Читаем без скачивания Кровавый снег декабря - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГЛАВА ПЯТАЯ
ТИХВИНСКИЙ ПЛАЦДАРМ
Октябрь 1826 года. Тихвин— Славные единороги, — тоном знатока заявил отец-настоятель, стоявший рядом с офицерами. — Полупудовые, новенькие…
В ворота монастыря въезжали телеги, а солдаты и трудники стаскивали с них орудийные стволы, лафеты и колёса.
— Отец шумен, а почему их «единорогами» называют? — поинтересовался штабс-капитан, сиявший новёхонькими эполетами на залатанной форме с выпушкой отдельной сапёрной бригады.
— Про Шуваловского «единорога» не слышал? — удивлённо обернулся к молодому офицеру полковник. — Неужто в школе подпрапорщиков так плохо учат?
Полковник, как и сапёр, щеголял в новеньких эполетах лейб-гвардии, прицепленных на старый потёртый мундир.
— Оная гаубица, созданная в семьсот пятьдесят третьем году, имеет различные калибры: от тяжёлых двухпудовых до трёхфунтовых, — принялся монотонно излагать сапёр, как на экзамене по артиллерийскому делу. — Осадный единорог способен бросить бомбу на две тысячи сажен, своё название получил из-за геральдической фигуры графа Шувалова, единорогом именуемой, которую отливали и устанавливали на казённой части орудия!
За «выступление» штабс-капитан заработал несколько жиденьких хлопков от старших офицеров и одобрительный кивок настоятеля.
— Шуваловские «единороги», господа, я видал! Но на этих-то — никаких зверей не видно, — перевёл дух «докладчик».
— Фигурки отливать перестали, когда я сам ещё молодым был, — пустился настоятель в разъяснения. — От них ведь — кроме тяжести да лишней траты меди — никакого проку! Когда мы с Григорием Александровичем Крым присоединяли, уже тогда фельдцейхмейстерство приказало вместо самого зверя только его изображение на казённой части выбивать. А потом — и вовсе безо всяких украшений стали лить. А название — ну, старое, осталось.
— Жаль! — вздохнул штабс-капитан. — С единорогами «единороги» красивше были!
— Вы это артиллеристам скажите, — предложил подполковник Белозерского полка Беляев. — Им из-за этой красоты лишние полпуда меди на руках перетаскивать!
«Белозерец» был в эполетах с потускневшим шитьём, зато в форме, более приличествующей офицеру.
Подошёл артиллерийский поручик Налимов, командир присланной из Москвы команды, и откозырял Клеопину:
— Ваше Высокоблагородие, разгрузка орудий закончена. Теперь осталось лишь собрать да на лафеты поставить.
— Когда закончите?
— Думаю, что завтра, — ответил поручик. — Где прикажете устанавливать орудия?
— А сами как считаете? — ответил полковник вопросом на вопрос.
— Лучше всего — на входе из города. Одну батарею я бы поставил вдоль тракта. Вторую можно рассредоточить по окрестным холмам. В крайнем случае мы сможем перевезти орудия в монастырь и расставить по стенам.
— Вот что я удумал, — заявил игумен после недолгого раздумья. — Лежат тут у меня в подвале кулеврины. Старенькие, конечно, чуть ли не со времён Делагарди. Но если их по стенам расставить, то ещё послужат. Как мыслите, господа офицеры?
Все перевели взгляды на артиллериста. Тот пожал плечами:
— Посмотреть бы нужно. Может, там уже и стволы проржавели. Или — треснули. Хорошо бы, конечно, пробные выстрелы сделать, да пороха мало. А не то ведь в бою-то эти стволы нас же и поубивают.
— Орудия хотя и старые, да надёжные, — уверенно сказал игумен. — И прежние настоятели, да и я, грешным делом, стволы-то осматривали да маслом их протирать велели. А коли по стенам расставить, а пороховой картуз не целый забить, и не половинный даже, так они ещё и постреляют. А зарядить можно чем угодно — хоть картечью, хоть булыжниками… Нам ведь большой стрельбы здесь не сделать — город рядом!
Артиллерийский поручик с уважением посмотрел на владыку. В отличие от остальных, он ещё не знал, что двадцать лет назад вместо рясы старец носил генеральский мундир, а имя его было известно наравне с Кульневым.
— Что ж, господин поручик, — принял решение полковник Клеопин. — Распорядитесь, чтобы ваш заместитель взял на себя стенные орудия. Вот пусть он у нас и отвечает за крепостную артиллерию, а вы, стало быть, за полевую. Единственное, о чём попрошу — не пугайте особо обывателей, когда орудия проверять будете. Они у нас и так пуганые.
— А с расстановкой как быть? — уточнил артиллерист. — По холмам?
— С ней пока подождите, — приказал полковник. — Думаю, выдвинуть орудия на позиции мы сможем за час-два. Так?
— Ну, если позиции заранее подготовить, управимся, — согласился Налимов.
— Вот и прекрасно. Берите гарнизонных солдат, окапывайтесь… Что там ещё положено делать? Ну, сами знаете.
…За последнее время жизнь уездного города Тихвина круто изменилась. Со второй половины августа стали приходить войска. К сожалению, расчёты военного министра на некоторые из гарнизонных команд оказались напрасными. Выяснилось, например, что город Устюжна захвачен отрядом флотского лейтенанта Арбузова. Городническое правление, капитан-исправник и солдаты гарнизона приняли присягу на верность Временному правительству. Предводитель уездного дворянского собрания Поздеев присягать мятежникам отказался, ввиду чего был расстрелян.
После захвата Устюжны войска и обозы могли подходить только водным путём.
Клеопин и немногочисленные офицеры сбились с ног, размещая в городе прибывающие воинские команды. Под постой занимали не только дома, но даже сараи и сеновалы. Обыватели, которым пришлось изрядно потесниться в собственных жилищах, тихонько выли, но вслух роптать не отваживались.
Любопытно, но артиллерия, высланная из Москвы вместе с орудийной прислугой из двадцати солдат при двух офицерах, прибыла в Тихвин раньше, нежели подтянулись гарнизонные команды из уездных городков Новгородской и Вологодской губерний. С ещё большим опозданием явился пехотный полк из Вологды. Зато он оказался полностью укомплектован офицерами и тащил при себе две походные кухни, аптекарскую фуру и даже походную кузницу.
Прибытие войск шло действительно по-разному.
