Читаем без скачивания Хранительница его сокровищ (СИ) - Кальк Салма

— Госпожа Элизабетта — из далёких краёв, там нет ни одного мага, представляете? — Тилечка сидела рядом и во все глаза смотрела на работу целителя.

— Не представляю, — покачал головой целитель. — Как же так получилось, что вы вдруг обнаружили в себе магическую силу?

— Это не я, это они обнаружили, — кивнула Лизавета. — Тилечка и господин Фалько. Я, честно сказать, им не особо верила.

— Если бы у вас не было вашей уникальной силы, вы не представляли бы интереса для… его милости Пьетро.

— У меня нечего было бы есть? — усмехнулась она.

— Можно сказать и так. У обычного человека есть только обычная жизненная сила, она тоже годится для питания тёмной твари, но в одном человеке её очень мало. У многих магов есть сила магии жизни, и она очень привлекательна для подобных сущностей. Я думаю, его милость Пьетро учуял вас, для него вы были как сигнальный колокол. Ему и просто маг сгодился бы, а вы — как изысканное блюдо. Представьте своё самое любимое кушанье и увеличьте обычный объём в десять раз. Или даже в сто.

Вагон жареной картошки? Концентрированной? Домашний медовый торт размером с эту комнату? Литровая чашка кофе? Она пила литр растворимого кофе за раз однажды в юности, потом со страшной силой хотелось спать.

— Что ж его не разорвало-то там на месте от такого питания, — пробормотала Лизавета.

И ведь если так, как говорит целитель — то проклятущий Пьетро засёк не её лично, а артефакт, и вспышку, которая непременно случилась, когда они забрали третью часть. И отправил в подземелье своих людей…

— Господин Фалько его убил, я видела, — прошептала Тилечка.

— Его милость сделал большое и доброе дело. Он великий маг, если ему удалось убить такую тварь в одиночку, — заметил целитель.

У него был артефакт, который помог, поняла Лизавета. А если бы она его не отдала? Наверное, у неё бы его отобрали ещё в подземельях, и на этом история поисков Скипетра закончилась бы. Так что всё к лучшему.

— А мне дадут поесть? — сменила Лизавета тему.

— Непременно. Проснувшийся аппетит — очень хороший знак, — кивнул целитель.

Он ещё некоторое время что-то делал, а Тилечка расспрашивала — что и как. Лизавета не понимала ни в вопросах, ни в ответах решительно ничего.

— Скажите, а вот ещё у меня разбитое колено, с ним неудобно, — наверное, это наглость, но, с другой стороны, на осмотре у врача нужно говорить обо всём, что беспокоит.

— Поправим, — кивнул целитель. — Аттилия поправит, она умеет, как я понимаю.

Тилечка смутилась, откинула с ног Лизаветы одеяло, нашла под рубахой колено и прошлась по нему пальцами обеих рук. Потом приложила ладони и немного надавила. Боль ушла совсем, и прикосновения ладоней к ободранной коже уже не были такими неприятными. А потом она отняла руки и стряхнула их, и стало можно шевелить ногой без боли.

— Спасибо, Тилечка моя, — замечательная девочка, и спасибо всем высшим силам, что они вообще встретились.

Целитель послал Тилечку мыть руки, а вскоре и сам убрал свои от Лизаветиной головы и стряхнул.

— Сегодня ещё лежать. Вставать можно только по самым неотложным надобностям и ненадолго. Я сейчас подготовлю вам отвар, пить по три глотка каждый час.

— Ночью было какое-то очень хорошее питьё, — припомнила Лизавета.

В красивой чашке.

— На ночь я вам его ещё пришлю, — кивнул целитель. — И загляну проведать вас вечером.

У него были необыкновенные глаза — стального цвета. Не обычного серого, а прямо расплавленный металл. Вителлио, вот как его зовут.

— Спасибо вам, господин Вителлио, — улыбнулась Лизавета.

— Выздоравливайте, госпожа, — кивнул он и вышел.

Лизавета всё же села и попросила Тилечку познакомить её с местной умывальней. Там не было магического водонагревателя, и вообще с пресной водой здесь, как и предполагала Лизавета, было непросто, но зато росписи и позолота, куда деваться. Она умылась, расчесала волосы и стянула их в узел. Завтра надо непременно помыть голову.

У кровати стоял столик, а возле него суетился кто бы мог подумать — брат Джанфранко. Он шумно возрадовался, увидев Лизавету, пожелал ей скорейшего выздоровления и велел начать трапезу с питательного бульона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бульон от брата Джанфранко помогал встать на ноги всем, Лизавета это помнила. К бульону принесли немного нежирного мяса и зелени, и свежего хлеба, и кусочек масла.

— А кофе, то есть арро? — вздохнула она.

— Господин целитель сказал — завтра, — важно кивнул брат Джанфранко.

Уже хорошо.

Господин целитель принёс два кувшина и ту самую синюю чашку, которую Лизавета видела ночью, она была из прозрачного стекла с прозрачной же головой девушки в медальоне, и с зелёными деревьями, и с чем-то там ещё. Как сказал Фалько? Нравится — заберёшь себе. Лизавете нравилось.

Фалько появился, когда она съела едва половину предложенного. Поцеловал в макушку Тилечку, подмигнул ей, она выскользнула наружу и засмеялась там с кем-то.

Он снова выглядел, как принц. Как настоящий принц, которому даже нет нужды приказывать — все сами понимают, что сейчас от них надо, чтобы всё было, как должно. И она — с немытой головой, вся зачуханная. С синяком на пол-лица.

А принц сел рядом, взял Лизавету за руки и некоторое время просто молча на неё смотрел.

— Наверное, я сегодня не тот объект, на который приятно смотреть.

Он улыбнулся, и на мгновение стал похож на себя прежнего — каким был в путешествии.

— Госпожа моя Лиза, главное — ты жива. Остальное не важно. Отметины уйдут, дай срок, да и целители помогут. Твоя красота вернётся, если ты об этом. А для меня главное — что ты снова со мной, — медленно поднёс к губам обе руки и поцеловал одну и другую.

— Ты бываешь очень убедителен, — улыбнулась Лизавета. — Ты ведь расскажешь, что было днём, что вообще происходит, пока я здесь лежу?

— Завтра с утра рейд в городе. В идеале одного дня нам хватит. Если помнишь господина Пандольфо, который оставался в темнице вместо меня, так он оказался очень ценной добычей. Он не знал, что происходило в Фаро в последнем месяце, но в курсе того, что было раньше, и где искать разных неприятных знакомых моего покойного племянника.

— Желаю найти всех поскорее, но считаю необходимым дать тебе сам понимаешь что, — Лизавета смотрела в упор.

— Ты ещё не восстановилась.

— Но я лежу здесь, и даже под охраной, и теперь-то мне ничего не угрожает, так ведь? Я не пойду сражаться с тёмными тварями. Поэтому возражения не принимаются. Если тебе так будет спокойнее — возьмёшь завтра утром. Мне-то точно будет спокойнее, если я буду знать, что у тебя хорошая защита. Если тебя сожрут, куда деваться нам с Тилечкой? Не хочешь беспокоиться о себе, подумай о нас.

— Суровая Лиза, — улыбнулся он и поцеловал её. — Хорошо, я возьму. Мне понравилось в прошлый раз. Но доставать и собирать не буду. Принять небольшую помощь я готов, а положиться на волю чего-то, о чём мы и не знаем толком — увольте.

— Договорились. Тебя кормили сегодня? Будешь есть со мной? Я не знаю, сколько времени, наверное, обед давно прошёл.

— Именно так, но я с удовольствием присоединюсь к тебе. А завтра, чтобы не скучала, пришлю побеседовать господина Карло.

4.14 Лизавета задумывается о распределении излишков

Следующий день начался рано и суматошно. Хоть Фалько и уверял, что ей не нужно просыпаться утром, и пусть спит, и вообще, Лизавета проснулась до рассвета. Усилием воли заставила себя не ходить за ним по пятам, мешаясь и не позволяя нормально собираться, но у неё ведь нет привычки сидеть и ждать, пока её мужчина воюет с тёмными тварями! У неё раньше была обычная спокойная жизнь… А была ли вообще? И у неё ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда он зашёл поцеловать её на прощание, Лизавета надела на него мешочек с артефактом и спрятала под рубаху.

— Ты — как хочешь, а мне так спокойнее. Кто остаётся здесь?

— Брат Василио, Галеотто, и пара Лучей. Твой целитель тоже сначала зайдёт сюда, а потом уже, если будет нужда, отправится к нам. Постараюсь присылать с кем-нибудь известия — тебе и господину Карло. И вообще, в тот день, когда мы обрели оставшуюся часть сокровища, было сложнее, там нас было шестеро, мальчишки и я. А сегодня — нас достаточно много.