Читаем без скачивания Самые большие неудачники в истории - Леонид Михайлович Млечин

21 ноября 1990 года двадцать две страны Европы, а также Соединенные Штаты и Канада подписали Парижскую хартию, в которой говорилось:

«Эра конфронтации и раскола в Европе закончилась. Европа освобождается от прошлого. Наступает новая эра демократии, мира и единства. Настало время, когда веками лелеемые надежды и ожидания наших народов становятся явью».

Общеевропейский форум в Париже завершил холодную войну. Идеологические и психологические стереотипы отошли на задний план. Открылась эра разумного сотрудничества, когда Советский Союз и Соединенные Штаты могли проводить единую политику.

Именно тогда президент Буш-старший решил, что создается новая мировая система, и ООН действительно будет играть ту значительную роль, которая ей предназначалась, а Соединенные Штаты и Советский Союз возьмут на себя большую ответственность в создании системы коллективной безопасности.

Об этом в годы Второй мировой советскому наркому иностранных дел Молотову говорил американский президент Франклин Рузвельт:

— После войны останутся четыре полицейских, которые будут следить за остальными странами, — это Англия, Соединенные Штаты, Советский Союз и Китай. Этим четырем странам только и будет позволено иметь оружие.

К Франции, которая в сороковом году капитулировала перед вермахтом, президент Рузвельт относился презрительно и в список великих держав не включал.

Конец истории не наступил

К концу XX столетия соцлагерь рассыпался. Оставшиеся островки-форпосты, вроде Кубы или Северной Кореи, казались памятниками исчезнувшей Атлантиды. В недавних соцстранах партийные функционеры бросились коммерциализировать партийное хозяйство, пускать в оборот партийное имущество — здания, дома отдыха, гостиницы, машины — и партийные денежки.

Все помнили, как после войны Германия и Япония расцвели и превратились в экономических гигантов. Полагали, что Советский Союз и Восточная Европа столь же быстро совершат прыжок в новую жизнь. Но идти нехожеными тропами — от социализма к капитализму — оказалось тяжким делом. И злая ирония судьбы состояла в том, что грандиозные перемены на Востоке происходили в неудачный момент для западной экономики.

Восьмидесятые были временем экономического подъема. А тридцать лет назад США и Англия соскользнули в рецессию. Рухнул японский рынок. В Европе выросла безработица. Все силы Западной Германии ушли на помощь Восточной Германии. Западный экономический вклад в переустройство бывшего соцлагеря, на который так рассчитывали, просто не состоялся.

Экономические трудности при социализме в перестроечные годы смягчались надеждой на скорые перемены. Когда социализм развалился, остались только трудности, умноженные хаосом распада Советского Союза, ломкой прежней системы. Чудеса закончились, и начались трудные времена.

В 1981 году нефть стоила тридцать пять долларов за баррель, это был пик, потом началось неуклонное снижение цены. В 1983-м — тридцать долларов, в 1985-м-двадцать шесть, в январе 1986-го — всего пятнадцать долларов за баррель. Надежды на нефтедоллары рухнули.

Бывшие социалистические страны копировали западные модели. Многие искренне верили, что буквально завтра они заживут так же, как в странах Западной Европы. Поэтому и разочарование наступило очень быстро.

Распад Югославии

Первым настораживающим сигналом стала судьба Югославии, которая жила лучше всех в социалистическом лагере.

Вождь коммунистической партии Иосип Броз Тито разрешил покупать землю и дома, открывать частные магазины. Люди привыкли хорошо зарабатывать и вкушать блага современной цивилизации. Любой мог получить заграничный паспорт и уехать на заработки. В страну валом валили иностранные туристы — и щедро тратили деньги, отдыхая на хорватских пляжах и словенских озерах.

Тито создал федеративную систему. Он исходил из того, что этнические различия непреодолимы; поэтому в многонациональной Югославии каждый народ должен получить равные права. Если бы Тито мог жить вечно, единое государство существовало бы и по сей день. Но в мае 1980 года Тито скончался.

Тито подавил попытки интеллигенции поставить вопрос о политической либерализации, упустил возможность модернизировать страну и оставил ее в руках партийных чиновников. На их фоне симпатии толпы достались яростным националистам. И вспыхнула кровавая война, построенная на этнических и религиозных чистках. Политики, идеологи и генералы разжигали ненависть к соседям и были готовы сражаться за свое высокое положение до последнего солдата.

А через десять лет после окончания холодной войны, 11 сентября 2001 года, масштабные террористические акты разрушили символы богатства и мощи Соединенных Штатов. В тот день американцы поняли, что могущество их страны вовсе не безгранично, а сами они беззащитны перед террористами. Американцы пережили шок, от которого оправятся не скоро.

Международный терроризм считался закономерным следствием разделения мира на богатых и бедных, крайней формой протеста нищего и обездоленного Юга против сытого и процветающего Севера. Но стало ясно, что самый опасный вид терроризма — тот, что окрашен в религиозные тона, — дело рук богатых и процветающих людей, большая часть которых охвачена маниакальными идеями.

Радикальные исламисты обещают исторический реванш. В их сердцах обида за то, что арабы оказались на обочине — Запад так вызывающе процветает, а они прозябают; за то, что даже нефтяные деньги не помогли им догнать Запад; за то, что особый, исламский путь развития не принес успеха.

Темная паутина цифровой политики

Лозунг служащих крупнейшей транснациональной компьютерной компании «Майкрософт» — «Быстрее! Быстрее! Быстрее! Быстрее!». Руководство компании призывает создавать и выбрасывать на рынок новинки с максимальной скоростью, но в определенном смысле ускорение — универсальная цель современного мира. И это больше, чем просто технологический феномен.

Технико-технологическое ускорение началось еще в XIX веке вместе с индустриализацией. Совершить кругосветное путешествие стало значительно быстрее, и тем самым земной шар словно уменьшился.

Сегодня ускорение происходит в цифровом мире электронной техники. Но парадоксальным образом это идет рука об руку с ускорением жизни.

Современные конфликты порождены тем, что многие люди просто не в состоянии понимать современный мир во всей его сложности. Результат: уход в консерватизм, что заявляет о себе в разных концах мира по-разному. В исламском мире это проявляется в насилии против того, что люди не могут и не хотят понять.

В развитом мире политики не всегда в силах разобраться с последствиями стремительных социальных, технологических и экономических перемен. И это вызывает разочарование. Результат очевиден. Торжествует не разум. Тон задают чувства обиды, гнева, раздражения.

Экономические потрясения планетарного масштаба не проходят бесследно. Через десять лет после печально знаменитого кризиса 1929 года, когда правительства не смогли спасти от беды своих граждан, началась Вторая мировая война.

Когда сильнейший кризис разразился в 2008 году, наученные опытом западные правительства старались ограничить его последствия. Решение использовать деньги налогоплательщиков для спасения жадных и некомпетентных банкиров было политическим. Но эти усилия по спасению банкиров вызвали возмущение и породили популистскую реакцию по обе стороны Атлантики.

В результате финансовый и экономический кризис превратился во всеобъемлющий политический