Читаем без скачивания Дендрофобия - Наталья Горская

– Ха-ха-ха! Ну, знаете, если женщин воспитывать на таких образах, какие Вы описываете, то они вообще потеряют интерес к жизни! Нельзя же такие дикие картины показывать маленьким девочкам, которые хотят верить в сказку.

– Нельзя, конечно. В этом и заключается трагедия жизни, что девочек воспитывают нежно, а потом им приходится жить в грубом мире. И они разочаровываются в той жизни, какая у них сложилась, разводятся со своими несносными мужьями, а общество радуется, что «эта взбалмошная истеричка» хотя бы родить кого-то успела для дальнейшей эксплуатации. Она верит в принцев и рыцарей, а на деле отношения с мужиком похожи на сцену из фильма «Большая прогулка», где выдохшийся Бурвиль таскает на себе Де Фюнеса, который возмущается, когда его в конце концов ссадили с шеи: «Странно, а мне было так удобно». У мужика на первом месте всё то, что удобно ему. У него отсутствует отдел мозга, которым понимают, что его удобно может быть неудобно окружающим. Когда баба разрушает такую неудобную для себя модель отношений, он вопит, что она рушит устои общества. У нас всё поставлено с ног на голову. У нас невесты ликуют и скачут от радости, когда их берут-таки замуж после долгих уговоров того, кто «берёт». А жених с угрюмой мордой кисло бухает на собственной свадьбе, как будто его невинности лишили, разрешения не спросив. Принято считать, что мужик теряет что-то ценное, вступая в брак. Но он, как квасил, так и будет квасить, как гулял, так и будет гулять, как лежал перед теликом после работы, так и будет лежать. Ничего в его жизни ровным счётом не изменится. А женщины бросают учёбу ради семьи, теряют работу из-за декретного отпуска. Женщина отдаёт себя семье полностью, руками моет полы и посуду, утробой вынашивает детей, кормит своим молоком, отдаёт все ресурсы своего организма. Семья эксплуатирует её нещадно, все смотрят на неё, как на собственность, то и дело теребят, требуют себе внимания. Дети рвут её на части, обижаются на неё, если она «уделяет им мало внимания», хотя всего-то на пять минут на кухню вышла – у детей эти минуты и секунды в их богатом воображении растягиваются в часы и даже дни. Спустя годы взрослые дети вполне серьёзно могут выговаривать матери, как она их «бросила на долгие годы», уехав на два дня к больной бабушке, или якобы одевала в обноски, а на самом деле просто не купила модные джинсы. Детей спать уложила, вроде можно и самой отдохнуть, да не тут-то было: муж лезет со своей нуждой. Никто с ней не считается, никто не верит и даже не предполагает, как она смертельно устала от этой «мечты всех баб – семейной жизни». У неё исчезает такое понятие, как свободное личное время. То самое, которое мужик тратит на ковыряние носа перед телевизором и нытьё, как подлая баба лишила его свободы. Всё должно быть наоборот. Мужик должен радоваться, что его хоть какая-то баба согласилась к рукам прибрать, пока он совсем от своих разрушительных привычек не загнулся. А невеста должна на свадьбе в три ручья реветь, потому что у неё жизнь, собственно, на этом закончилась, и теперь начинается ад. Лично я, когда женился, ликовал, что нашлась-таки смелая женщина, которая не побоялась со мной связаться, невзирая на все мои, мягко говоря, сдвиги. А она такая задумчивая была. Я даже нервничал, как бы не передумала. Даже дома её запирал, когда на работу уезжал.

– Да Вы что…

– Да, такой вот придурок. Боялся, что бросит меня, скулил как щенок, которого оставила хозяйка. Один раз так её достал, что она мне по морде врезала и сказала: «Я не собираюсь уходить из своего дома! Господи, какой ты у меня слабый. Как же мы с тобой жить будем?». И я сразу успокоился. Потому что она наш дом назвала своим, и меня своим признала: «ты у меня». Короче, скулить перестал. Зато начал тявкать, хозяином себя вообразил. Она и тут меня приложила: «Ого, какой рык! Но щенячьи нотки ещё остались, басов добавь». Так целый год её изводил – хорошо, что дети не видели, не родились ещё. Потом понял, что мы так болезненно прирастали друг к другу. Как она это выдержала – до сих пор не пойму.

– А обязательно так себя вести?

– А что делать, если сволочной такой характер?

– Если Вы это признаёте, то не такой уж он у Вас и безнадёжный. Мужчины с поганым характером никогда этого не признают.

– Если признают, но продолжают себя погано вести, то это суперсволочной характер.

– Неужели мужчинам так тяжело побыть рыцарями ради женщин?

– Конечно, тяжело. Потому что мужики сами по себе не рыцари. И никогда не надо от них требовать рыцарства – они ж потом бабе плешь проедят, что им пришлось совершить ради неё что-то этакое рыцарское. Например, не нажраться на Восьмое марта или новогоднюю ёлку вынести до майских праздников. Благородные, смелые и самоотверженные рыцари в отношениях – это как раз женщины. Они и приписали свои рыцарские качества мужчинам. Как мужчины веками приписывают женщинам свои качества – глупость и распутство. Люди так устроены: они приписывают другим свои наклонности. Мужик веками доказывает бабе, что она – дура и шлюха. Потому что он именно такие качества хочет в ней видеть прежде всего, потому что только такая баба и может с ним спутаться. И если мужики встречают женщину, которая не отвечает этим ожиданиям, то возмущению их нет предела.

– Видимо поэтому всё больше женщин, которые вообще не хотят никому нравиться и живут только для себя.

– Женщина не умеет жить только для себя, чем мужики всегда и пользуются. Женщина понимает, что в мире всё взаимосвязано, и каким бы дураком мужик ни был, а надо его и такого любить, а то ведь по нему, горемычному, жизнь прошлась, прямо скажем, танком. Даже так называемые феминистки всё делают только ради мужчин. Они пытаются доказать именно мужикам, что ничем не хуже их. Зачем? Мужики эти доказательства не воспринимают, потому что женщина для них хороша сама по себе, а не по способности копировать мужчину. Даже те женщины, которые умышленно не следят за собой, одеваются кое-как в мешковатые штаны и мужские свитера, хотят показать этим, что им плевать на мнение окружающих, что они слишком умны, независимы и серьёзны, чтобы интересоваться такими глупостями, как бабские тряпки. Показать! Кому, спрашивается? Да всё тем же мужикам спешат себя продемонстрировать, дескать, мы так же презренно смотрим на женскую моду, как и вы, так что оцените эту нашу жертву. Беда в том, что нормальный мужик никогда не станет высмеивать женщину за её стремление выглядеть красиво. То есть, все эти «независимые и умные» дуры опять-таки выслуживаются перед самыми проблемными и бестолковыми представителями противоположного пола, которые не могут позволить бабе даже прилично одеться. Они и становятся-то феминистками только потому, что всегда пытаются что-то доказать каким-то кислым мудакам. Сам по себе человек никогда не живёт, он всегда с кем-то связан. Его всегда кто-то родил, кто-то учил, кто-то натаскивал, кто-то должен ему, и кому-то должен он сам. Крайние проявления самостоятельности и независимости так же нежелательны, как и крайняя беспомощность. Вот говорят, что появилось слишком много самостоятельных женщин. А кто их такими сделал? Мужики. Почему женщины такими стали? Потому что им не на кого рассчитывать, проще своими силами обходиться, чем надеяться на каких-то ненадёжных болтунов, нытиков и пьяниц. А не хочет она никому нравиться, потому что некому ей нравиться. Всему в жизни старт задаёт мужчина. Когда ему надоедят феминистки, то они сразу же исчезнут. Их присутствие говорит только о том, что такие бабы зачем-то нужны сильному полу. Он веками какие только претензии ни выдвигал – баба-дура всё выполнила. Надоело ему. Он начинает скулить на очень высоких нотах: «Женщины, что ж вы дуры такие? Учитесь уважать своё человеческое достоинство, цените себя! Не надо ради нас наряжаться – развивайте свой богатый внутренний мир. Хватит нас, дураков, слушать. Живите так, как вам лично удобно, а мы пошли воевать друг с другом за очередное счастье во всём мире». Вот тебе, бабушка, и эмансипация.

– Что ж с этим делать?

– А скалка на что? Есть такой хороший кухонный прибор – скалка. Полицейская дубинка жены. Выбивает из мужика всю дурь и прочие ценные показания.

– Ну это уж вообще тирания какая-то!

– А не будет, дурак, феминисток из баб делать. Сделал, так получи. Теперь мужики и хотели бы им это запретить, но правила диктует большинство, а эти вояки после войн уходящего двадцатого века в меньшинстве остались. Они пытаются козырять этим меньшинством, думая, что их будут больше ценить как раз за редкость, но природа так устроена, что вытесняет вымирающие виды окончательно. Большинство военных на гражданке спивается ударными темпами, потому что они не умеют жить в условиях мирной жизни. Их выбивает из колеи одно то, что дома надо платить за свет и газ. Они находят себе бабу, которая берёт на себя все их бытовые проблемы, и гнобят своим нытьём, как они героически где-то там за что-то воевали. А ей-то что с того? Она-то не там, а тут. И ей надо тут за таких героев землю пахать и на заводах работать. Ошибка думать, что пацифистом быть легче, чем милитаристом. Я давно заметил, что к войне всегда призывают гражданские пустобрёхи, которые даже армейской жизни не познали и на передовую уж точно не собираются. На самом деле военная жизнь намного проще мирной, а дезертиром можно стать, не только сбежав из армии, но и наоборот: удрав на войну от мирной жизни. Именно поэтому мы войну под себя и облюбовали – мужики всегда выбирают, что попроще. И убедили баб, что это им как раз повезло – обустраивать жизнь, пока сильный пол где-то героически воюет «за правду». Типа, в мирной жизни делов-то всего ничего: на работу сходил, зарплату получил, в кабаке пропил. Но мирную жизнь налаживать значительно труднее любой войны. Мужики дезертируют от жизни на войну, в пьянку, на тот свет именно потому, что не хотят, да и не умеют жизнью заниматься. А на войне всё просто: приказ дали – выполняй. На войне все герои. На гражданке героев нет – тут никому не интересно, какой ты смелый с миномётом. Война очень развращает в этом отношении. Привыкаешь, что вот ползёт враг, ты можешь его подстрелить, и тебе за это ничего не будет. А тут «ползут» цены, и ты ни-че-го не можешь сделать, чтобы их остановить! Тут тебе никто обмундирование не выдаст и на постой не определит, тут самому надо себя обувать и одевать. А чем платить? Где деньги взять? Надо идти работать. А куда идти, если никто нигде никому не нужен, если работы как таковой нет? Или она есть, но нет зарплаты? Думай. А с этой способностью как раз и проблемы. Потому что на войне не надо думать, достаточно только приказ выполнять. Подвезли боеприпасы – армия стреляет. Не подвезли, так и не подвезли – отступает. Тыл не в состоянии помогать фронту – фронт будет сдавать врагам тыл с бабами, стариками и детьми без всякого сожаления. Любой полк, когда у него в условиях войны заканчивается жратва и медикаменты, входит в ближайшую деревню и совершенно безнаказанно грабит и насилует там безоружное мирное население, которому уже фиолетово: свои солдаты это делают или чужие. И те, и другие – враги.