Читаем без скачивания Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков - Гусляров Евгений Николаевич

И. Хильдесхаймский. С. 92–93.

Сколько они заплатили точно за это предательство: мы не знаем, потому что «30 сребреников» взяты… из одного изречения пророка, которое было истолковано в смысле предательства Иуды.

Д. Штраус. С. 233.

Но да не будет никто обманут и введен в заблуждение тем, что сии тридцать монет зовутся серебренниками,как то записано и в Евангелиях, ибо они были из чистейшего аравийского золота. Однако все называли их серебренники. Подобно тому золотые монеты назывались в то время еще дукатами, талерами, рейнскими гульденами и ноблями. Вид свой, название и чекан сохранили они в тамошних землях со времен Авраама и до той поры, как Веспассиан и Тит разрушили Иерусалим. Во всех странах Востока вес и достоинство серебренника никогда не изменялись. Точный же слепок с сих тридцати серебренников по весу, достоинству, виду и размеру, равно как и копия, весьма искусно сделанная, с тканой туники Христа, при многих князьях и владыках передавались по наследству и сохранились на Востоке по сию пору. И каждая из сих тридцати монет весом своим и достоинством равна трем гульденам; на одной ее стороне — рельефная голова царя, увенчанная лавром, на другой — халдейские буквы, которые нынешним людям уже непонятны.

И. Хильдесхаймский. С. 94.

Этот Иуда заслуживает нашего внимания. Он дважды канонизирован в двадцатом столетии: первый раз в большевистской России, а потом в Германии, после поражения Гитлера. Смысл этих двух эпизодов ясен: та секта, что была в начале нашей эры в Иерусалиме сильнее Рима, стоит сегодня и на Западе у вершины власти. Согласно Евангелию от Матфея Иуда впоследствии повесился; предательство не принесло ему счастья и он избрал вид смерти, «проклятой Богом». Сионистские историки школы Кастейна (историк, идеолог сионизма) питают к Иуде явную симпатию. По мнению самого Кастейна, Иуда был добрым малым, который разочаровался в Христе и «тайно порвал»с Ним: формулировка, которую мы находим, только в сионистской литературе.

Д. Рид. С. 67.

Не случайно в рамках антирелигиозной кампании в г. Свияжске сразу после большевистского переворота был установлен памятник Иуде, выдавшему Христа на казнь. Присутствовавший при открытии памятника датский писатель Галлинг Келлер, сообщал: «Местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма, Каин — слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариотском как вполне исторической личности, представив его во весь рост с поднятым кулаком к небу».

Н. Жевахов. С. 123.

Выяснить, почему Иуда Искариот совершил поступок, сделавший его имя символом самого низкого предательства, должно быть, невозможно. Правда, Матфей обстоятельно повествует о сделке между священниками и Иудой, он даже знает, сколько заплатили за предательство. Но здесь мы вправе заподозрить евангелиста в домыслах, тем более что он приводит поучительную историю и о покаянии предателя, и о его страшном конце. Кстати, история эта не совпадает с другой версией, изложенной в Деяниях Апостолов. Существует и третья, отличная от этих двух, которую, насколько нам известно, и распространяла раннехристианская Церковь. Вполне естественно, что вокруг чудовищного предательства возникали легенды. Марк и Лука просто сообщают, что Иуда пришел к священникам и предложил предать своего учителя, а они ему заплатили. Иоанн ничего не говорит о плате, но, как и Лука, утверждает, что Иуда совершил предательство по наущению дьявола; то есть это чисто иррациональное злодеяние, которое им непонятно. Больше евангелисты, по-видимому, ничего не знали. Наверное, могли и заплатить, но маловероятно, чтобы столь человеческий, хотя и низкий мотив, как простая корысть, решил все дело. Предатели редко стремятся прежде всего к деньгам, хотя в большинстве случаев в основе предательства и лежит какая-то сделка. Обычно ими правят глубоко скрытая неудовлетворенность, обида, уязвленная гордость, искаженные идеалы. Нетрудно представить себе, что Иуда действовал по тем же причинам; можно даже воссоздавать психологическую подоплеку его поступка. Но все это лишь догадки. Ничего достоверного мы не знаем. Должно быть, ничего не знали и те, кто поведали первыми о евангельских событиях. «Диавол уже заронил в сердце Иуды Симонова Искариота намерение предать Его» — больше нам не дано.

Ч. Додд. С. 123–124.

…В новейшие времена мнение это дополнено, развито и приложено ко всем подробностям события следующим образом.

Все ученики Иисуса Христа ожидали увидеть в Нем Царя над Израилем и быть первыми слугами в сем царстве; но Иуда, говорят, по своему своекорыстному нраву, более всех их заботился об успехе дела своего Учителя, и для сего постоянно, со всем вниманием наблюдал все обстоятельства, мнения о Нем народа, поступки и замыслы Его врагов и проч. Теперь он ясно видел, что спор Учителя с синедрионом дошел до решительного перелома; и полагал, что перелом сей должен окончиться непременно в пользу его Учителя, если только последует во время праздника, при стечении многочисленного народа, так сильно расположенного к Иисусу Христу. С другой стороны, несчастный, он горестно видел, что Учитель нисколько не расположен воспользоваться настоящим, крайне благоприятным, стечением обстоятельств. К большому огорчению узнает он потом, что первосвященники единодушно составили хитрый план к решительному погублению Иисуса, после праздника. «Что делать? — думал хитрый корыстолюбец. — Если оставить идти дела так, как они идут, то нам всем не избежать погибели: последний благоприятный случай для нас будет упущен; и Искариоту, как последнему преступнику, достанется, может быть, висеть на каком-либо кресте». — «Нет, — шептал дьявол, — этому не бывать: доколе в обществе этих людей есть Иуда, первосвященникам не взять над нами верха. Они отложили погубление нас до праздника; надобно сделать именно противное тому: синедрион издал повеление чтобы всякий, кто узнает, где Иисус, давал ему знать о том. На что благовиднее предлог? Явлюсь к Каиафе c вызовом предать Иисуса при первом удобном случае: таким образом, слепая злоба их еще заплатит мне за собственную свою погибель. Точно, погибель: я продам им — собственную их смерть! В какое волнение придет народ, узнав, что Мессия в узах! — Чего не сделает он для ниспровержения нелюбимого синедриона и ненавистной претории! — Учитель, волею-неволею, сделается царем Израиля, а Искариоту будет принадлежать честь быть первым виновником такого счастливого переворота. Итак, — сотворим злая, да приидут благая. Примем на себя на время мрачное лицо предателя, чтоб после быть в царстве Мессии первым из апостолов. Подобного плана не выдумать ни Петру, ни Иоанну. Учитель, умеющий так хорошо ценить поступки, не замедлит отдать справедливость соображению столь глубокому и столь явно содействовавшему успеху…»

Архиеп. Иннокентий. С. 188–189.

Если мы будем рассматривать его затею именно в таком виде, тогда становится понятным предательство Иуды, которое связано с приведенным выше рассказом.

К. Каутский. С. 341–342.

По окончании трапезы Иисус и ученики, покинув дом, направились в уже знакомое место — на Масличную гору, по ту сторону долины, за восточными воротами.

Ч. Додд. С. 125.

Среди тревог этой жизни, Иисус нашел себе приют, где чувствительность и доброе сердце могли наслаждаться относительным отдыхом. После целого дня словопрений в храме Иисус вечером спускался в долину Кедрона и там отдыхал в саду одного земледельческого учреждения (где вероятно, разводились маслины), называемом Гефсиманским и служившим для жителей местом прогулок, а на ночь уходил на Масличную гору, находившуюся на восточной стороне города.