Читаем без скачивания Фактор жизни - Джон Мини

— Вы не сдаетесь, да, сестра?

— В твоих устах это должно звучать как комплимент. — Монахиня взглянула на голографический текст, все еще мерцающий в воздухе, и насторожилась. — «Самосознание N-мерного континуума»… Неужели это действительно означает то, о чем я думаю?

— Полагаю, вы собирались, — вежливо сказала Ро, — помолиться антропоморфному всеприсутствию сверхразума, для существования которого у вас нет прямых доказательств. Я права?

Раздался удар колокола.

— Я опаздываю. Мы еще, — сестра Фрэнсис Ксавьер снова взглянула на голограмму, — поговорим с тобой. — Она стремглав выбежала из комнаты.

Ро посмотрела ей вслед.

— Может быть, твой Бог — одно воображение. — Глаза ее были совершенно черные, лишенные белка вокруг зрачков. Словно черный янтарь-гагат. Ее голос звенел в пустой комнате: — А может быть, и нет. — Внезапно золотой огонь вспыхнул в глазах Ро и осветил всю комнату. — Но мой — совершенно реален, это точно.

Золотой огонь стал затухать, пока не исчез совсем.

Некоторое время спустя черные, как обсидиан, глаза Ро сверкали холодным каменным блеском и были абсолютно непроницаемы. А взгляд ее был твердым и неумолимым, как сама смерть.

Глава 63

Откинувшись на спинку стула, Том, не мигая, смотрел на скрытый в полумраке потолок, и мысли роились в его голове.

«Осознаешь ли ты, Кордувен, что возвращаешь мне?» — думал он.

Вокруг царила сверхъестественная тишина.

Он сидел в классе, сплошь состоящем из прямых линий. Изысканный резной орнамент сейчас едва проступал из полумрака: сотни оттенков серого цвета.

«Странное чувство теплой эйфории, благословения любовью…» — сказала Карин, описывая свой исход из мю-пространства, в то время как корабль ее возлюбленного рассыпался на мириады светящихся осколков… Не было необходимости еще раз просматривать более ранние отрывки из истории Карин: все до сих пор было свежо в его памяти.

«Какая сопричастность!.. — подумал он. — Но я здесь для того, чтобы в каком-то смысле попрощаться. Сейчас нет времени для подробного анализа».

Этой ночью он был в школе «Павильон» один и сомневался, придется ли ему еще раз увидеть это место.

На груди под рубашкой он ощущал свой талисман. Том снова запечатал его, после того как просмотрел последний модуль на школьном инфоре. Вопрос один: смог ли кто-нибудь догадаться о содержимом талисмана? Покрытие из кристаллического нуль-геля казалось нетронутым, но определить что-либо было трудно.

Видимо, талисман ему просто вернули в качестве дара, а о его содержимом никому неизвестно.

«Экий дипломат!» — подумал Том.

Похоже, Кордувен решил дать ему время подумать. И был уверен, что ночью, сидя среди теней, Том будет пребывать в сомнениях. Разумеется, все это задумано не для того, чтобы дать ему возможность бежать: у каждого выхода из поселения дежурят солдаты. Многие из них патрулировали и пешеходные проходы.

«И в том, что они здесь, — тоже моя вина», — подумал Том.

Он поднялся со стула и прошелся по классу. На стенах смутно белели нарисованные на плоских листах бумаги рисунки восьмилеток, зато время от времени возникавшие в воздухе абстрактные голограммы более старших детей были хорошо различимы. Он походил среди них и остановился в галерее, выходившей на спокойное, казавшееся черным, море. Ему почудился отдаленный детский смех, топот бегущих ног; но единственным звуком, который раздавался на самом деле, был плеск волн, подступавших, в своем бесконечном движении, к самому павильону.

Да, его явно бросили на растерзание сомнениям…

Тома охватило прежнее стремление: пуститься в ночное бегство, спасаясь от собственных демонов. Но вокруг были солдаты…

К тому же время для такого решения явно миновало. Во всех смыслах…

У самой кромки воды он опустился на гладкий камень и принял позу лотоса. Закрыл глаза и позволил звукам плещущихся волн войти в его сознание.

Мысленно, одного за другим, назвал поименно всех учеников школы «Павильон», начав с самых младших, живо представил их себе… их дружелюбие и восторг… их бьющую через край энергию…

Мысленно попрощавшись с каждым ребенком, он отключился от всех мыслей, позволив чернеющему вокруг морю стать продолжением своего разума. Перед ним плавно катились волны — и он так же плавно погрузился в похожий на транс сон.

Веки смотревшего на него человека подергивались от нервного тика. Так было всегда, но когда эти глаза были моложе, веки подергивались едва заметно. А теперь нервозность стала сущностью этого человека.

— Здравствуй, Кордувен! — сказал Том.

Какое-то время ответом ему был только взгляд из-под вздрагивающих век; затем жестом Тому было предложено сесть.

Зал общины одной стороной открывался на море, но тут не было пути для бегства. На галерее, окружавшей зал поверху, разместился военный отряд — тридцать… нет, даже сорок человек. А на волнах покачивались два скиммера.

Том сел за хрустальный зеленый стол, ожидая, когда Кордувен заговорит. Солдаты первого ряда стояли достаточно далеко, что позволяло вести разговор достаточно откровенно.

«Ну и как же ты доживаешь, мой старый друг?» — подумал Том.

И понял, что вслух задавать такой вопрос не стоит — здесь вряд ли ценили откровенность.

Когда он утром очнулся от похожего на транс сна, у него уже сложилось четкое понимание своей цели. Главная задача — чтобы эти люди ушли отсюда и навсегда оставили поселение в покое.

— Хотел бы я сказать, — Кордувен смотрел в сторону, на волны, — что, мне приятно снова видеть тебя, Том.

Он был бледнее, чем обычно: двухлетняя война наложила на него свой отпечаток.

Том процитировал:

— Лишь предвидение позволяет мудрому правителю и хорошему генералу нападать и побеждать, достигая того, что недоступно человеку обычному.

Кордувен не улыбнулся.

— В академии, — сказал он, — погружаясь в логотропную симуляцию Искусства войны, мы провели первые две декады полностью без сна. Мы наблюдали и прочувствовали сценарии битв, а налги учителя внедрялись к нам в мозг. — Он встал, стройный, как юная девушка, и напряженный, как натянутая струна, прошелся туда-сюда. — Так что не цитируй мне Сунь-цзы, мой друг.

Слова Тома были двусмысленны: он намекал на Оракулов, а сам Сунь-цзы подразумевал использование разведчиков; по его мнению, шпионаж лежал в самой основе войн.

— Однако ты нашел меня, — сказал Том, — благодаря слухам о нашей школе. Кому, интересно, удалось осознать значение этих данных из всего информационного потока? — Он сделал паузу. — Полагаю, комплимент надо сделать именно тебе?