Читаем без скачивания Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

В том же году он женился на дочери известного композитора, секретаря Союза композиторов СССР.

В 1958 году Познер закончил МГУ по специальности «физиология человека» и стал зарабатывать на жизнь научными переводами. Увлекшись еще к четвертому курсу переводами иностранной поэзии, он продолжал заниматься ими «для души», надеясь сделать это своей профессией. Когда его переводы попали к Маршаку, тот отметил, что у Познера есть талант, хотя нет техники, пригласил его стать своим литературным секретарем и отвечать на письма, приходившие детскому поэту со всего мира. Мар–шак читал переводы Познера и учил его русской литературе. Сотрудничество продолжалось 2,5 года (хотя обычно говорят о периоде 1960–1961 годов).

Его ярким эпизодом стала передача Познером в редакцию «Нового мира» своих переводов (отобранных для печати Маршаком) вместе с его переводами, которые Познер подписал своим именем. Редакция отвергла все работы неизвестного молодого поэта; то, что переводы Познера не отличили от переводов Маршака, свидетельствует о его высоком уровне. Маршак восхитился проделкой, хотя для порядка и устроил скандал.

Однако Познер, разочаровавшись в работе переводчика и увидев, что оценивается фамилия, а не мастерство, начал искать другую работу. В октябре 1961 года знакомый предложил ему работу в только что созданном Агентстве печати «Новости» — в силу владения тремя языками сразу старшим редактором главной редакции политических публикаций; на согласие повлияла головокружительная по тем временам зарплата — 190 руб. в месяц, в 2,7 раза больше, чем Познер получал у Маршака.

Впоследствии он рассказывал, что работа в пропагандистской журналистике привлекала его возможностями много ездить по стране и заводить новые знакомства.

Карьера Познера шла в гору: в 1965 году он стал ответственным секретарем «глянцевого» пропагандистского журнала Sovietlife, впоследствии был переведен в журнал «Спутник», в 1967 году вступил в КПСС и развелся. Вновь женился в 1969 и на следующий год перешел на работу в главную редакцию радиовещания на США и Англию, где до конца 1985 года вел по–английски собственную радиопередачу «Голос Москвы».

Сам Познер говорит: «Долгое время я… был убежденным сторонником советской власти, и мое разочарование в ней… происходило очень медленно… Первым тяжелым ударом стал для меня 68‑й год… Постепенно мне пришлось признаться себе, что защищать это больше я не могу, что я потерял веру…»

Тем не менее и после «тяжелого удара» и, вероятно, даже после «потери веры» он оставался весьма эффективным пропагандистом. Эмигранты из Советского Союза рассказывали о своем шоковом впечатлении от объяснения Познером разгрома (с использованием бульдозеров) несанкционированной выставки советских непризнанных художников в сентябре 1974 года. Ничтоже сумняшеся, Познер, по их воспоминаниям, сообщил, что в СССР вся земля принадлежит государству, и художники, расставив свои картины, тем самым грубейшим образом нарушили право собственности. «Представьте себе, что на Вашу лужайку перед Вашим домов заявилась бы толпа людей и без Вашего разрешения стала бы там проводить свою выставку, — как бы Вы отреагировали? Точно так же отреагировало и советское государство», — вспоминали они слова быстро перековавшегося при необходимости демократа и через четверть века после тех событий.

Познер пользовался доверием руководства и в 1977 году (впервые после возвращения в Советский Союз) был даже отправлен в загранкомандировку: «тогдашний руководитель Гостелерадио был классическим антисемитом, но тем не менее поручился за меня и отправил на международный телефестиваль на озеро Балатон». Невольно возникает вопрос, — а в состоянии ли современные «общече- ловеки» подобным образом (если Лапин действи–тельно был антисемитом) сделать добро глубоко чуждому им подчиненному, — но Познеру, судя по всему, он в принципе не приходил в голову.

За работу по освещению Олимпийских игр 1980 года Познер получил медаль «За трудовую доблесть».

Новый виток карьеры Познера был связан с появлением качественно нового жанра — телемостов. В 1982 году во время рок–фестиваля в Сан- Бернардино (Калифорния) организаторы использовали телеэкраны величиной с 2–3 этажный дом, позволяющие видеть происходящее на сцене как можно большему числу людей. По завершении фестиваля организаторы, чтобы загрузить уникальное оборудование, предложили попробовать с помощью космической связи соединить два больших экрана в разных концах Земли, чтобы сделать зрителей одновременно и участниками происходящего.

5 сентября 1982 года идея была реализована: видеосвязь объединила четверть миллиона молодых американцев, участвующих в фестивале в пригороде Лос — Анжелеса, с их советскими сверстниками в студии Останкинского телецентра. Вели телемост популярный американский телеведущий Фил Донахью и Познер, который уже был известен в США благодаря своей радиопередаче.

Возвращение жанра телемостов (с личного разрешения Горбачева) с началом перестройки и «нового мышления» сделали Познера известным в СССР: в декабре 1985 года он провел телемост Ленинград — Сиэтл «Встреча в верхах рядовых граждан», а через год — телемост Ленинград — Бостон «Женщины говорят с женщинами», на котором прозвучало ставшее крылатым «В СССР секса нет».

Смех аудитории заглушил продолжение фразы — «А есть любовь»», и для понимания Познера представляется очень важным то, что он не привлек внимания к завершению фразы, обеспечив тем самым ее заведомо искаженное восприятие, порочившее Советский Союз и, что более важно, отражавшее фундаментальную разницу советской и американской культур.

В 1986 году Познер стал лауреатом премии Союза журналистов СССР и получил приз «Золотое перо» Союза журналистов России.

Вероятно, именно благодаря телемостам и полученной на них известности Познер сделал качественно новый шаг в своей карьере, перейдя с радио на телевидение и с внешней аудитории на внутреннюю. В 1986 году он стал политическим обозревателем Центрального телевидения СССР, а с 1988 года начал вести программы «Воскресный вечер с Владимиром Познером» (дожившая в несколько ином формате и под другим названием до настоящего времени) и «Квадратура круга».

В 1990 году Познер опубликовал в США автобиографию к «Прощание с иллюзиями», точно удовлетворив потребность американского общества в «перестроечной» литературе, убедительно подтверждающей его историческую правоту. Познер с гордостью сообщает, что книга держалась в списке бестселлеров New York Times 12 недель; этот действительно прекрасный результат открывал ему ясные перспективы в «земле обетованной» перестроечной интеллигенции — СИТА, в которые он хотел как в родное для себя место бежать еще в далеком 1957 году.

После этого, по словам Познера, не желая терять свежеобретенные независимость суждений и тем более становиться выразителем мнения государства, профессиональный пропагандист в апреле 1991 года уволился с Гостелерадио, вышел из КПСС и уехал в Нью — Йорк, приняв предложение своего давнего коллеги Донахью вести совместную еженедельную передачу в прямом эфире канала CNBC.

Вероятно, помимо успеха в США, принципиальности Познера способствовало и ухудшение ситуации в Советском Союзе: в конце января 1991 года прошел «павловский» конфискационный обмен денег, а со 2 апреля были в среднем втрое повышены розничные цены.

Певец западных ценностей в России

В 1992 году вошел в жюри основанной Березовским премии высших достижений литературы и искусства «Триумф».

После некоторой стабилизации России Познер с 1993 года стал ежемесячно летать в Москву записывать еженедельные программы: он продолжил вести «Воскресный вечер с Владимиром Познером», а с августа 1994 года запустил ток–шоу «Мы» и совместную российско–американскую публицистическую передачу «Если». Последние два проекта не имели успеха, и с сентября 1996 года начал выпускать ток–шоу «Человек в маске».

В марте 1994 года, через полгода после расстрела Дома Советов Познер был награжден орденом Дружбы народов, в том же году получил приз как лучший телеведущий на международном фестивале масс–медиа «Гонг». В 1995 году стал обладателем специального приза жюри фестиваля телепрограмм «Бархатный сезон» и премии Дмитрия Холодова «Лучший репортаж о России» Ассоциации иностранных корреспондентов.

В 1996 году программа «Познер и Донахью» была снята с эфира по цензурным соображениям. Руководство CNBC, по словам Познера, заявило, что он слишком левый, а Донахью слишком либеральный, и потребовало права вмешиваться в определении тем программ и приглашение гостей. После отказа ведущих контракт с ними не стали продлевать.

В том же 1996 году по тем же причинам закрылась передача «Познер и Дональд Хилл». Познер пробовал вести авторскую передачу Final edition («Итоги недели»), но она, судя по всему, не имела успеха. Оставшемуся без работы и заработков Познеру, по его признанию, «в Америке стало как–то кисло», и в феврале 1997 года он вернулся в Россию, где, помимо работы на телевидении, стал вести программу «Давайте это обсудим» на «Радио‑7 на семи холмах», за которую получил от ее американского владельца ее 15 %, тогда оценивавшиеся в 350 тыс. долл. В 1999 году радиостанция была приобретена крупным американским же инвестфондом и начала быстро развиваться, так что в 2003 году при ее продаже Познер, по его словам, получил за пакет акций «свой первый миллион долларов».