Читаем без скачивания Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - Эдгар Бокс

— Вот именно. Я. Какого черта…

— Кто тебе сказал, где они лежат?

— Никто. — Рурке с трудом поднялся на ноги и направился в гостиную. Пойдем. Давай выпьем.

Шейн последовал за ним со словами:

— Ничего не получишь, пока не ответишь на мои вопросы…

— Черта с два я тебе отвечу, — издевательски усмехнулся Рурке. Он тяжело опустился на диван, руки — его потянулись к бутылке со спиртным.

Шейн перехватил ее и сел на стул с бутылкой в руках.

— Откуда ты узнал, что там есть письма? — спросил он.

— Мне сказал Ангус. Он сказал, они спрятаны в каком-то месте, и мы стали искать. Получилось так, что первым нашел их я. Ну, и что из этого? Ради бога, дай мне выпить, Майк.

Шейн покачал головой и упрямо спросил:

— А где письма сейчас? Оригиналы?

— Они у них. Я полагаю, у адвоката. Мы ходили туда все вместе, и там я получил свои фотокопии. И это все, что мне нужно.

— Ты получил фотокопии? А где они сейчас?

— Там. — Рурке сделал безвольный жест рукой в сторону спальни. — В ящике туалетного столика. Я положил их туда, когда пришел.

Шейн поднялся.

— Я хочу увидеть их, — сказал он.

Некоторое время репортер смотрел на него налитыми кровью глазами, затем пожал плечами и поднялся с дивана. Заплетаясь ногами, он направился в спальню, подошел к туалетному столику и выдвинул второй ящик. Он сунул туда руку, а затем начал копаться под грудой рубашек, пока Шейн с нетерпением ждал его.

Рурке повернулся к нему со слегка удивленным выражением на лице и сказал:

— Их здесь нет, Майк. Ничего не понимаю, но проклятые письма исчезли.

Глава 11

Контрзаговор

— Посмотри в других ящиках, — посоветовал Шейн. Пропавшие письма, по-видимому, окончательно протрезвили Рурке. Он медленно качал головой из стороны в сторону. — Они исчезли, — вновь и вновь повторял он. — Я помню, как сунул их под эти рубашки. Черт возьми, что все это значит? — добавил он раздраженно. — Что тебе известно о тех фотокопиях? Зачем они тебе нужны? Разве ты не понимаешь, что я не в состоянии играть в игрушки?

— Это вовсе не игрушки, Тим, — серьезно ответил Шейн. — Убита девушка. Что ты делал прошлой ночью?

Рурке сделал несколько шагов назад и сел на кровать.

— Я был пьян, ради бога, — пробормотал он.

— Где?

— В Плэй-Мор клубе. Разве я не видел тебя там? Что-то я плохо припоминаю, но, по-моему, ты тоже там был.

Шейн кивнул головой.

— Около десяти часов. Как долго ты там оставался? Рурке пожал плечами и сказал:

— Я не знаю точно. Я выиграл немного денег и пошел в бар. А что было потом, я не помню. Провал памяти.

— Ты помнишь высокую блондинку за столом с рулеткой? Не очень приятной наружности. С завитыми волосами.

Рурке на мгновение закрыл глаза, потом сказал в отчаянии:

— Там могла быть целая дюжина блондинок, но я не обращал на них внимания.

— Она сидела за столом напротив нас, когда я разговаривал с тобой, напомнил ему Шейн. — Позже я видел, как ты разговаривал с ней. От нее исходил слишком сильный запах духов.

Рурке пожаловался:

— Не могу вспомнить. Может быть, если бы я выпил… — Его глаза с жадностью уставились на бутылку, которая была в руках Шейна.

Шейн поколебался, потом сказал:

— О’кей, — и направился на кухню. Он налил немного виски в кофейную кружку, наполнил ее до краев горячим кофе и отнес ее Рурке.

— Выпей напиток, пока он горячий, — сказал он. — Ты должен все вспомнить.

Рурке поднял на него глаза, изумленный настойчивостью, прозвучавшей в голосе друга. Он взял кружку и, не отрываясь, опорожнил ее.

Шейн забрал у него кружку, поставил на стол, закурил сигарету и сунул ее в руку Рурке. Он подвинул стул поближе к кровати, сел и сказал:

— А теперь поговорим о прошлой ночи. Та блондинка, с которой ты беседовал некоторое время и которая потом сбежала в ужасной спешке, — что ты знаешь о ней?

Репортер медленно кивнул головой.

— Кажется, начинаю вспоминать. Ну конечно. Это была прислуга из дома Хадсонов, я не узнал ее до тех пор, пока она не сказала сама.

— Она была у Хадсонов в тот день, когда ты откопал эти письма?

— Мне так кажется. Да. Я заметил ее внизу, в холле, когда мы только что вошли в дом. Но она не поднималась с нами наверх.

— Но прошедшей ночью она напомнила тебе, что видела тебя там?

— Именно так. — На мгновение Рурке прижал пальцы к глазам. — Она не отходила от меня, пока я выигрывал. Теперь я вспомнил запах ее духов. Она проиграла свои деньги, а тот парень, который пришел с ней, убежал, и она хотела, чтобы я дал ей немного денег.

— Так ты дал ей?

— Черта с два, нет. Я посоветовал ей заниматься такой чепухой в другом месте.

— И?

— Тогда-то она и напомнила мне, кто она. Как будто это имело какое-то значение — как будто это было важно. — Он нахмурился и беспокойно заерзал на месте. — Я не сразу ее понял. Я не помню, что именно она мне сказала, но что-то вроде того, что лучше мне поддерживать с ней хорошие отношения и отдать ей часть прибыли — иначе…

— Иначе что?

Рурке выставил вперед руки с тонкими пальцами, как бы защищаясь.

— Я не знаю. Клянусь тебе, не знаю. Я посоветовал ей убираться к черту, пока я не позвал вышибалу. Так что она все поняла.

Шейн задумался на минутку.

— Может быть, ты разговаривал с ней слишком круто и запугал ее чуть не до смерти?

Рурке усмехнулся.

— Я не знаю, что я сказал. Вероятно, мое предостережение не было слишком мягким.

— И ты остался за столом?

— Вот именно. То есть, я не очень хорошо помню, Майк. У меня все перемешалось в голове. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Прошлой ночью девушка была убита после того, как покинула клуб.

— Блондинка… прислуга Хадсонов? — едва выдохнул Рурке. Шейн мрачно кивнул.

— В течение получаса после твоего разговора с ней. Кто-нибудь слышал ваш разговор?

— Откуда я могу знать? Вокруг было так много народу. Послушай, Майк, ты ведешь себя так, будто считаешь, что это я убил эту девицу.

— Но кто-то это сделал. И если до Пейнтера дойдут слухи о твоих отношениях с ней, он может подумать, что это сделал ты. А теперь давай вернемся к письмам, которые ты нашел. Расскажи мне все с самого начала.

— Особенно нечего рассказывать, — ответил он. — Однажды пару недель назад я наткнулся на Ангуса Брауна в баре. Ты знаешь Ангуса?

Шейн кивнул.

— Мы выпили по паре стаканчиков, и Ангус спросил меня, чем я занимаюсь. Я ответил, что ничем особенным. Он спросил, не хочется ли мне познакомиться с одной пикантной историей. Я сказал, естественно хочу. Если она представляла собой нечто, что можно продать. Ты же знаешь, с тех пор, как я выписался из госпиталя, я стал внештатным репортером местной газеты. Так вот, он сказал, что она была совсем свеженькой и что я мог бы иметь на нее эксклюзивное право, когда все произойдет.

— Браун не сказал мне точно, в чем дело. Развод, касающийся двух известных фамилий. Ему нужен был свидетель, чтобы связать все воедино. Он хотел, чтобы я обещал ему, что ни о чем не буду писать без его разрешения. Мне это вполне подходило, я согласился. Мы сели в его машину и прихватили с собой еще одного парня по имени Хэмпстед. Кажется, он адвокат.

— Мы поехали на Бич, к большому дому у залива. Браун похвастался своей жестянкой перед женщиной, должно быть, домохозяйкой и, припугнув ее, мы вошли в дом. По пути туда он рассказал нам, что мы будем искать небольшую пачку писем, которые будут спрятаны где-то в доме. Он сказал, что они адресованы Кристине Хадсон и написаны миллионером по имени Виктор Моррисон из Нью-Йорка. Жена Моррисона разыскивает их в качестве доказательства в деле о разводе против мужа.

Шейн уставился на Рурке. Должно быть, его взгляд выражал отвращение.

Рурке пожал плечами и криво усмехнулся.

— Черт, я признаю, что это грязное дело, но я подумал, что мог бы написать рассказ и заработать хоть немного при наличии эксклюзивного права. Итак, мы пошарили немного в библиотеке, а затем поднялись наверх, в спальню, и начали рыскать там. Я остановился у туалетного столика и случилось так, что я нашел письма. Все четыре, связанные розовой ленточкой.

Шейн поднял широкую ладонь.

— Подожди минутку. Давай вернемся назад. Ты уверен, что они были в доме все это время, а не были подсунуты в тот ящик Брауном или Хэмпстедом, когда ты стоял к ним спиной?

— Ради бога, нет. Я был единственным, кто подходил к туалетному столику. Там они и лежали. Пожилая леди видела, как я наткнулся на них.

— Продолжай, — сказал Шейн.

— Мы посмотрели на них и увидели, что они были подписаны «Вики». Ангус сказал, это были те самые письма, которые он искал. Он заставил всех нас поставить свои инициалы прямо там для дальнейшего опознания их в суде. Мы отправили их в Мэджик Сити Фотостат Компани, где были сделаны копии для меня. Я поклялся, что буду держать язык за зубами, пока не разразится скандал в суде.