Читаем без скачивания Сэнсэй IV - Анастасия Новых

Иоанн писал аллегорически, причём что немаловажно, базируясь не на своих «видениях», которых у него никогда и не было, а на некоторых предсказаниях Иисуса и событиях прошлого. История-то повторяется. Иоанн всего лишь описывал мифологию прошлого. Затем эта запись дополнялась уже другими людьми в виде планов Архонтов на будущее… Многие люди не любят вникать в историю, она для них скучная наука. Но историю надо знать, потому что история прошлого – это урок на будущее. Её нужно знать хотя бы для того, чтобы правильно поступать сейчас, чтобы не допускать ошибки и не ходить в розовых очках с наивным взглядом на мир.

– Так что получается, приход антихриста уже был в прошлом? – удивился Николай Андреевич.

– Конечно. Если уже восстанавливать историческую справедливость, говоря о сюжете с антихристом, так тут кроется ещё одна тайна, которая до сих пор умалчивается теми, кто управляет религией христианства.

– Да? Любопытно было бы послушать, – оживился Николай Андреевич вместе с ребятами.

– Извольте, – просто сказал Сэнсэй. – По современным представлениям, которые опираются на Откровение Иоанна «Богослова», антихрист – это противник Христа, его фальшивый двойник. И люди уже много лет спорят, кто же он этот антихрист, пытаются раскрыть эту личность с помощью тех намёков, которые дал Иоанн. Особенно циничное запугивание верующих приходом антихриста культивировалось и использовалось церковью в своих целях во время эпидемий, войн, стихийных и социальных бедствий. Духовенство, как правило, объявляло антихристами неугодных ему правителей или тех, кого они хотели скомпрометировать перед «паствой». Ну вот такой простой пример, доходящий до смешного: когда в XIII веке германские императоры вели борьбу за власть с римскими папами, так сторонники и тех и других называли лидера противоположного лагеря не иначе как Антихристом, к примеру, как Папу Иннокентия IV, так и императора Фридриха II Штауфена.

– Ну да, – усмехнулся Женька и тут же сымпровизировал целую сценку предполагаемого общения двух исторических личностей. – Тьфу на тебя, антихрист! Нет, тьфу на тебя, антихрист! А на тебя тьфу-тьфу-тьфу!

Да так смачно изобразил последнее «тьфу» в сторону Стаса, что тот, шуточно отряхнувшись от его «стараний», сказал:

– Я тебе что, тренировочная макивара, что ли? Решил меня одними своими слюнями замочить?!

Ребята рассмеялись, а Женька добавил ещё порцию юмора:

– Мак-ки-ва-ра, – протяжно проговорил он. – Ты хоть другое какое-нибудь слово выучи ради приличия. Я, понимаешь, восстанавливаю исторический сюжет, а он мне о своём наболевшем.

Когда закончилась эта минутка смеха, Сэнсэй продолжил:

– В общем, кого только не именовали антихристами: и римского императора Нерона, и Наполеона, и даже Петру I пытались присовокупить это имя только из-за того, что он начал реформы. И до сих пор люди в страхе ожидают прихода Антихриста, а некоторые «пастыри» этим людским страхом успешно пользуются в своих политических и корыстных целях. А на самом деле всё было гораздо проще.

Эта история началась с той самой интенсивной подготовки к политическому перевороту, который организовывали «Вольные каменщики» согласно плану Архонтов в начале 60-х годов нашей эры. Как я уже говорил, в этом крупномасштабном мероприятии было задействовано сразу несколько программ, включающих в себя ряд политических манипуляций. Люди Гамалиила, также участвующие в одной из этих программ, решили воспользоваться ситуацией и сделать для своей новой религии своего Великого Понтифика. Тем более что число паствы было достаточным, чтобы претендовать в Риме на определённую политическую силу. На должность Великого Понтифика предполагалось поставить Петра.

– Нет, ну почему всё-таки Петра, а не Павла? – никак не мог понять Андрей. – Павел вроде как был гораздо умнее.

– Я вам уже рассказывал. Эта должность была публичная. И такие умные люди, как Павел, в скрытой политике «Вольных каменщиков», как правило, негласно управляют такими людьми, как Пётр, короче говоря, имеют фактическую власть, оставаясь при этом в тени. Таков один из принципов управления Архонтов.

– Как говорится, все лучшие места под солнцем распределяются в тени, – с улыбкой пробасил Володя.

Виктор хмыкнул:

– А если учесть, что поставить у власти Кифу, это всё равно, что поставить туда глухонемого для народа…

– Это точно, – усмехнулся Сэнсэй.

– Короче говоря, в случае народного недовольства Пётр вроде как будет «козлом отпущения», которого не жалко пустить в расход, – заключил Володя.

Женька как всегда высказался в своём репертуаре:

– Павлушка… пустил в расход Петрушку. А это звучит! Э, слушайте, у меня родился экспромт: «Павлушка, подмяв Петрушку, пустил его в расход».

– Делать тебе нечего, – усмехнулся Стас.

– Как это нечего. Это моё народное выражение… в смысле самовыражение.

– И кому оно нужно, это твоё само… выражение.

– Как кому? Вот запатентую его и в политики пойду, пусть сделают меня великим-великим…

– Ага, – перебил его Стас, – сделают тебя великим-великим… Петрушкой!

Коллектив грохнул со смеху, а Женька наигранно вздохнул:

– Эх, вот так и гибнут помпезные идеи на самом корню, как говорил наш Константин, – и покосившись на Костика, добавил, – то бишь Великий.

После очередной волны смеха Сэнсэй возобновил свой рассказ.

– …Когда Павел уже более-менее подготовил идеологическую почву, значительно увеличив электорат новой религии, в начале 63 года он вызвал в Рим Петра, которого впоследствии ставят епископом римских христиан. Причём Пётр был в Риме далеко не первым епископом, как потом припишут к его образу, дабы подчеркнуть значимость его фигуры. До него там уже хорошо поработали люди Гамалиила.

Для Петра эта должность была явным «повышением». А когда он узнал, что его хотят возвести в Великие Понтифики, титул, который в те времена носили только императоры, ему вообще что называется «крышу сорвало». В своих проповедях перед «паствой» Пётр, с помощью толмачей и помощников, начинает возносить себя в божественный сан, открыто выдавать себя за преемника Иисуса, фальшиво копируя его деяния, «исцеления». Но Пётр со своими амбициями был лишь малым фрагментом в той большой комбинации политической мозаики, задуманной Архонтами.

В то же самое время, пока Пётр пытался со всем присущим ему самолюбием вжиться в «роль Иисуса» и увеличить число своих последователей, «Вольные каменщики» активно реализовывали в Риме одну из основных программ политического переворота. А именно – устранение от власти римского императора Нерона, которого в своё время они же и возвели на императорский трон.

– Нерон… где-то я про него недавно читал, – проговорил Виктор.

– Ага, только не помню, где и о чём писали, – подтрунил над ним Женя.

– Нет, правда…

– Да, это имя сейчас на слуху, – с улыбкой заметил Николай Андреевич.

– Ещё бы, – усмехнулся Сэнсэй. – С нашей прорвавшейся гласностью народ теперь осведомлён с подачи Запада о различных подробностях его жизнедеятельности… Ну да ладно. Я вкратце расскажу об этом императоре, дабы вы поняли на его примере как действуют Архонты, разыгрывая партии на своей политической шахматной доске.

– Нерон, или как его звали в детстве Луций, был сыном сенатора Гнея Домиция Агенобарба и Агриппины Младшей, братом которой был Гай Калигула – римский император. Естественно, наследственность он себе получил от отца и матери, можно сказать, буйную и порочную. Когда он был ещё младенцем, умер его отец. Его мать, правдами и неправдами прорываясь к власти, вышла замуж за своего родственника императора Клавдия и заставила его усыновить Луция, дабы именно её сын наследовал трон. Хотя у Клавдия к тому времени имелся сын от другого брака – Британик, который был ненамного моложе пасынка. Так Луций получает имя Тиберия Клавдия Нерона. Впоследствии Агриппина отравляет своего мужа Клавдия и с помощью влиятельных людей из сената, а также при поддержке начальства преторианцев, то есть привилегированной части римского войска, 16-летний Нерон был поставлен на трон императора. Вначале всё шло, как по маслу. Парнишка числился императором, находясь под влиянием матери, а также приставленных к нему авторитетного начальника преторианцев Бурра и Сенеки Луция Аннея (Младшего) – известного философа, политика, принадлежавшего к высшему сенаторскому сословию. Кстати говоря, именно последний стал воспитателем Нерона, когда тому исполнилось одиннадцать лет. Так вот, все эти публичные люди – Сенека, Бурр, Агриппина – манипулируя императором, фактически стали управлять государством, воплощая волю определённых влиятельных лиц сената – людей от Архонтов. Сенека, надо отметить, оказался самым хитрым из этой троицы и под «шумок» сколотил себе огромное по тем временам состояние.