Читаем без скачивания Одесское счастье - Джанет Чарльз

Прошу, Джоно, прошу. Не подведи!

Я старательно слушала, что говорит подруга, но так разбегалась мыслями, что ей приходилось по нескольку раз повторять одни и те же слова.

– Что тебя гложет? – наконец спросила она.

Я пожала плечами.

– Ты любишь держать все в себе. Ничего страшного. Но ты ведь знаешь, что можешь поделиться со мной, да?

Я кивнула.

– Иногда помогает простейший физический труд, – и тут она поручила мне сметать пыль с полок.

Утомившись крутить себе пальцы, я была рада хоть чем-то занять руки. Присутствие Серенити успокаивало. Каждый раз, взглянув на нее, я ловила ответный взгляд и ласковую улыбку. В пять часов настало время закрывать магазин, и я покатила к Тристану, включив бодрую музыку и опустив все четыре окна.

На подходе к дому муж уже меня поджидал. Вытащил на лужайку свое кресло и засел в нем нога на ногу, руки накрест. На траве вокруг валялись пивные банки.

Sink-sank-sunk.

Слава Богу, что одесские соседи не видят моего незавидного муженька. Мою незавидную жизнь. Я заглушила мотор и отстегнула ремень безопасности. Только мандраж не выпускал меня из машины.

Hit-hit-hit.

– Где тебя черти носили? – рявкнул Тристан. – Я десять раз сегодня звонил! А ты ни разу не ответила.

– Я каталась! – крикнула я. Будто он сам не видит.

– Ты должна предупреждать меня, если куда-то уезжаешь!

– Ты пьян!

Тристан направился к машине.

Hide-hid-hidden. Hide-hid-hidden. Hide-hid-hidden.

Распахнув дверцу, вытащил меня наружу.

– Судя по спидометру, ты за сегодня накатала двадцать девять миль. Где ты была?

Я потерла руку, за которую он меня схватил.

– Говори, где была. И с кем!

Я вздернула подбородок, от оскомины челюсти так свело, что разомкнуть их смог бы только противостолбнячный укол.

                  * * * * *

Я не нарочно прекратила разговаривать с Тристаном – просто нам, в общем-то, не о чем стало говорить. Я забрала свою одежду из шкафа и чемодан из-под кровати и переехала из спальни в кабинет, в котором обитала до свадьбы. Только теперь в двери был врезан замок, а в углу стояла детская кроватка.

                  * * * * *

Наконец-то, наконец-то, наконец-то Джонотан позвонил.

– Продал?

– Близок к тому.

– Близок к тому? Насколько?

– На полсантиметра между большим пальцем и указательным. Настолько близок.

А я была настолько же близка к помешательству.

Спустя еще десять дней Джоно обратно позвонил и обрадовал, что провернул сделку и хотел бы привезти мои деньги. Слава Богу! Я трижды сплюнула через плечо, совсем как бабуля. Не повредит. Когда «ягуар» въехал на подъездную дорожку, у меня от облегчения подкосились ноги. Вот и привалило мое спасение. На просьбу не выходить из машины и не попадаться на глаза Тристану, Джонотан кивнул, совсем не удивившись. Я покраснела, получив это краткое подтверждение того, во что превратилась моя жизнь.

– Я сказал покупателю, что кольцо принадлежало русской царице, – улыбнулся он. – У тебя, случайно, нет других драгоценностей?

Я тоже улыбнулась и помотала головой.

Джонатан потянулся к бардачку и достал деньги. Я пересчитала – двенадцать тысяч долларов сотнями – и вернула ему тысячу двести.

– Если решишь уйти от этого, как его там, можешь пожить у меня. Просто позвони и дай знать.

На том оправдавший доверие гешефтмахер уехал, а я вернулась в дом, уселась на диван и положила на колени десять тысяч восемьсот долларов. Сумма казалась мне целым состоянием, но, судя по объявлениям в газете, ее не хватит даже на годовую аренду квартиры. Я погладила банкноты и обратно засомневалась, а правильно ли поступила. Услышав, как хлопнула дверца мужнина пикапа, я бросилась к шкафу и вытащила чемодан, открыв который, увидела белые пинетки и платьице. Я так сильно закусила губу, что на глазах выступили слезы. Некоторым мечтам просто не суждено сбыться – так говорят в Одессе. Сховав деньги среди детских шмуток, я убрала чемодан обратно в шкаф, повернула ключ в замке и принялась разбирать кроватку, бросая деревянные детали на пол.

Раздался стук в дверь.

– Милая, у тебя там все в порядке? – спросил Тристан.

– Все отлично.

– Может, тебе принести что-нибудь?

Я села на коврик и уставилась на груду деревяшек в углу. В комнате постепенно темнело. Забравшись на диван, я свернулась калачиком и отрубилась.

                  * * * * *

Как и положено, я уведомила Скита об увольнении за две недели, но дома молчала как рыба.

Услышав новость, Пэм обняла меня, а Рэймонд сказал, что они будут по мне скучать.

– Значит, ты нашла другую работу? Получше? – спросил Рокки.

Я покачала головой.

– Она должна думать о себе, – объяснил Рэймонд. – Должна двигаться дальше. Здесь она не на своем месте.

– Так ты от нас уезжаешь? – изумился Рокки. – Уезжаешь из Эмерсона? А как же твой муж?

Рэймонд положил руку парнишке на плечо.

– Для нее это лучший выход.

– Мужу я еще не сказала.

Пэм сжала мою ладонь. Рэймонд неуклюже потрепал по спине. По их взглядам я поняла – худшее еще спереди. Стоило вообразить реакцию Тристана, как внутри все сжалось и подступила тошнота. Я бросилась в уборную.

Когда я вернулась, Рэймонд нахмурился:

– Ты бледная, как привидение. Похоже, у тебя желудочный грипп. Сейчас он повсюду. Иди-ка лучше домой и отдохни.

Вспомнив о Тристане, развалившемся в своем кресле с банкой пива в руке и крошками на груди, я сказала, что лучше поработаю. Пэм налила мне стакан лимонада и придвинула крекеры. Чем дальше, тем шибче мне плохело. Грипп ли это или что-то другое? Неужели я на нервах подхватила какую-то заразу? Я села, надеясь, что голова перестанет кружиться. От запаха мяса обратно затошнило, и я метнулась в туалет.

Всю неделю я не могла удержать в себе ни кусочка еды и слегка температурила. К тому же на меня навалилась такая усталость, что еле-еле получалось подниматься с кровати. Почему так? Недомогание я списывала на нервы. Я похудела и чувствовала себя вывернутой наизнанку. Как-то Тристан налил мне томатного супа из жестяной банки. Во мне тот суп и минуты не задержался, с тем же успехом можно было вылить его прямо в унитаз. Следовало показаться врачу, и я уговорила Тристана отвезти меня к Джерри с Оксаной. Была мысль съездить самой, но муж засек бы пробег на тахометре, а мне хотелось избежать новой сцены. Просто не было сил на очередную разборку.

– Что ты с собой сделала?! – воскликнула Оксана, взглянув на меня. – Выглядишь совсем паршиво. Круги под глазами, бледная. Боже мой, да тебя трясет.