Читаем без скачивания Одесское счастье - Джанет Чарльз

– Даша? – сняла трубку бабуля.

В одном этом слове я услышала все нотки надежды, тревоги и любви, из которых складывалась симфония ее голоса.

– Да, бабуля. Это я.

– Что случилось, заинька?

Неужели она уловила мою скованность? Я заставила себя улыбнуться, надеясь, что позитив на лице придаст голосу оттенок беззаботности.

– Ничего.

– Он тебя обидел? Может, тебе стоит вернуться домой, как сделала Катя? Она тут жалилась, что Америка обернулась сущим кошмаром.

Я помнила Катин отчаянный, истеричный звонок в «Совет да любовь» и порадовалась, услышав, что она теперь в безопасности.

– Ее кошмар состоял не в Америке, а в конкретном мужчине. Не сомневайся, у меня все хорошо.

В электронных письмах к Джейн и к тете Вале я объяснила, почему от них отдалилась. Джейн мигом позвонила.

– Я давно знаю, что ты ушла от Тристана. В прошлый четверг он заявился к Тенсу в три утра пьяный в стельку.

Я тут же принялась извиняться, на что Джейн со смехом сказала, что я не несу ответственности за глупые выходки своего бывшего.

– А вдруг он меня найдет?

– Он даже не знает наверняка, что ты в Сан-Франциско. А если бы и знал, то куда он сунется в миллионном-то городе? Тенс был его единственной ниточкой, и Тристан уже убедился, что эта ниточка никуда не ведет. Ты в полной безопасности.

– Я просто волнуюсь... и боюсь. И переживаю. – «У тебя хрупкая душа, Дашенька. Поэтому ты ранимее других. Возможно, мне следовало воспитывать тебя как-то по-другому...» Ох, бабуля. Я так по тебе скучаю.

– Молодец, что от него ушла, – продолжила Джейн. – Этот мужчина не для тебя.

– Ну да, я поступила правильно...

– Ты сообщила ему?

– О чем?

– Сама знаешь.

Положив руку на живот, я сердито глянула на Джоно, а он в ответ невинно пожал плечами. Почему это за женщинами держится репутация сплетниц, если наукой установлено, что мужчины в разы болтливее?

– Нет. Это его не касается.

– О! – Джейн сразу уловила мою мысль. – И кого же это касается?

Мне не хватило духу ей признаться. Джейн была как моя бабуля – чересчур заботливой. И чересчур бескомпромиссной. А Владлен Станиславский на всю Одессу широко прославился с самой плохой стороны.

– Ты его не знаешь.

– Скажешь ему?

– Не уверена, – прошептала я.

                  * * * * *

Ясень пень, Джейн была права. В таком столпотворении Тристан при всем желании не смог бы меня отыскать. Я бродила по улицам, прикасаясь к стенам домов, и упивалась звуками города: гудками машин, возгласами людей, воем сирен, грохотом отбойных молотков. Часто заглядывала в книжные магазины, где читала романы, потягивая легкий латте без кофеина. Наблюдала за семейными пикниками и забавами в парках и думала: «Теперь я и мой маленький мир стали частью вашего большого мира». Часами просиживала на пляже, любуясь на океан. Волны приветственно накатывали на берег, словно подтверждая, что теперь мой дом здесь. В музее Почетного легиона я впитывала красоту, собранную в священных залах. Долго-долго стояла перед бюстом Родена работы Камиллы Клодель, до слез на глаза.

Я подала резюме в несколько компаний, включая «Аргонавт». И хотя ужасно не хотелось и здесь пробиваться окольным путем, обратилась к Дэвиду и мистеру Кесслеру с просьбой о помощи. Не шибко приятно быть кому-то обязанной, но нельзя жить в обществе и быть свободной от общества.

Мистер Кесслер отписался нейтрально:

«Рад вашей весточке. Если вакансия в Сан-Франциско свободна, с удовольствием рассмотрим вашу кандидатуру».

Ответ Дэвида  с тем и близко не лежал:

«Немедленно ступай в «Аргонавт». Я обо всем позабочусь».

Я позвонила на следующий день. Как только представилась, сотрудница из отдела кадров попросила не вешать трубку. И вот я уже беседую с директором офиса, а в итоге он назначает мне собеседование на понедельник.

                  * * * * *

Новый город. Новые надежды. Новая жизнь. Казалось, события понеслись в ускоренном темпе. Наверное, я слишком долго дремала, слишком долго тянула резину. Я нашла себе жилье: да, отдельную квартиру, правда, размером с обувную коробку, но это была моя обувная коробка.

Переезжая от Джонотана, я попыталась всучить ему деньги за постой, но он наотрез отказался.

– Ты уже рассчиталась. Мы тут организовывали тотализатор у Тенса: сколько недель ты продержишься со своим тюфяком. Когда ты мне позвонила, что приезжаешь, я сделал верную ставку и сорвал банк – пять сотен баксов.

– Ну не позор ли? Выходит, все вокруг видели, что мой развод неизбежен. Только я блуждала, как слепой котенок.

– Не кисни. Лучше заметь, что мы спорили на то, как скоро ты одумаешься, а не на то, одумаешься ли ты вообще.

В выходные я драила свою маленькую студию, представляя себя бабулей, сражающейся с засильем пыли и микробов. Даже окна вымыла, аккуратно обходя стороной телефон, словно избегая объяснения с бабулей.

Мама дорогая, она даже не знала, где я обретаюсь.

Стыдно сказать, но я аж три недели откладывала откровенный разговор в долгий ящик, надеясь подыскать правильные слова. А они так и не нашлись.

Наконец я медленно набрала заветный номер, не придумав, что говорить. Темная магия семейного проклятия выносила мне мозг на полную катушку. Возможно, я сама с собой творила это мутное волшебство. Чтобы с чистой совестью шагнуть в будущее оставалось признаться бабуле, что я наврала ей с три короба за свою чудесную прошлую американскую жизнь.

И не успела она поздороваться, как я затараторила:

– Бабуля, бабулечка, мне очень жаль! Я тебя немножко обманывала!

– О чем это ты, заинька?

– Мне не стоило уезжать из Одессы, не стоило уезжать от тебя.

– Да что такое?

– Я никогда не работала здесь инженером.

– Никогда? Как же так? Но ты ведь столько раз писала, как тебе нравится работать по специальности...

– Я вкалывала официанткой.

– Официанткой?..

Я закрыла глаза и заставила себя продолжать:

– А еще я никогда не жила в Сан-Франциско. Дом Тристана в глубинке, почти в селе.

Бабуля ахнула. Всем известно, что одесситы воспринимают сельскую жизнь как кару небесную.

– И это еще не все. После свадьбы он изменился не в лучшую сторону. Разогнал моих новых друзей. Стал права качать, мол, это его дом и его правила. Он...

– Ш-ш-ш. Все будет хорошо. Все будет хорошо, – перебила бабуля. – Больше ни слова. Не трать на него слов. Ты только расстроишься. Он не стоит твоих нервов. Тебе просто надо сообразить, куда податься, и уйти от него.