Читаем без скачивания Распутья. Добрые соседи - Оксана Панкеева

ЭПИЛОГ

Десять лет спустя

Над цветущим садом плыл аромат цветов и басовито жужжали пчелы. Умеренный ветер с моря разносил по двору сладковатый запах, примешивая к нему нотку соленого морского воздуха и разбавляя вкусным дымком жаровен. В замке Муэрреске давно привыкли к тому, что сеньор может в любой момент независимо от времени суток вдруг вывалиться из телепорта в сопровождении гостей и объявить, что сегодня праздник. Причем персональные праздники сеньора редко совпадали с общепринятыми, а гостями мог оказаться кто угодно — от ватаги уже нетрезвых актеров до августейших персон. Поэтому столы, посуда и жаровни на всякий случай всегда хранились в боевой готовности, а тент уж лет пять как заменили постоянным дощатым навесом.

Сегодня сеньора почтили своим присутствием гости «высшей категории», что создавало некоторые неудобства для гуляющих из-за стандартных мер безопасности, но, с другой стороны, позволяло надеяться, что после праздника не придется чинить стулья и отмывать углы. Хотя если взглянуть с третьей стороны, дюжина разнополых детей в возрасте от четырех до десяти лет по разрушительности способны сравняться с таким же количеством взрослых мужчин в любой степени опьянения.

— Боги, — неодобрительно покачала головой королева Кира, наблюдая с балкона за стайкой детей, с визгом носящихся по саду. — Это же стадо кентавров какое-то! Они же тебе все цветы вытопчут вместе с деревьями!

— Не сомневаюсь! — съязвил в ответ маэстро Диего. — Ты бы предпочла, чтобы они ходили колонной по четыре, отдавали честь и цветы вытаптывали только строевым шагом и по команде!

— У тебя там спуск к морю надежно огорожен? — забеспокоилась мэтресса Тереза. — Никто не свалится?

— Успокойся, там забор, калитка, ступеньки, все прочное и надежное. Да и охрана там не для мебели.

— Стража — не няньки, чтобы за детьми присматривать, — нахмурилась Кира. — Их задача — охранять объекты от внешней угрозы, а не следить, что веселенького задумает детвора на этот раз и не опасно ли это.

— Да что с ними может случиться в саду? — беспечно махнул рукой Орландо. — Там же нет ничего, кроме апельсинов.

— А ульи? — педантично уточнил Шеллар.

— Они не в первый раз в этом саду, — напомнила Ольга. — В ульи они уже лазили пару лет назад и давно усвоили, что этого делать не надо. Да и неужто мы сами за ними не присмотрим? Отсюда же весь сад видать, если они полезут к ульям или к морю — мы сразу увидим. Пусть побегают, в жмурки, в салочки поиграют, в городе ж разве есть где побегать детям…

Жак вдруг хихикнул:

— Конечно, есть! Дворцовый парк именно для того и создан, чтобы отважные кабальеро устраивали там пробежки, а придворные дамы удили рыбу с набережной…

— Эх, веселое было время… — ностальгически вздохнул Кантор. — Нынче придворные дамы уже не те. Не в смысле рыбной ловли, а в смысле подглядывания из-за кустов за мужчинами, падения в обморок и прыжков с моста в воду — топиться.

— И «те» не понадобятся еще лет десять, — согласно кивнул его величество. — Это как минимум, если рассчитывать на то, что будущая супруга наследника окажется более… традиционной женщиной. Ибо его подрастающая сестрица, по моим наблюдениям, на «тех» разве что опыты ставить будет.

— «Те» дамы при дворе не так уж и нужны, — заявила королева. — Зато приятно видеть, что твой выдающийся ум передался по наследству.

Шеллар грустно окинул взглядом сад.

— Я бы предпочел, чтобы он передался Кендару. Править-то ему. А при нынешней сложной ситуации…

— Прошу тебя, — взмолился Орландо, — давай хоть сейчас оставим на время политику! Мы собрались отдохнуть, давай о чем-нибудь приятном! Ольга, расскажи лучше, как продвигается ваш грандиозный проект первого в мире полнометражного фильма?

— А как он может продвигаться, если единственный оператор то на подвигах, то на свидании, то к магистерским экзаменам готовится, то другими тремя проектами занят? Мы этот фильм два года снимаем и еще столько же, наверное, снимать будем.

— Если бы вы с Юстом не переписывали сценарий каждые пару лун, уже и закончили бы, — возразил Кантор.

— Но хочется же сделать на достойном уровне, чтобы не стыдно было и через пол века показывать!

— Замахнулись на шедевр — терпите теперь! — хихикнул Жак.

— Там не дождь ли, случайно, накрапывает? — забеспокоилась королева Эльвира, задирая голову к небу. — Кажется, что-то капнуло мне на шляпку.

— Это не дождь, — простодушно утешил ее супруг. — Это чайка.

— Боги, неужели вся прелесть отдыха состоит в том, чтобы на королеву Мистралии гадили чайки! — рассердилась Эльвира. — Честное слово, лучше бы мы все-таки у Элмара собрались…

— Ага, — фыркнул Орландо, аккуратно доставая из воздуха платочек, чтобы вытереть пострадавшую шляпку. — И сидели бы всей толпой в гостиной, а дети бегали бы по нашим головам. В Ортане сейчас еще холодно, а у нас — тепло, солнышко, апельсины цветут…

— Чайки летают, — копируя его мечтательный тон, вставила королева.

Его величество мимоходом испепелил запачканный платочек и продолжил:

— Особо морозостойкие товарищи могут уже и водичку проверить…

— Может, потом и проверим, — пообещал Элмар. — Правда ведь?

Виктор неопределенно пожал плечами. На его широкой конопатой физиономии читалось невысказанное объяснение, что подвигов ему хватает и в повседневной жизни, а отдохнуть он бы предпочел как-то поспокойнее, годы его уж не те… Про эти самые «не те годы» он последнее время упоминал при каждом удобном случае. Похоже, в какой-то момент эта зацикленность на возрасте заменила ставшие неуместными прежние причитания о невезении. Недавно он даже обмолвился о том, чтобы уйти на покой, чем до полусмерти перепугал Мафея, а Элмара заставил надолго задуматься. Случившийся при этом Жак, по обыкновению, поднял героя на смех, указав, что три шебутных рыженьких пацаненка, вне всяких сомнений, являются показателем глубокой дряхлости и телесной немощи их родителя. Виктор в гневе запустил в насмешника кружкой и с тех пор вслух о «покое» больше не заикался. Всякие напоминания о своем многочисленном потомстве он почему-то воспринимал болезненно — может, ему за это от начальства попадало, а может, по привычке боялся счастья или просто не готов был к такому его количеству.

Первый, как водится, получился случайно, по традиционному арифметическому недоразумению, и поначалу внезапную беременность ее высочества не восприняла всерьез даже она сама. Горький опыт первого брака не располагал к надеждам — мертворожденный первенец, три выкидыша и два замерших плода навсегда уверили принцессу Тину в безнадежности дальнейших попыток. Но когда, к всеобщему удивлению, точно в срок на свет появился совершенно здоровенький мальчишка, она на радостях не пожелала останавливаться. Виктор хватался за голову и выражал опасение сдохнуть прежде времени, Элмар ободряюще хлопал товарища по плечу и уверял, что его девочкам нужны достойные женихи, а практичный Шеллар довольно ухмылялся и вносил дополнения в список наследников. На робкие протесты дворянского собрания он с традиционным занудством однообразно предлагал процитировать тот ускользнувший от его внимания закон, в котором сказано, что права незаконнорожденных детей наследной принцессы чем-то отличаются от прав того же Элмара, а также обосновать отнесение официального фаворита к категории «неизвестно кого». Словом, как заметил однажды мэтр Вельмир, смешивая себе эликсир от головной боли после очередного трудового дня, «в ближайшие полвека вымирание этой династии уж точно не грозит».