Читаем без скачивания Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - Эдгар Бокс

— Кто еще получил фотокопии? — требовательно спросил Шейн.

— Никто. У них остались оригиналы. Нам сделали только один комплект копий, и я взял его. Будь я проклят, если я не могу понять, куда они запропали, ведь я сам положил их туда. — Он замолчал, нахмурился и вновь прижал пальцы к глазам. — Я забежал в бар, — снова заговорил он, — чтобы пропустить пару стаканчиков, и прочитал их. Они и в самом деле оказались пикантными. И даже более того, что обещал Ангус. Потом ко мне подошел Тед Смит, и мы заказали еще по паре порций. Затем я вернулся сюда и спрятал фотокопии. Именно под этой стопкой рубашек. — Он махнул костлявым пальцем на ящик.

— Когда ты видел их в последний раз?

— В тот вечер. Я и не подумал взглянуть на них еще раз. Ангус сказал, что пройдет несколько недель, прежде чем миссис Моррисон откроет свой дом во Флориде, чтобы начать дело о разводе.

Глубоко нахмурившись, Шейн поднялся со своего места и с серьезным видом прошагал в гостиную к заваленному грудой бумаг столу с пишущей машинкой. Он сел, вставил в машинку лист бумаги, взял из кармана конверт с оставшимися тремя фотокопиями и сделал копию напечатанного адреса, который был на конверте.

Рурке, спотыкаясь, поплелся вслед за ним и через плечо Шейна поглядел, как тот печатает. Когда Шейн вынул лист бумаги и стал тщательно сравнивать два напечатанных адреса, репортер проворчал:

— Это что за фокус? — стараясь сохранить равновесие с помощью рук, которыми опирался о стол.

— Это, — объяснил Шейн, показывая ему конверт, было послано миссис Хадсон на следующий день после того, как ты нашел письма. В нем находились копии писем. Все это сопровождалось шантажом с требованием десяти тысяч долларов.

Рурке громко присвистнул.

— Фотокопии были посланы ей по почте? Мои фотокопии?

— Очевидно. Ты заявлял, что у тебя единственные копии, — напомнил ему Шейн.

Рурке нетвердой походкой направился к дивану и тяжело опустился на него. Он бросил сердитый взгляд на Шейна и требовательно спросил:

— Ты думаешь, я послал их? Ты поэтому проверял мою машинку?

— Если бы ты сделал это, то оказался достаточно умен, чтобы не воспользоваться своей машиной, — сказал ему Шейн. — Так ты не посылал их?

— Ты считаешь, я шантажист? Будь ты проклят, Майк, я снесу твою башку… — Он попытался встать, но, покачнувшись, рухнул обратно на диван.

— Откуда ты знаешь, ты это сделал или нет? Ты пьешь с тех пор, как вышел из госпиталя, и, по твоему признанию, многого не помнишь. Живешь, как свинья. Откуда мне знать, что ты можешь натворить? Может быть, ты был настолько пьян, что тебе показалось нелишним заработать немного наличных.

Исхудалое лицо Рурке оживилось, он невольно сжал кулаки.

— Будь ты проклят, — рассердился он, — когда-то мы были друзьями, но я никому не позволю говорить подобное.

Шейн пробормотал что-то с отвращением, поднялся и зашагал через гостиную. У двери он остановился и напомнил репортеру взбешенно:

— Ты даже не можешь показать тот комплект фотокопий, который, по твоему признанию, напечатали тебе — единственный комплект.

— Подожди минутку, Майк, — с мольбой взывал Рурке. — Может быть, я забыл, куда их сунул. Или их могли украсть.

— В этом деле фигурирует убийство, Тим, — сказал Шейн. — Ради бога, скажи мне правду. — Пот выступил у него на лице. — Ведь мы с тобой давнишние друзья.

— Друзья? — с презрением выпалил Рурке. — Убирайся, если ты так думаешь обо мне.

— Я поверю тебе на слово, Тим. — Шейн старался сохранить спокойствие.

— Убийство, — сердито бубнил Рурке. — Зачем ты назвал меня проклятой свиньей и пьяницей? Давай, беги к Пити со своей историей. Может быть, обвинишь меня еще и в убийстве. Ну конечно. Одно связано с другим. Все сходится. Вероятно, кто-нибудь слышал, о чем мы говорили с ней. Вот тебе и мотив. Она была напугана, а я оказался шантажистом. — Покачиваясь, он поднялся на ноги и истерически захохотал, оттянув тонкие губы и обнажив зубы. — Шейн — великий детектив!

— Прекрати, Тим, — сказал Шейн.

— Черта с два я это прекращу. Почему бы тебе не арестовать меня прямо сейчас? — Он откинулся на диван и лежал неподвижно.

— Если ты дашь мне слово… — повторил Шейн.

Тимоти Рурке ничего не сказал в ответ. Он даже не открыл глаза. Шейн постоял некоторое время, глядя на него. Худощавое лицо Рурке было полно решимости. Потом Шейн вышел и закрыл за собой дверь.

Глава 12

В поисках доказательства

Спустившись вниз, Шейн нашел в справочнике адрес В. Дж. Хэмпстеда. Он оказался единственным человеком с такой фамилией в разделе «Адвокаты». Он записал адрес и поспешил к ожидающему его такси. Они направились обратно в Майами.

Вся информация, которую ему удалось раздобыть, внесла еще большую путаницу в дело. Ангус Браун, как выяснилось, сказал Рурке, что работал на Эстеллу Моррисон, помогая ей получить доказательства против мужа в деле о разводе. Шейн знал, что Браун работал на Виктора Моррисона и что он получил кругленькую сумму за сбор информации против его жены.

Тот факт, что Ангус Браун знал о письмах и где их приблизительно искать, без сомнения, доказывал, что он получил приказ Виктора Моррисона найти их в присутствии достаточного количества свидетелей. Больше никто не мог о них знать. Были ли они подлинными и действительно ли их получала Кристина Хадсон, все еще оставалось глубокой тайной.

Если они были секретно подготовлены Виктором Моррисоном и подсунуты в ящик туалетного столика Кристины убитой прислугой, то зачем? Для чего ему надо было платить деньги за то, чтобы они были обнаружены в присутствии четырех уважаемых свидетелей, если они могли стать доказательством против него самого? Или Браун работал сразу на два фронта? Шейн не сомневался, что Браун был неразборчивым в средствах и мог поступить таким образом, но его никак нельзя было назвать глупым. Он был достаточно разумным, чтобы понять, что в конце концов все раскроется.

Шейн попытался проанализировать эту загадку с двух сторон. По правде говоря, существовала возможность того, что Моррисон был настолько оскорблен и разгневан тем, что Кристина бросила его и вышла замуж за более молодого человека, что мог фальсифицировать письма, чтобы таким образом отплатить ей. Подсунуть изобличающие письма Кристине было одним способом достижения этой цели, но такая месть стоила очень дорого.

Доказательство, которым обладал Моррисон против своей жены, делало невозможным для нее получить алименты или даже какое-либо соглашение от него в случае развода. Но если письма будут служить уликой в контр-иске, миссис Моррисон может рассчитывать на приличное содержание. Только совершенно ненормальный человек стал бы вкладывать оружие в руки женщины, с которой он намеревался развестись.

Если письма были мошенничеством, то же самое предположение оставалось в силе. С одним возможным исключением. Если бы Моррисов держал это в уме, вполне разумным было бы предположить, что он организовал бы это с помощью Брауна. Существовала возможность, что в его планы не входило, чтобы письма попали к жене — просто он, так сказать, закладывал основу для того, чтобы оказать давление на Кристину и заставить ее покинуть мужа позже, когда он добьется развода. Браун вполне мог сказать неправду Рурке о том, что представляет Эстеллу Моррисон, чтобы заставить его сыграть ему на руку и стать свидетелем обнаружения писем. Это также объясняло бы в свою очередь тот факт, что Моррисон не позволил своей фирме адвокатов заняться этим грязным делом. Он понимал, что большинство адвокатов не забывали о правилах порядочности.

— Высадите меня здесь, — сказал он водителю такси, когда они достигли Майами Авеню в том месте, где оно пересекало Флэтчер стрит. Он заплатил за проезд, дал щедрые чаевые и отпустил его.

Молодую привлекательную особу за столом справок привела в ужас сама мысль о том, что кто-то может рассчитывать на встречу с мистером Хэмпстедом без его предварительного согласия. Она попросила Шейна оставить его имя и номер телефона и сказала, что позвонит, как только договорится о времени встречи, удобном для адвоката.

— Я улетаю сегодня ночным самолетом, — угрюмо сказал ей Шейн. — И я намерен увидеть мистера Хэмпстеда сейчас. Где его офис?

Она со страхом взглянула на последнюю дверь в ряду четырех, входящих в приемную.

— Но это невозможно, — воскликнула она. — У него сейчас совещание и…

Шейн уже направился к двери, на которую она смотрела. Он подошел к ней, повернул ручку и шагнул внутрь. На полу комнаты лежал большой, толстый светло-серый ковер, мягкий свет вливался в широкие окна, закрытые белыми шторами.

Седовласый человек с кротким выражением на лице занимал место за большим письменным столом. Двое молодых людей сидели перед ним. Он выглядел так, как его описывала миссис Морган: с румяными щеками, слегка полноватый. Он поднял глаза, нахмурился, когда Шейн появился без доклада.