Читаем без скачивания Проект «Аве Мария» - Энди Уир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как успехи, вопрос? — раздается по радиосвязи голос Рокки.
— Бак номер три почти готов.
Забравшись в бак целиком, я отскребаю самодельной лопатой черную слизь со стенок и выбрасываю в боковое отверстие диаметром в один метр. Откуда оно взялось? Пришлось вырезать. В топливных баках не предусмотрено ревизионных люков, куда мог бы влезть человек. Да и зачем, когда есть вентили, а также подающие и отводящие трубки топливопровода? Правда, диаметр трубок не превышает нескольких дюймов. Промыть баки мне нечем. Так получилось, что свою цистерну с десятью тысячами галлонов[182] воды я оставил дома. Поэтому в каждом баке придется сделать отверстие, вычистить всю гадость и снова загерметизировать.
Надо сказать, резак, который сделал Рокки, работает безотказно. Горстка астрофагов, инфракрасный свет, пара линз, и у меня в руках чертов бластер! Правда, тут важно держать мощность под контролем. Рокки предусмотрел дополнительные меры предосторожности. Он изготовил линзы с особыми примесями и, конечно, использовал непрозрачный ксенонит. Линзы сделаны из стекла, пропускающего ИК-лучи. Если астрофаги выделят слишком много света, линзы расплавятся. Луч расфокусируется, и резак станет бесполезен. Мне придется смиренно просить Рокки сделать новый, зато я хотя бы не оттяпаю себе ногу. Пока что все в порядке, но я не направляю луч в свою сторону.
Отскребаю сильно приставшую корочку от стены. Пакость уплывает прочь, и я выбиваю ее лопатой через отверстие наружу.
— Как там вакуумные камеры?
— В четвертой еще есть живые таумебы. В пятой и дальше все погибли.
Я лезу еще глубже в бак. Он достаточно узкий: ногами я упираюсь в одну часть цилиндра, а рукой — в противоположную. Второй рукой соскребаю слизь.
— В четвертой было 5,25 процента, верно?
— Неверно. Пять целых двадцать сотых процента.
— Значит, мы дошли до таумебы-52. Неплохо!
— Как твои успехи, вопрос?
— Продвигаюсь! Медленно, но верно.
Я вышвыриваю очередную порцию отходов в космос. Эх, промыть бы баки азотом, и дело с концом! Ведь у этих таумеб нет устойчивости к азоту. Нет, так ничего бы не вышло. Грязи налипло несколько сантиметров, и сколько бы азота я сюда ни закачал, он доберется не до всех таумеб. Некоторые укроются за толстым слоем сородичей. Достаточно единственной живой таумебы, чтобы произошла инвазия, когда я заправлю баки свежими астрофагами из запасов Рокки. Поэтому нужно как можно тщательнее отскоблить все баки до того, как я прочищу их азотом.
— У тебя огромные топливные баки. Хватит ли азота, вопрос? Если надо, я могу дать аммиак из бортовой системы жизнеобеспечения «Объекта А».
— Аммиак не поможет, — отвечаю я. — Таумебам не вредят соединения азота. Только элементарный N2. Но не волнуйся. Все в порядке. Азота потребуется меньше, чем ты думаешь. Мы знаем, что 3,5 процента азота при давлении в 0,02 атмосферы смертельны для обычных таумеб. Это соответствует парциальному давлению менее одного паскаля. Объем каждого топливного бака — лишь 37 кубометров. Впрысну туда немного газообразного азота, и он убьет все. Он поразительно ядовит для таумеб.
Я гордо упираю руки в боки. В скафандре это выглядит нелепо, и я тут же уплываю от стены, но моя поза сейчас уместна.
— Топливный бак номер три очищен! — торжественно заявляю я.
— Тебе нужен ксенонит, чтобы заделать дыру, вопрос?
Я выплываю из отверстия в космос. Подтягиваюсь по фалу на «Аве Марию».
— Нет, сначала вычищу все баки, а потом загерметизирую каждый по отдельности.
Хватаясь за поручни, перемещаюсь к четвертому топливному баку, пристегиваю фал и зажигаю эридианскую космогорелку.
* * *
Из ксенонита получаются чертовски прочные баллоны со сжатым газом. Топливные баки вычищены и загерметизированы. Я запустил туда в сотню раз больше азота, чем требовалось для уничтожения любых случайно выживших таумеб. Пусть азот побудет там какое-то время. Я не намерен рисковать.
Несколько дней я дезинфицировал баки, и теперь можно провести испытание. Рокки дает мне несколько килограмм астрофагов. Еще недавно пара кило астрофагов была бы неслыханной роскошью для команды ученых на борту «Страттоносца», а сейчас это всего лишь: «Эй, вот тебе пара квадриллионов джоулей энергии. Дай знать, если понадобится еще».
Я делю астрофагов на семь примерно одинаковых частей, подаю в каждый бак азот и кидаю туда же сгусток частиц. Затем выжидаю сутки.
А в это время Рокки на борту своего корабля корпит над системой перекачки астрофагов из топливных баков «Объекта А» на «Аве Марию». Я предлагаю помощь, но эридианец тактично отказывается. Хотя какая от меня польза на борту «Объекта А»? Мой скафандр не выдержит эридианской среды, а значит, Рокки придется строить отдельную систему туннелей. Игра не стоит свеч.
Я бы очень хотел, чтобы стоила! Черт возьми, это настоящий инопланетный звездолет! Я мечтаю увидеть его изнутри. Да, да. Я помню: прежде всего спасение человечества и все такое.
Проверяю топливные баки. Если там остались живые таумебы, они бы тут же уничтожили астрофагов. Следовательно, если астрофаги целы, значит, баки стерильны. В итоге два из семи баков оказались нестерильны.
— Рокки!!! — ору я из командного отсека.
Эридианец сейчас на борту «Объекта А», но я точно знаю: он меня слышит. Он всегда меня слышит.
— Что, вопрос? — раздается по радиосвязи через пару секунд.
— В двух баках до сих пор есть таумебы.
— Понимаю. Нехорошо. Но и не плохо. В остальных пяти все чисто, вопрос?
Я спешно хватаюсь за поручень возле пульта управления. Стоило сосредоточиться на разговоре, и я чуть не уплыл.
— Да, остальные пять вроде нормально.
— Как таумебы выжили в тех двух баках, вопрос?
— Наверное, я плохо их вычистил. Таумебы спрятались от азота под слоем грязи. Я так думаю.
— План действий, вопрос?
— Снова полезу в эти два бака, еще немного поскребу стенки, потом продезинфицирую. Остальные пять пока задраю.
— Хороший план. И не забудь продуть топливопровод.
Раз все баки были заражены, логично предположить, что и топливные трубки (в данный момент герметично перекрытые) тоже пострадали.
— Да, с топливопроводом разобраться проще, чем с баками. Нужно продуть его азотом высокого давления, и все. Это выбьет засоры и продезинфицирует внутренние поверхности. А затем я проверю трубки и оба топливных бака на чистоту.
— Хорошо-хорошо. Как успехи с биореакторами, вопрос?
— Все идет своим чередом. Мы уже добрались до таумебы-62.
— Однажды мы поймем, почему азот был для них токсичен.
— Пусть над этой загадкой бьются другие ученые. А нам просто нужна таумеба-80.
— Да. Таумеба-80. Или даже таумеба-86, на всякий случай.
Для того, кто мыслит в шестеричной системе счисления, произвольно добавлять к числам
