Читаем без скачивания Преисподняя - Джефф Лонг

— Они всегда так себя ведут? — спросила Вера у Сэндвелла.

— Нет. Он еще смелый. Остальные спрятались ближе к канализационным трубам. Наш самец прямо боевой. Все время крутится на пятидесятиярдовой.

— Никогда не видела живого хейдла.

— Тогда смотрите получше. Как только взойдет солнце, ему конец.

Генерал был в вельветовом костюме и фланелевой рубашке всевозможных голубых тонов. Спортивные туфли «Хаш папис» мягко топтались по ковровому покрытию. На руке красовались платиновые швейцарские часы «Булова». Отставка ему явно не повредила, тем более что он мягко приземлился в объятия «Гелиоса».

— Вы говорите, они вам сдались?

— Сначала все так и выглядело. У нас был патруль под горами Сандиа на глубине две с половиной тысячи футов. Обычное дело. На этот уровень они давно уже не поднимаются. И вдруг откуда ни возьмись — целая орава. Несколько сотен.

— Вы же сказали, здесь только два десятка.

— Точно. Как я уже сказал, массовой сдачи раньше не случалось. Солдаты слишком быстро отреагировали.

— Перестарались, хотите сказать? — спросила Вера.

Генерал изобразил улыбку висельника.

— Когда их привезли, их было пятьдесят два. Вчера оставалось меньше двадцати девяти. Сейчас, наверное, еще меньше.

— Две тысячи пятьсот футов? — переспросила Дженьюэри. — То есть почти у самой поверхности. Это — набег?

— Да нет. Скорее всего, переселенцы. В основном женщины и дети.

— Что они там делали?

— Понятия не имею. Общаться с ними не получается. Наши лингвисты и суперкомпьютеры работают изо всех сил, но, возможно, то, чем пользуются хейдлы, вовсе не язык. Пока что мы получаем какую-то тарабарщину. Система знаков. Ничего информативного. Командир патруля сказал, что они явно направлялись к поверхности. Почти не вооруженные. Похоже, они что-то искали. Или кого-то.

Члены «Беовульфа» молчали. Только посылали друг другу вопросительные взгляды. А что, если этого хейдла, который пробирается по покрытой инеем траве стадиона, послали сюда с той же, что у них, целью — найти Сатану? Что, если заблудшее племя и вправду искало своего пропавшего вождя… на поверхности?

Последнюю неделю они обсуждали некую теорию, представлявшуюся довольно правдоподобной. Это была теория Гольта и Мустафы, и заключалась она в том, что его сатанинское величество изредка делает вылазки на поверхность, изучая человечество на протяжении веков. Изображения — большей частью вырезанные в камне — и устное творчество народов мира дают замечательно схожие портреты этого персонажа. Он приходит и уходит. Возникает ниоткуда и неожиданно исчезает. Он может быть обольстительным или жестоким. Он живет обманом и притворством. Он умен, изобретателен и неутомим.

Гольт и Мустафа разработали свою теорию, когда были в Египте. С тех пор они вели по телефону осторожную кампанию, убеждая своих товарищей, что настоящий Сатана вряд ли прячется в какой-нибудь темной дыре подземья; гораздо вероятнее, что он изучает своего врага изнутри. Они утверждали, что исторический Сатана может проводить половину времени внизу, среди хейдлов, половину среди людей. Но тогда возникают другие вопросы. Является ли, например, Сатана неизменным на протяжении веков, то есть неумирающим, бессмертным существом? Или же он — сохраняющие преемственность поколения исследователей? Или династия правителей? Если Сатана бывает среди людей, вполне вероятно, что он похож на человека. Быть может, как и предположил де л'Орме, именно он изображен на Туринской плащанице. Если так, то как он выглядит теперь? И если правда, что он бывает среди людей, то какую надевает личину? Нищий, вор, тиран? Или — ученый, солдат, биржевой маклер?

Томас их теорию отверг. В подобных случаях он проявлял иронический скептицизм. Хотя, если вспомнить, именно он закрутил этот водоворот событий — поставленные с ног на голову предположения, вывернутые наизнанку выводы. Он сам велел им выйти в мир и собирать новые свидетельства, старые свидетельства, любые свидетельства. Сатану нужно понять, говорил Томас. Нужно знать, как он думает, какие у него намерения, какие желания и нужды, сильные и слабые стороны. Каким обычаям он следует, какой путь может выбрать. Иначе у нас никогда не будет перед ним преимущества. На том они и остановились, и группа разъехалась.

Фоули перевел взгляд с Томаса на де л'Орме. Гномье лицо слепого было непроницаемым. Именно де л'Орме настоял на сегодняшней встрече с представителями «Гелиоса» и притащил сюда, на континент, других членов «Беовульфа».

Что-то намечалось. Де л'Орме пообещал, что события повлияют на результат их работы, хотя не захотел сказать, как именно.

Все это делалось через голову Сэндвелла. О делах «Беовульфа» при нем не говорили ни слова. Члены «Беовульфа» до сих пор подсчитывали, какой ущерб принес их расследованию генерал, когда пять месяцев назад перешел в «Гелиос».

Ложа служила временным кабинетом Сэндвелла. На стадионе «Кэндлстик» проводилась серьезная реконструкция. «Гелиос» строил на месте арены биотехнический исследовательский центр стоимостью пятьсот миллионов долларов. Биосфера без света, сострил генерал. Сюда приглашали ученых со всей страны. Разгадка тайны homo hadalis вступила в следующий этап. Происходящее можно было сравнить с расщеплением атома или полетом на Луну. Хейдл, который метался по белой разметке поля на вянущей траве, входил в первую исследуемую партию.

Здесь, где завоевали свою славу и состояние такие футболисты, как Титтл и Монтана, где играли «Битлз» и «Роллинг Стоунз», где Папа говорил о добродетелях бедности, теперь за счет налогоплательщиков возводился передовой концлагерь. Он был рассчитан на одновременное содержание пятисот подземных животных форм. В дальнем конце арена уже напоминала развалины римского Колизея. Вовсю строились загоны. Вокруг титановых клеток вились аллеи. Потом поверхность старой арены и клетки скроются под восемью этажами лабораторий. Для уничтожения останков здесь даже соорудили бездымный мусоросжигатель, одобренный Ведомством по охране окружающей среды.

Там, на поле, хейдл пополз к канализационным трубам, где скрывались его сородичи. Бывший стадион будет готов принять новых питомцев не раньше чем через год.

— Настоящий марш обреченных, — сказал де л'Орме. — Всего за неделю от нескольких сотен хейдлов осталось меньше двадцати. Безобразие.

— Живые хейдлы — такая же редкость, как марсиане, — пояснил генерал. — Доставить их на поверхность живыми и невредимыми — все равно что вырастить шерсть на камне; нужно, чтобы не погибли бактерии у них в кишечнике, не началось легочное кровотечение, не случилась куча прочих неприятностей. Известны случаи, когда хейдлов-одиночек держали в плену на поверхности. Рекорд поставил израильский пленник — восемьдесят три дня. То, что осталось от этих пятидесяти особей, вряд ли протянет неделю.