощущение посетило Цзяня, как только он открыл глаза. Водяные часы, стоявшие в маленькой нише на противоположной стене, опустели, и Король уже давно начал свое утреннее восхождение по небу. Быстро обведя глазами комнату, Цзянь понял, что тренировочного снаряжения ему никто не приготовил. И слуги не ждали пробуждения господина, чтобы его одеть. Не было хранителя свитков, чтобы пройти с ним утренние уроки.
А главное — где завтрак?
Цзянь вытянул руку и дернул за длинный зеленый шелковый шнур, свисавший сверху. Послышался негромкий гул гонга, перекатывавшийся под потолком по трубам. Цзянь ждал, пока звон не превратился в тихое гудение. Из дверцы для слуг никто не появился. Нахмурившись, Цзянь сел и дернул еще три шнура — оранжевый, желтый и красный. Три ноты слились в гармоничный аккорд, но результат оказался тем же. В детстве одним из его любимых занятий было дергать все двенадцать шнуров и слушать красивые звуки (хотя слугам это развлечение вряд ли приходилось по нраву). За считаные секунды комната наполнялась людьми, готовыми выполнить приказ героя. Цзянь отсылал их и проделывал то же самое снова.
Но сегодня на зов гонгов не явился никто. Даже когда Цзянь дернул красный шнур, который не следовало трогать, если его жизни ничего не угрожало. Тогда юноша достал нож, лежавший за потайной створкой в изголовье, и выбрался из постели. Если Рига и Хораши не пришли, значит, что-то случилось. Неужели на дворец напали? Катуанцы послали убийц, чтобы перерезать ночью всех слуг?
Он ждал и прислушивался. Вибрирующий гул гонгов затих, и в Башне неувядающего мужества настала небывалая тишина.
Пригнувшись, Цзянь шмыгнул к окну, из которого открывался вид на весь Небесный дворец. Очевидно, утром к юноше никто не приходил, иначе занавеси были бы открыты, ванна наполнена, а в комнате витал бы аромат завтрака. Цзянь распахнул занавеси и выглянул. Сердце у него заколотилось. Дворец опустел. Ни стражей, ни снующих туда-сюда слуг, ни лошадей, ни даже собак. Как будто все живое внезапно сгинуло.
Что-то определенно случилось. Цзянь, прыгая и перебегая от укрытия к укрытию, добрался до противоположной стены. Он остановился у массивного письменного стола и скользнул за тренировочное чучело. По-прежнему ничего не было слышно, кроме его собственного рваного дыхания. Цзяню стало стыдно. «Шумно дышать — значит проявлять слабость», — говаривал мастер Хили во время многочисленных тренировок.
Цзянь выбрался из-за чучела и заспешил в оружейную. Ему было всего шесть лет, когда катуанцы подослали первого убийцу. Старуха, которую наняли для уборки, намеревалась пропитать ядом его нижнее белье. С тех пор враги предпринимали множество попыток, начиная с жуткого невидимки, который сливался со стенами, и заканчивая яростными безумцами, которые врезались в ряды стражей и успевали уложить половину гарнизона. Хораши лично прикончил троих убийц. А Рига получил свою должность, потому что его предшественник грудью закрыл Цзяня от катуанской стрелы.
Ну что ж, он не станет легкой добычей для этих убийц.
Оружейная представляла собой длинную узкую комнату. Это было любимое место Цзяня. Тут хранились все мыслимые виды оружия — они висели на крюках и лежали на полках, тянувшихся от пола до потолка. Оружие для большой битвы — от двуручных мечей до широких секир, украшенных затейливой гравировкой на лезвии и рукоятке. Полные корзины стрел, шипов, метательных ножей. У стены напротив — доспехи на любой вкус, от полной дуэльной брони до деревянных поножей конника.
Если Цзяню предстояло сражение с армией катуанских убийц, нужно было выглядеть достойно. Он улыбнулся, когда в дальнем углу блеснуло нечто золотисто-зеленое.
Из угла он вышел похожим на сверкающую штурмовую башню. Прежде чем покинуть оружейную, Цзянь полюбовался на себя в зеркало. Легендарный герой выглядел замечательно. На зеленом нагруднике красовалось изображение свирепого существа, напоминающего льва с длинными острыми клыками и радужными крыльями. Перчатки и поножи имели вид мохнатых лап, и Цзяню они очень нравились.
К себе он пристегнул целую груду драгоценного оружия и походил теперь на блестящего дикобраза. На левом бедре висели золотой меч и два сияющих кинжала, на спине, в легкой перевязи — вырезанный из кости боевой посох, украшенное бриллиантами копье и лук, инкрустированный пластинками оникса, вместе с таким же колчаном. С правого бедра свисал цепной хлыст с отделанной стеклом рукояткой. Цзянь хотел взять с собой и большой двуручный меч, но эта штуковина оказалась такой тяжелой, что он чуть не упал, попытавшись снять ее со стены. Цзянь решил не увлекаться и оставил меч валяться на полу. Его нынешнего вооружения было вполне достаточно, чтобы справиться с врагом.
Цзянь вышел из оружейной, чувствуя себя неуязвимым и готовым к бою, вот только шлем давил на уши, и под его тяжестью запрокидывалась голова. Украшенный ониксом лук было не очень удобно держать, а у золотого меча лезвие заметно перевешивало рукоять. Но юноша был уверен, что его боевые умения, которые он так долго оттачивал на тренировочной площадке, несомненно, превзойдут все недостатки снаряжения.
Он обладал всем необходимым, чтобы справиться с целой ордой дикарей-убийц, в то же время доведя до их сведения, что перед ними — воин пяти Поднебесных. Синсин гордился бы им. «Достойный вид так же важен, как и поступки», — твердил наставник.
Цзянь, готовый свернуть горы, одной рукой взял саблю, в другой стиснул кинжал и двинулся к двери, стараясь не громыхать на каждом шаге. Он остановился на пороге и приоткрыл дверь. Коридор был пуст. Как ни странно, на полу не валялись тела стражей. Ни крови, ни сломанной мебели. Никаких признаков борьбы.
Цзянь ухватил нож поудобнее и, прижимаясь к стене, направился вниз по винтовой лестнице. В прихожей тоже было безлюдно, но он уже даже не удивился. Не желая без нужды рисковать, юноша перекатился под креслом и нырнул за стол. Меч и висящий на спине лук запутались, колчан то и дело переворачивался вверх дном, оставляя на полу дорожку из стрел.
Цзяню понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до выхода из башни. Едва шагнув во двор, он
