Читаем без скачивания Как две капли воды - Даниэла Стил

Наутро они выехали в Бордо. На прощание Оливия поблагодарила сержанта Моррисон и всех сестер милосердия. У Дидье в глазах стояли слезы. Он нежно поцеловал ребенка и сказал, что никогда не забудет ни его, ни Викторию. Люди махали им вслед, а ведь Оливии даже были неизвестны их имена. Беда в том, что даже это теперь не играло роли.

К вечеру они оказались в Бордо и до полуночи просидели в вестибюле маленького отеля, ожидая, когда можно будет подняться на борт корабля. Багажа у них почти не было, и Оливия только купила кое-что для малыша. Скорее бы добраться домой. Оливье заменит ей целый мир, семью, сестру. Она продолжала прикладывать его к груди, и неожиданно случилось чудо: у нее снова появилось молоко. Пусть Оливье всего лишь племянник, а не сын – он все равно прощальный подарок Виктории, и тем драгоценнее для нее.

– Что ты будешь с ним делать? – спросил Чарлз. Они отплыли из Нью-Йорка всего две Недели назад, а казалось, прошла вечность.

– Возьму с собой в Кротон.

– Ты собираешься там жить? – вежливо осведомился он, и Оливия кивнула.

– Наверное.

Больше он не сказал ни слова, и остальное время оба молчали.

На этот раз у них было две каюты. На этом настоял Чарлз, решив, что так будет приличнее. Они путешествовали как мистер Чарлз Доусон и мисс Оливия Хендерсон с племянником. Они почти не виделись. Он все еще зализывал раны, нанесенные самолюбию, и держался на расстоянии. Чувствуя это, Оливия не выходила из каюты, а если и выходила, то старалась не натыкаться на него.

Чарлз тем временем непрестанно думал о Виктории и о ее предсмертном разговоре с ним. Она права, права во всем. Каким ужасным ударом явилась для Оливии кончина сестры! Неизвестно, сумеет ли Оливия жить без нее. Истерзанные души, разбитое сердце…

Но как же они все-таки решились на обман? Заставить Оливию жить с ним как с мужем целый год! Может, он и в самом деле подсознательно чувствовал все, но не хотел видеть истину? Ведь были же моменты, когда он подозревал что-то, но вынуждал себя выбрасывать из головы тревожные мысли, потому что так легче.

Он понял также, что Виктория уговорила сестру согласиться, обещая, что Чарлз к ней не притронется. И так оно и случилось бы, если бы все не изменилось в один прекрасный день… потому что она была такой нежной… милой… И он страстно хотел ее.

Пусть они не были женаты, но таких чувств он не испытывал ни к одной женщине. И ни с одной женщиной.

Чарлз вспомнил утро, когда родились близнецы. Странно, что дети Оливии и Виктории появились на свет в один день, если учесть разницу во времени. Все это было настолько странно и запутанно, так трудно понять, где начинается одно и кончается другое, где правда, а где ложь, где любовь, а где желание… Он в самом деле опасался дать волю своим чувствам к Виктории и не подпускал ее близко. Отказывался открыть душу. Но с Оливией все оказалось по-другому. Он прожил по году с каждой сестрой, и если первый был сплошным безумием, второй – истинным раем, и теперь стало ясно, какую из женщин он любил и хотел видеть своей женой.

На третий день плавания он не смог больше вынести неизвестности и постучал э дверь ее каюты. Каюта Оливии была меньше, чем у него, но она настояла именно на такой и пообещала отдать деньги по прибытии в Нью-Йорк, что Чарлз нашел особенно оскорбительным. Не хватало еще, чтобы ему платили за проезд!

Оливия неохотно приоткрыла дверь. Выглядела она ужасно – исхудавшая, бледная, измученная, глаза красные от слез.

– Можно войти? – вежливо осведомился Чарлз.

Оливия поколебалась и отступила на несколько шагов.

– Малыш спит, – неприветливо бросила она, как бы предупреждая, что сейчас не время для визитов, но Чарлз улыбнулся.

– Обещаю не кричать. Знаешь, я все эти дни хотел потолковать с тобой, но не отважился подойти. Я приходил к Виктории за день до смерти. Мы помирились… и обо всем поговорили.

– Она сказала мне, что ты больше на нее не сердишься.

– Так и есть. И думаю, она во многом была права, а я по глупости этого не понимал. Она куда умнее и отважнее меня. Будь я на ее месте, наверняка пошел бы ко дну вместе с кораблем. Она выбралась.

– Это не всегда легко дается, – вздохнула Оливия.

Она сама слишком много испытала и имела все основания судить по собственному опыту. Но в ее случае надежды бесполезны. Они ведь не женаты. И теперь каждый пойдет своей дорогой.

– Я прошу у тебя прощения, – сухо объявила она. – Все, что ты сказал мне, – чистая правда. Мы не должны были тебя обманывать. Это подлость. Не знаю, что заставило нас думать, будто мы вправе пойти на обман. Я просто думала… не знаю… но это казалось единственным шансом получить тебя, хотя бы ненадолго. Чистое безумие!

– Не совсем, – усмехнулся Чарлз. Он все еще не мог прийти в себя, хотя отчасти понимал ход их мыслей. – Если бы не ваш обман, мы не были бы вместе. И Виктория верно сказала: нам с тобой было хорошо.

– Разве? – грустно проронила Оливия.

– Конечно. Очень хорошо. Лучше не бывает. И было бы ужасно забыть об этом, – едва слышно вымолвил Чарлз, боясь приблизиться к ней. Она казалась такой уставшей и испуганной…

– А чего хочешь ты? – внезапно спросила Оливия, вспоминая полный ненависти взгляд и их объяснение после исповеди Виктории. Тогда у него был такой вид, словно он сейчас прикончит ее. А когда они нашли ее на заброшенной ферме, он буквально трясся от бешенства.

Оливия не знала, что той страшной ночью Чарлз был напуган, как никогда в жизни. К тому времени он был совершенно уверен, что Оливия убита, а вместе с ней, возможно, и ребенок. Все, что ему тогда хотелось, – вернуть ее к жизни и задать трепку.

– Я хочу тебя, – тихо признался Чарлз, – хочу, чтобы все стало по-прежнему, чтобы последний год длился всегда, до конца наших дней. И так было бы с самого начала, посоветуй я твоему отцу оставить свою буйную младшую дочь себе и набрался бы мужества добиваться тебя. Тогда я мог бы влюбиться в тебя, хотя, как заметила Виктория, боялся вас обеих. Я так чертовски трусил, что предпочел жениться на ней, потому что она казалась экзотическим цветком, изящная, безумно возбуждающая и соблазнительная. И с ней мое сердце оставалось в безопасности, потому что я знал, что ни за что на свете не полюблю ее.

– Значит, ты такой же сумасброд, как и мы, – заключила Оливия, прислушиваясь к сонному дыханию малыша. – Слишком идиотская причина для женитьбы.

– В таком случае мы друг друга достойны, – застенчиво признался Чарлз, но последующие робкие объяснения Оливии заставили его расплыться в широкой улыбке.