Читаем без скачивания Рассечение Стоуна - Абрахам Вергезе

— А каков прогноз? — спросила Хема. Это главное, что хочет знать каждая мать. — Кто-нибудь может мне сказать? Ему станет лучше?

Вину посмотрел на Дипака и Томаса Стоуна, но ни один не произнес ни слова. В конце концов, Вину — эксперт по этой болезни.

— Говорите же! Жить он будет?

— Случай, несомненно, очень тяжелый, — пробормотал Вину.

Хема заметила, что он сдерживает слезы, и это сказало ей все.

— Не молчите! — Хема повернулась к Стоуну, затем к Дипаку: — Это гепатит. Я знаю, что это такое. Мы видим, как он косит людей в Африке. Но здесь… где все есть, в этом богатом госпитале, — она показала на аппаратуру, — вы, конечно, можете всерьез побороться с гепатитом, а не заламывать руки и не мямлить, что «случай очень тяжелый».

При слове богатый они, наверное, вздрогнули. По сравнению с оборудованными по последнему слову техники отделениями интенсивной терапии в денежных клиниках, вроде больницы Томаса Стоуна в Бостоне, у нас имелось только самое необходимое.

— Мы все перепробовали, мадам, — уныло произнес Дипак. — Обменное переливание плазмы. Все, что только придумали на белом свете для борьбы с этой болезнью.

Вид у Хемы был скептический.

— Включая молитвы, — добавил Вину. — Сестры беспрестанно молятся за него вот уже два дня. Откровенно говоря, чудо бы не помешало.

Шива, лежа рядом со мной, вслушивался в каждое слово.

Хема смотрела на мое бесчувственное тело, гладила меня по руке и качала головой.

Вину убедил их отправиться в общежитие, где для них выделили особую комнату, и даже накормил легким ужином из чапатти и дхала[107]. Хема слишком устала, чтобы сопротивляться.

Наутро Хема облачилась в оранжевое сари, слегка приободрилась, хотя все равно казалось, что за прошедшую ночь она постарела на несколько лет.

Томас Стоун находился точно в том же месте, где они расстались. Он поискал глазами Шиву, но его рядом с Хемой не оказалось.

Она встала у моей кровати, ей не терпелось взглянуть на меня при свете дня. Вчера ночью все было каким-то нереальным, будто это не я лежал на больничной койке, а некое продолжение медицинской аппаратуры, вдруг обретшее плоть. Но теперь перед ней точно находился я, грудь моя вздымалась, глаза заплыли, изо рта торчала дыхательная трубка. Все происходило на самом деле. Она не могла сдержать слез, совершенно забыв о Томасе Стоуне, и вспомнила о нем, только когда он предусмотрительно протянул ей носовой платок. Его она прямо вырвала у Томаса из рук, как инструмент у копуши-медсестры.

— Такое чувство, что все это из-за меня. — Она высморкалась. — Это звучит эгоистично, но потерять Гхоша, потом увидеть Мэриона в таком состоянии… ты не поймешь, я как будто подвела их всех, навлекла несчастье на Мэриона.

Обернувшись, она увидела бы, как Томас Стоун яростно трет пальцами виски, словно пытаясь стереть с лица земли самого себя.

— Ты… ты и Гхош никогда их не подводили. Это я их подвел. Их и всех вас.

«Вот она, — должно быть, подумала Хема, — запоздалая благодарность и мольба о прощении, и в такую минуту… Все это уже неважно». Она даже не взглянула в его сторону.

Вошел Шива. Казалось, он не замечает Стоуна. Глаза его были устремлены только на меня, его брата.

— Где ты был? — спросила Хема. — Ты вообще-то спал?

— Я был в библиотеке наверху. Там вздремнул. — Шива осмотрел меня с головы до ног, изучил, как настроен дыхательный аппарат, прочитал этикетки на пластиковых контейнерах капельниц.

— Вот о чем я не спросила у Вину, — обратилась Хема к Стоуну — Как Мэрион заразился гепатитом В?

Томас потряс головой, как бы желая сказать, что не знает. Но Хема не смотрела на него, и он принужден был заговорить:

— Скорее всего… во время операции. Порезался. Профессиональный риск для хирурга.

— Он также мог заразиться во время полового сношения, — сказал Шива. Стоун согласно кивнул. Хема, уперев руку в бедро, взглянула на Шиву. А тому было что сказать: — У Мэриона дома была Генет, Ма. Появилась полтора месяца назад. Она больна. Провела у Мэриона две ночи и исчезла.

— Генет… — недоуменно произнесла Хема.

— Там, в приемной, два человека, с которыми тебе следует встретиться. Эфиопка по имени Циге, раз. Она жила напротив Миссии. Много лет тому назад Гхош лечил ее ребенка. И мистер Холмс, сосед Мэриона, два. Они хотят с тобой поговорить.

До полудня Хема знала обо всем. У Генет был туберкулез. Но Эпплби добрался до тюремной истории болезни и выяснил, что Генет ко всему прочему была носителем латентного гепатита В. Причиной, как предположил тюремный врач, могла стать нестерильная игла, переливание крови или татуировка в полевых условиях Эритреи. Она могла также заразиться половым путем. Когда мы спали вместе, у Генет было кровотечение, и вирус мог попасть в мой организм. Инкубационный период гепатита В соответствовал гипотезе Шивы, между появлением Генет и началом болезни прошло шесть недель.

Хема шагала по приемной из угла в угол, проклиная Генет и оплакивая мою глупость: как я мог подпустить ее так близко после всего того, что она нам устроила? Если бы Генет сейчас появилась здесь, ее жизнь оказалась бы под угрозой.

На обходе во второй половине дня Дипак и Вину сообщили результаты моих последних анализов: почки у меня отказали, печень больше не вырабатывала факторов свертывания крови, если в ней и остались жизнеспособные клетки, то знать о себе они не давали никак. Словом, ничего утешительного. Шива удалился вместе с докторами, Хема и Томас Стоун остались при моем недвижимом теле. Теперь им предстояло нести дежурство до конца. Надежды не было никакой. Как врачи они хорошо это понимали, и тем тяжелее им было.

В середине дня сестра отделения интенсивной терапии вызвала Дипака и Вину на семейный совет Стоунов. В маленькой комнате для совещаний Хема и Шива сидели напротив Томаса Стоуна.

Усталая Хема, облокотившись на стол и подперев руками подбородок, смотрела на двух молодых врачей, ровесников ее сына.

— Вы хотели нас видеть? — резко спросила она.

— Не я собрал этот консилиум, — недоуменно сказал Дипак, поворачиваясь к Вину, но тот покачал головой.

— Это я вас пригласил, — объяснил Шива, перед которым громоздилась целая гора ксерокопий.

Желтые страницы блокнота были густо исписаны его аккуратным почерком. Хема отметила его уверенный голос, энергию, желание действовать и инициативу, которыми перед лицом моего ужасного прогноза не мог похвастаться ни один из присутствующих.

— Я собрал вас, потому что желаю обсудить пересадку печени.

Дипак, который, сидя напротив Шивы, никак не мог отделаться от ощущения, что говорит со мной, сказал:

— Мы уже рассматривали такую возможность, Шива. Мы говорили с доктором Стоуном о том, чтобы перевезти Мэриона в «Мек…» то есть в Бостонскую больницу общего профиля, где работает доктор Стоун. Команда доктора Стоуна выполнила больше пересадок, чем кто бы то ни было на Восточном побережье. Но мы отвергли эту идею по двум причинам. Во-первых, ни одна пересадка еще не увенчалась успехом, если печень уничтожена фульминантным гепатитом В. Во-вторых, даже если мы найдем трупную печень нужной группы крови и подходящих размеров, нам придется применить большие дозы стероидов и прочих препаратов для подавления иммунной системы во избежание отторжения пересаженной печени. Это даст вирусу гепатита полную свободу действий, и мы окажемся точно в таком же положении, что и сейчас. В-третьих…

— Да, я знаю, — произнес Шива. — Но что, если трансплантат будет идеально соответствовать? HLA-совместимость, прочие антигены, которые вы даже не измеряете, полностью совпадут? Никакие иммунодепрессанты не понадобятся? А? Ни стероиды, ни циклоспорин, ничего. Тогда вы согласитесь?

— Теоретически — да, но… — промямлил Дипак.

— Полное соответствие вы получите, если в роли донора выступлю я, — продолжал Шива. — Его организм воспримет пересаженный орган как свой.

Из комнаты словно откачали воздух. Несколько секунд никто не произносил ни слова. Увидев лицо Хемы, Шива быстро пояснил:

— Я имею в виду, что отдам часть своей печени, Ма. Хватит и на меня, и на Мэриона.

— Шива…

Хема уже хотела было извиниться за него, ведь в этой области они были не специалисты, но сразу передумала. Она знала кое-что о его цепкости в медицинских вопросах, о способности найти выход из ситуаций, которые все прочие считали тупиковыми.

— Но, Шива, разве операции по пересадке части печени когда-нибудь проводились?

Шива передал ей одну из ксерокопий:

— Статья прошлого года. Дипак Джесудасс и Томас Стоун, «О перспективах пересадки печени от живого донора». Эту операцию не проводили на людях, Ма, но взгляни на третью страницу, на подчеркнутые мною слова. «Технически успех операций почти на ста собаках, возможность сохранить жизнь реципиенту, не подвергая опасности жизнь донора, убеждает, что мы готовы к подобным операциям на людях. Риск, которому подвергается здоровье донора, представляет существенную этическую препону, но крайняя нехватка трупных органов заставляет нас двигаться вперед. Время пришло. Трансплантат от живого донора решит как проблему нехватки органов, так и проблему, связанную с сохранностью трупной печени, поскольку слишком много времени уходит на то, чтобы получить согласие у родственников, удалить орган и перевезти. Печень от живого донора — неизбежный и необходимый следующий шаг».