Читаем без скачивания Дети капитана Гранта - Жюль Верн

Элен немедленно узнала о принятом решении послать гонца в Мельбурн, а также и о том, на кого пал жребий. У нее нашлись для честного матроса слова, тронувшие его до глубины сердца. Все знали Мюльреди как человека храброго, толкового, неутомимого, и, конечно, жребий ни на кого не мог пасть более удачно.

Отъезд Мюльреди был назначен на восемь часов вечера, тотчас же после коротких австралийских сумерек. Вильсон взял на себя снарядить лошадь. Ему пришло в голову заменить на ее левой ноге изобличительную подкову с трилистником другой, снятой с одной из павших ночью лошадей. Благодаря этому, думалось ему, каторжники не будут в состоянии распознать следы Мюльреди, а гнаться за ним, не имея лошадей, они не смогут.

В то время как Вильсон был занят лошадью, Гленарван занялся письмом Тому Остину. Он не мог писать из-за раненой руки и попросил сделать это Паганеля. Ученый, видимо поглощенный какой-то навязчивой мыслью, казалось, не замечал того, что творится вокруг него. Надо сказать, что среди всех этих тревожных обстоятельств Паганель думал лишь об одном: о неверно истолкованном документе. Он всячески переставлял слова, стремясь извлечь из них новый смысл, и с головой ушел в эту работу.

Конечно, он не расслышал просьбы Гленарвана, и тот принужден был ее повторить.

— А, прекрасно! Я готов! — отозвался Паганель. Говоря это, он машинально вырвал листок из своей записной книжки, взял в руки карандаш и приготовился писать.

Гленарван начал диктовать следующее:

— «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и вести «Дункан»…

Паганель дописывал это последнее слово, но тут его глаза случайно остановились на валявшемся на земле номере «Австралийской и Новозеландской газеты».

Газета была сложена, и из названия виднелось лишь слово «зеландская». Карандаш Паганеля вдруг остановился: географ, по-видимому, совершенно забыл и о Гленарване, и о его письме, и о том, что ему диктовали.

— Паганель! — окликнул его Гленарван.

— Ах! — воскликнул географ.

— Что с вами? — спросил майор.

— Ничего, ничего, — пробормотал Паганель. Потом он зашептал про себя: — Зеланд… ланд… ландия!

Он вскочил и схватил газету. Он тряс ее, стараясь удержать слова, рвавшиеся с уст.

Элен, Мэри, Роберт, Гленарван с удивлением смотрели на географа, не понимая, чем могло быть вызвано его волнение.

Паганель походил на человека, внезапно сошедшего с ума. Но нервное его возбуждение длилось недолго. Ученый мало-помалу успокоился. Радость, светившаяся в его глазах, угасла. Он сел на прежнее место и сказал спокойно:

— Я к вашим услугам, сэр.

Гленарван снова принялся диктовать письмо. В окончательном виде оно гласило: «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и вести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Австралии».

— Австралии? — переспросил Паганель. — Ах да, Австралии!..

Закончив письмо, географ дал его на подпись Гленарвану. Тот кое-как подписал — ему мешала его рана. Затем письмо было запечатано, и Паганель еще дрожащей от волнения рукой написал на конверте:

«Тому Остину, помощнику капитана яхты «Дункан», Мельбурн».

Вслед за этим он покинул колымагу, жестикулируя и повторяя непонятные слова:

— Ландия! Ландия! Зеландия!

Глава XXI

Четыре томительных дня

Остаток дня прошел без происшествий. Все приготовления к отъезду Мюльреди были закончены. Честный матрос был счастлив, что может доказать Гленарвану свою преданность.

К Паганелю вернулись его хладнокровие и обычная манера держать себя. Правда, по его виду можно было догадаться, что он о чем-то беспрерывно думает, но решил скрывать свою заботу. Без сомнения, у него были на это серьезные причины, ибо майор слышал, как он повторял, словно борясь с собой:

— Нет, нет! Они мне не поверят! Да и зачем? Слишком поздно!

Приняв такое решение, Паганель занялся Мюльреди и показал ему на карте тот путь, которого ему следовало держаться, чтобы достигнуть Мельбурна. Все имевшиеся на равнине тропы вели к дороге на Люкноу. Последняя шла прямо на юг до самого побережья, где круто поворачивала по направлению к Мельбурну. Географ советовал Мюльреди все время держаться этого пути и не пытаться ехать напрямик по малоизвестному краю. Ничто не могло быть проще. Заблудиться Мюльреди не мог.

Опасность грозила только вблизи лагеря, на протяжении тех нескольких миль, где, по всей вероятности, засел в засаде Бен Джойс со своей шайкой. Проехав это расстояние, Мюльреди мог быть уверен в том, что каторжники его уже не догонят и он благополучно выполнит свое важное поручение.

В шесть часов пообедали. Шел проливной дождь, защитить от которого палатка не могла. Поэтому все забрались в колымагу. Она представляла собой надежное убежище. Увязнув в глине, она прочно покоилась на ней, как форт на своем фундаменте. Арсенал этой крепости, состоявший из семи карабинов и семи револьверов, давал возможность выдержать довольно продолжительную осаду, благо не было недостатка ни в боевых припасах, ни в съестных. Между тем можно было рассчитывать на то, что через шесть дней «Дункан» бросит якорь в бухте Туфольд, а еще через сутки его команда появится на противоположном берегу Сноу, и если даже переправа через реку будет еще невозможна, то шайка каторжников, во всяком случае, принуждена будет отступить перед превосходящими силами противника. Но для этого прежде всего нужно было, чтобы Мюльреди успешно выполнил свое опасное поручение.

В восемь часов вечера совершенно стемнело. Настало время трогаться в путь. Привели оседланную лошадь. Ее копыта, из осторожности обернутые тряпками, беззвучно ступали по земле. Животное имело утомленный вид, а между тем от твердости его поступи и крепости ног зависело общее спасение. Майор посоветовал Мюльреди поберечь свою лошадь, как только он будет вне досягаемости со стороны каторжников. Лучше хотя и с опозданием на полдня, но зато наверняка добраться до цели.

Джон Манглс передал матросу револьвер, только что им тщательно заряженный. Он мог явиться грозным оружием в руке отважного человека, ибо шесть выстрелов, последовавших один за другим в течение нескольких секунд, легко расчистили бы дорогу, прегражденную бандитами. Мюльреди вскочил на лошадь.

— Вот письмо, которое ты передашь Тому Остину, — сказал Гленарван. — Скажи ему: пусть, не теряя ни часа, плывет в бухту Туфольд, и если нас там в это время не окажется из-за невозможности переправиться через Сноу, то пусть немедленно спешит нам на помощь. А теперь, мой честный матрос, отправляйся в путь!