Читаем без скачивания Катриона-3217. Космическая летопись. - Талагаева Веда

- Вы считаете? - ее реакция удивила Мишина.

Он-то рассчитывал, что будет как обычно: барышня заскучает и сразу потеряет интерес.

- Еще какой детектив! - заметила девушка, загадочно блеснув глазами, - Пространственно-временные искажения. Звучит так таинственно. Вы ведь по этой причине сюда прилетели, Игорь Иванович?

Мишин уставился на нее поверх книговизора.

- Откуда вы меня знаете? - проговорил он, наконец, - Кто вы?

- Меня зовут Д, - отрекомендовалась плутонианка, - Большего сказать не могу.

- Тогда вы, наверное, из Института времени, - догадался Мишин, вспомнив человека плутонианской наружности, пытавшегося похитить полковника Вальдеса и отзывавшегося на короткое имя В.

Д ничего не ответила, только многозначительно улыбнулась.

- И чем обязан вашему вниманию? - сухо спросил Мишин.

Сотрудники Института времени, проворачивающие здесь свои темные дела, не вызывали у него симпатии, даже являясь такими красотками.

- Вы ищете своего капитана, - сказала Д, - То, что с ним случилось результат недосмотра.

- Вашего, - строго заметил Мишин, - Устраиваете здесь непонятно что, и страдают случайные люди.

- Мы не отрицаем своей вины, - Д наклонила голову, - Но хуже другое. Незапланированное перемещение этого человека привело к цепи событий, которые сказываются до сих пор.

- Сказываются на чем? - спросил Мишин.

- На всем, - вздохнула Д, - Я говорю с вами по поручению своего научного руководителя В. Он сейчас в отъезде, но хотел бы поговорить с капитаном Джеком Деверо лично. Многое требует объяснений.

- Это точно, - язвительно заметил Игорь.

- Сама я не готова их дать, а В сможет, - сказала Д и положила на стол пластиковую визитку, - Мне нельзя долго с вами говорить. Передайте это господину Деверо, когда вернетесь на «Катриону». Это адрес, где его будут ждать на Земле. Пусть не затягивает с этим. Времени и так мало. Его практически нет.

- Ну, да темные силы пробудились в Мордоре, - проворчал Мишин, раздраженный ее зловещим тоном и туманными речами, и поглядел на визитку; «Отель «Мираж», Марсель, Франция, Земля» было напечатано на ней, с припиской от руки: «номер 313, в 16.00 в любой день недели», - Ну, хоть ехать далеко не надо. А году-то в нынешнем или в одна тысяча восемьсот двенадцатом?

Он поднял голову и увидел, что кроме него за столиком никого нет. Мишин оглядел посетителей кафе, сидевших вокруг или проходивших мимо. Д исчезла.

Над аллеями парка в темноте плыли оранжевые бумажные фонари, подвешенные на тросах по принципу новогодней елочной гирлянды. Неяркий желтоватый свет теплился и в больших окнах Имперской библиотеки, в щелях между прикрывающими их деревянными ставнями.

- Кто-то остается там на ночь для охраны. Отлично, - одобрил Крис Маэда и зашагал к широкой парадной лестнице, перила которой тоже украшали маленькие бумажные фонарики.

На его требовательный стук дверь открыл тот самый молодой хранитель архива, с которым друзья расстались еще днем.

- Ваша светлость, вы вернулись! - увидев Криса, архивариус просиял.

- Да, моя светлость вернулась, - серьезно ответил Крис, - Можем мы продолжить исследования сейчас?

- Конечно, - архивариус с почтением поклонился сначала Маэде, потом Джеку, взял со стола при входе лампу и пошел вперед, освещая дорогу.

- Что это с ним? - шепотом удивился Джек.

- Да так, ничего, - задумчиво глядя на спину идущего впереди работника библиотеки, ответил Крис.

Джек понял, каким образом архивариус сделался так любезен и сговорчив.

- Вообще-то так ему и надо, доносчику, - заметил он, вспомнив утреннюю встречу с императором, - Но больше не шали.

- Как скажешь, - послушно ответил Крис.

Они вернулись к той секции стеллажей, изучением документов которой Джек занимался до прихода Мидори. Захватив по пути еще пару ламп с других столов, друзья уселись за свитки и тетради.

- Я читал в одном бортовом журнале, - сказал Джек, - Капитан звездолета описывал свое видение или сон. Это было очень похоже на Седьмой город.

- Ты считаешь, он находится где-то там, на Поясе Брунгильды? - спросил Маэда.

- По тем, слухам, которые ходят о Поясе, там ему самое место, - заметил Джек, - А ты рассказывал о нем вице-президенту?

- Она и так была поражена моими откровениями, - саркастически усмехнулся Маэда, - Если бы еще услышала о Седьмом городе, решила бы, что я совсем сошел с ума. В «Дельте» к стати многие так думали.

- И Нора Зегер? - видя, что Маэда медлит с ответом, Джек спросил, - Ты не хочешь о ней говорить?

- Любопытство разбирает? - Маэда взял с полки первый попавшийся бортовой журнал и склонился над ним, - Это довольно пошлая история, ничего особенного. Хотя, Яворской бы она понравилась, укрепила бы ее во мнении на счет сестры. Все это началось с Нины.

- Вериной дочери? - из разговора с Яворской на «Катрионе» Джек знал, что у нее была дочь-телепатка, умершая в детстве.

- Ну, тогда я не знал, что она ее дочь, - Маэда перевернул страницу, - У меня была подруга, которая умела слушать. Я ведь часто сбегал из интерната, где жили дети-телепаты. Когда меня ловили и возвращали, я привозил истории о своих приключениях. Нина любила, когда я рассказывал. Про саму Нину рассказывали, что у нее в «Дельте» тетка работает, и я ее пару раз видел. Необыкновенная красавица, лицо холодное, отчужденное. Потом Нина умерла во сне. Почему, так никто и не понял, врачи разводили руками. Я думаю, она просто не хотела жить. Очень тосковала. Ее ведь забрали из семьи сразу после рождения. Обычно «Дельте» надо четыре-пять лет, чтобы выявить ребенка с пси-способностями и прийти за ним. А ее сразу сестра матери вычислила. Когда Нина умерла, я решил, что все, хватит. Пришел к выводу, что убегаю навсегда. Залез в самолет и улетел на Гавайи. Что было дальше, ты помнишь.

- Да, ты помог одному мальчику, чтобы его «Дельта» не нашла, но тебя самого поймали, - грустно улыбнулся Джек.

Маэда утвердительно качнул головой, продолжая просматривать тетрадь с бортовыми записями.

- Меня искали две недели, боялись, что не найдут. Я, конечно, не подозревал, что так важен, и что они там все перепугались, - рассказал он, - А когда привезли меня назад, Нора Зегер меня встречала и была очень рассержена. Подошла и говорит сквозь зубы: «Ах, ты, маленькая дрянь»! И как даст мне затрещину. Такую, что я остолбенел. Я-то был на полном серьезе уверен, что детей бить нельзя ни под каким видом, и совершенно растерялся. Вот тогда-то она меня, выражаясь по-боксерски, и пробила. Я был в смятении, и мой мозг стал для нее доступен. Она присела рядом со мной на корточки, взяла меня за плечи и сказала совсем другим тоном: «Прости, малыш. Все будет по-другому, подрасти только». Я тогда не понял, о чем она, но у меня перед глазами все закачалось. И я почти десять лет ждал, когда она обратит на меня внимание. А она наблюдала и ждала, пока я дозрею окончательно и сам упаду ей в руки, как яблоко с ветки.

- Она тебя в себя влюбила? Загипнотизировала? - ахнул Джек, - И ты позволил?

- Ты будешь смеяться, но я понятия не имел, что она это делает, - Крис рассмеялся сам, но довольно желчно, - У меня ведь не было опыта в таких делах. Я думал, мои чувства настоящие. А она их просто внушила.

Судя по тому, что Крис избегал смотреть на собеседника, прошлое до сих пор задевало его.

- А что она тоже тебя любит, она тебе внушила? - с сочувствием глядя на него, спросил Джек.

- А зачем? - Маэда пожал плечами, - Достаточно того, что такая женщина позволяла мальчишке себя любить. Все это было унизительно, но зато помогло мне поумнеть.

- И как ты все понял? - поинтересовался Джек.

- Классическим способом, - фыркнул Маэда, - Какой-то умник прислал мне письмо. Содержание было стандартное, что меня надувают, что верить ей нельзя и все такое. Но к письму прилагалась видеозапись камеры наблюдения из лаборатории, в которой мы тогда работали. Весьма противное зрелище. Сначала глупый сопляк Кристофер Сато бегает вокруг госпожи Зегер, как собачка, а она снисходительно ему улыбается. А потом, когда он уходит, в помещение заглядывает Гийом Бодлер, и со смехом вопрошает, не слишком ли это безнравственно так издеваться над ребенком? Письмо я получил на свое двадцатиоднолетие, в подарок, так сказать. А запись была сделана, когда мне было шестнадцать, в тот день, когда я впервые отважился к ней подойти.

- И ты не знаешь, кто тебе это прислал? - спросил Джек.

- Кто-то свой, из «Дельты», - Крис пожал плечами, - Доброжелатели всегда рядом. Письмо было подписано «Колдун» - стандартное телепатское прозвище. Я эту сволочь везде искал, влезал в мозги ко всем подряд. Но такие вещи делают не для того, чтобы быть найденным. Потом я успокоился и понял, что человек сделал мне добро, избавил меня от иллюзий.

- Грустно, - со вздохом заметил Джек.

- Уже нет, - беспечно возразил Маэда, - Смотри лучше сюда.

Он перегнулся через стол и придвинул поближе к Джеку тетрадь, которую просматривал. Это был еще один бортовой журнал, судя по колонтитулам наверху страниц, принадлежавший почтовому звездолету «Медуза». Крис указывал пальцем на абзац печатного текста, датированного январем девятнадцатилетней давности. «Из-за поломки мы выбились из графика на трое суток. Это довольно неприятно, но придется смириться, потому что сократить путь мы не можем, - прочел Джек, - Накопители разряжены, для внепланового рывка их энергии не хватит. Помощник предложил срезать расстояние, пройдя через соседний сектор. Тогда мы полетим напрямик, а не будем делать крюк, как на стандартной трассе. Но я не пойду на это. Обходной маршрут заложен в бортовые лоции не спроста. Соседний сектор несколько лет закрыт для полетов, потому что нахождение в нем опасно. Я много раз слышал, что звездная система Пояс Брунгильды что-то вроде скопления железных звезд или вроде того. В том районе действует какое-то мощное силовое поле, оно притягивает корабли, выводит приборы из строя, даже на психику влияет. Мало кто оттуда выбирался. Когда мы делали стоянку на Полифеме в Коринфии, наш штурман разговорился в баре со штурманом «Сирены», небольшого торгового звездолета. Этот человек, его зовут Самсон Бояринов, кажется, - тут Джек оторвался от чтения и поднял глаза на Криса, тот кивнул, многозначительно прикрыв глаза, - Самсон Бояринов…рассказывал, что примерно полгода назад его звездолету доводилось совершать посадку на Исиде-36, одной из планет Пояса Брунгильды, чтобы оказать помощь потерпевшим бедствие. Он говорил, что «Сирене» удалось приблизиться к поверхности планеты и в последствии покинуть ее лишь за счет того, что звездолет построен по нептунской технологии на неметаллической основе. Тем не менее, находясь в секторе Пояса Брунгильды, экипаж «Сирены» пережил немало неприятного и странного. Бояринов упоминал, что всех мучили головные боли, беспричинные страхи и галлюцинации, а бортовые приборы звездолета то и дело начинали показывать какую-то нелепицу. Даже если предположить, что штурман «Сирены» приукрасил свою историю, как водится, я все равно не могу допустить такого риска для корабля и экипажа…»