Читаем без скачивания Возмездие - Александр Насибов

Стал накрапывать дождь. Шуберт поднял воротник плаща, глубже надвинул на лоб шляпу.

— Отто, — прошептал он, — обойдите дом.

Шталекер и Аскер скользнули в сторону.

— Что это? — тихо проговорил Шталекер, всматриваясь в темноту улицы.

— Машина, — сказал Аскер. — Подойдём ближе.

Они приблизились к автомобилю.

— «Хорх», — проговорил Шталекер. — Машина гестапо.

— Уверены?

— Абсолютно. «Хорх», окрашенный в два цвета, на весь Остбург только один.

— Все понятно, — сказал Аскер. — Этот дом — конспиративная квартира.

— Да. Что будем делать?

— Прежде всего следует ликвидировать шофёра.

— Идите, — кивнул Шталекер. — Идите и пришлите сюда Шуберта. Мы… вдвоём.

Аскер вернулся к дому, обменялся несколькими словами с Шубертом, тот поспешил на помощь Шталекеру.

Дождь усилился. Тяжёлые капли застучали по листве, по дому, по земле. Все вокруг наполнилось тревожным шорохом.

Аскер прокрался к окну дома. Оно оказалось наглухо зашторенным, только снизу пробивалась узенькая полоска света. Разведчик пригнулся, пытаясь разглядеть, что делается в доме, но ничего не увидел.

Вернулись Шуберт и Шталекер. Аскер приготовил пистолет, поднялся на крыльцо, отпер дверь и скользнул в дом.

Остбург был взбудоражен происшествием.

Из рук в руки переходила газета, на первой странице которой было напечатано сообщение о трагической гибели двух чинов гестапо и шофёра. Ночью, говорилось в газете, во время служебной поездки, машина, в которой находились все трое, вдруг потеряла управление и свалилась с крутого обрыва в Эльбу.

«Погибли, как герои, на боевом посту», — писала «Остбургер цейтунг», поместив в траурной рамке фотографии контрразведчиков.

Разумеется, в гестапо не обманывались насчёт истинной причины их смерти. Упиц в несчастный случай не верил.

Все подтвердилось, когда трупы извлекли из реки. Медицинские эксперты установили, что штурмбанфюрер Беккер и шофёр перестали дышать ещё до того, как попали в воду. У Беккера оказалось пулевое ранение в живот.

Генерал Упиц философски воспринял весть о гибели коллег — идёт война, и она не обходится без жертв. Волновало другое: кто был организатором операции, проведённой столь дерзко? И Упиц, после долгих размышлений, пришёл к выводу, что работали те самые русские разведчики, которых он в конце концов переиграл и принудил перебазироваться из Карлслуста в Остбург. Он окончательно укрепился в этой догадке, когда получил сообщение об исчезновений «Зеленого». «Где агент? — спрашивал себя Упиц и отвечал: — Захвачен русскими разведчиками». Ибо первое, что должны были предпринять русские по прибытии в Остбург, — это отыскать сварщика Висбаха, на рассказе которого основывал свои показания перебежчик Хоманн. Вот они и сделали это, причём быстро и умело. Теперь держат Висбаха под неослабным наблюдением, так как знают о нем только со слов Хоманна и, разумеется, тщательно изучают, прежде чем довериться… Естественно, сейчас, в первые дни, Висбах молчит. Ну, да за него можно не беспокоиться — уж он-то изловчится, чтобы послать весточку в контрразведку!

Где-то в уголке сознания шевельнулась тревожная мысль: а вдруг русским удалось установить истинную роль Висбаха в деле с архивами? Но Упиц отогнал её: комбинация была выполнена безукоризненно; даже если русские и разгадали её, они не многого добьются. Упиц был предусмотрителен, и агент не знает, где расположен тайник. Значит, и в этом случае «Зеленому» не остаётся ничего другого, кроме как стоять на том, что все рассказанное им о тайнике — правда.

Рассудив так, Упиц стал готовить заключительный этап операции.

Однако имелось обстоятельство, мешавшее эсэсовскому генералу целиком сосредоточиться на работе. Упиц только что получил материалы, которые свидетельствовали о том, что «верхушечная оппозиция», готовившая покушение на фюрера, потерпела окончательное поражение. Победил Гитлер.

Впрочем, читая между строк, генерал видел, что заговорщики провалились вовсе не потому, что так уж силён и неодолим был тот, кого они собирались убить. Дело было в другом. Руководители заговора — генерал-полковник Бек, который намеревался стать главой государства, и генерал-фельдмаршал Вицлебен, метивший на пост главнокомандующего вермахтом, — попросту говоря, оказались тряпками, действовали нерешительно, вяло. Дала о себе знать и глухая вражда, которая уже много лет раздирала гитлеровский генералитет. Так, в решающий момент фельдмаршалы Роммель и фон Клюге струсили и предали своего коллегу по заговору генерала фон Штюльпнагеля.

Гитлер свирепо расправлялся с путчистами. Членов «верхушечной оппозиции» расстреливали, травили ядами, подвешивали на железных крючьях, подцепив за бок, подбородок или под ребро, дробили им кости, выворачивали суставы. И Упиц возблагодарил бога за то, что смог остаться в стороне от всей этой затеи. Он понимал истинную причину ярости фюрера. Дела шли все хуже. Англичане и американцы, уразумев наконец, что русские армии и без их помощи в состоянии свернуть шею германскому нацизму, вдруг заторопились. Открытие второго фронта, откладывавшееся два года под различными предлогами, состоялось. Шестого июня 1944 года союзники высадились в Нормандии.

Немцы, имевшие во Франции, Бельгии и Голландии группу армий «Запад», насчитывавшую всего 50 дивизий, часть из которых к тому же была на укомплектовании и переформировании, не могли противостоять превосходящим силам англо-американцев, которые обладали ещё и подавляющим преимуществом в воздухе. И на Западе началось отступление.

Однако Гитлера прежде всего волновало положение дел на Востоке. Судьба войны решалась там, где советские войска, уничтожая армии противника, быстро продвигались вперёд. В короткое время они освободили Вильнюс, Гродно, Брест и, преследуя дивизии вермахта, хлынули через государственную границу Польши.

И вот последние данные: русские перешли Неман и оказались возле самых границ Германии!

Да, Гитлеру было от чего прийти в смятение и ярость. Он понимал: только чрезвычайные меры, устрашение и террор могут заставить страну продолжать войну…

Вошёл адъютант. Он принёс шифровку. Главное имперское управление безопасности в ответ на сообщение Упица об Освенциме писало: русского военнопленного, по кличке Андрей, допросили, но ничего от него не добились. Он уничтожен. Вчера группа советских пленных совершила побег. Участвовало более трехсот человек. Пока поймана и возвращена лишь незначительная часть бежавших. Ко всем применён приказ «Кугель"[95].

Вскоре Упицу подали второе сообщение. Радиобюро гестапо отмечало: неизвестный передатчик, действовавший из района Карлслуста, уже десять дней молчит. Зато отмечена незарегистрированная рация, «почерк» работы которой тот же, что и карлслустской станции, но действует она уже из района Остбурга.

Неизвестная рация!.. Военная контрразведка обнаружила её сигналы в эфире уже давно, год назад. Но станцию долго не удавалось запеленговать — она применяла особую антенну, посылавшую радиосигналы узким пучком, сообщения её были всегда кратки, и это затрудняло работу пеленгаторов. Наконец установили, что она действует из окрестностей Карлслуста. Были предприняты все меры, чтобы обнаружить и ликвидировать станцию. Однако это не удалось — рация работала по весьма сложной системе чередования частот, дней и часов передач, и это сводило на нет все усилия контрразведки. К тому же действовала она из различных мест района. Не менее трудным делом оказалась расшифровка перехваченных радиограмм. Лучшие специалисты просиживали ночи напролёт над непонятными сочетаниями цифр и букв, выловленных в эфире радистами контрразведки. Но только однажды удалось добиться частичного успеха и прочитать коротенькое сообщение. А потом станция перешла на новый код, не поддававшийся разгадке. В гестапо подозревали: владельцы тайного передатчика применяют специальную шифровальную машину — дьявольское изобретение русских, о котором в германской контрразведке ходили лишь смутные слухи. Но и одной расшифрованной радиограммы оказалось достаточно, чтобы немцы переполошились — в сообщении шла речь о тайном хранилище архивов, и передала эти данные рация, которая находилась в Карлслусте, то есть именно там, где и расположено хранилище!.. После этого и задумал Упиц свою комбинацию с заброской через линию фронта агента и перебежчика.

Упиц вновь прочитал полученную шифровку. Рассеялись последние сомнения. Теперь он был уверен, что добился своего. Если из Карлслуста в Остбург перебазировалась рация русских, то с ней, конечно, переместились и её хозяева. Итак, советская разведка перенацелена на Остбург.

Группенфюрер облегчённо вздохнул.

Вечером его ждал сюрприз.