Читаем без скачивания Кот баюн и чудь белоглазая - Александр Ладейщиков

Мишна белела роскошным платьем серебряного шитья, с рукавами до земли, по Кыевской моде — руки продеты в прорези, сложены на груди, в невиданных белых перчатках. Голова покрыта бело-серебряным же платком, из-под которого пробивались золотые кудри, накрученные накануне. Ланиты девушки накрасили красными румянами, глаза подвели чёрным грифелем, губы — вишнёвой заморской помадой, уши горели синими, под цвет глаз, драгоценными камнями — сапфирами.

— Тише, матушка говорить будет!

— А Рогнеда у нас тогда кто? — вопросил какой-то мясник, заметив выглядывавшую из-за штор, со второго поверха дворца, княгиню.

— А Рогнеда у нас пока княгиня, со всем почтением. Слышал, сегодня памы на вече прибывают? Вот они всё и решат. И, вообще — не путай зелёное с кислым, сейчас о богах говорить будут.

— Вы все уже слышали моё слово! — кивок в первые ряды.

— Да, матушка! — шепот многих голосов.

— Но я впервые говорю перед таким собранием! Невзирая на то, что проповедовать, нам не предписано, особенно, женщинам.

— Говори, матушка! Сейчас особый случай.

— Да. Те, кого вы почитали, как богов — ушли. Но причина не только в этом — от Русского до Варяжского моря сейчас устанавливается власть Бога единого.

— Говори слово! Мы слушаем!

— Я не зову в свой народ новичков, прозелитов — не это мне нужно. Только по собственному желанию человек может принять гиюр и стать новообращённым единоверцем. Так слушайте же! Мы, народ иегуди — потомки колена Израилева, заключили завет с самим Творцом! Потому мы и должны соблюдать мицвот — все шестьсот тринадцать ограничений, предписанных в Пятикнижии.

Вам же достаточно соблюдать семь законов, изложенных в завете сыновей Ноя с Творцом, после Великого потопа:

Первый закон — вы признаёте единственного Бога — Творца. Все остальные существа — его творения. Человек же не есть бог, а лишь, как Иисус — пророк назарян, так и Мухаммед — пророк исмаилитов.

Второй закон — вы почитаете Творца и приносите ему жертвы. Жертвы есть не плоть, а молитвы.

Третий — не убей. Вы более никого не убиваете по своеволию своему. А лишь по приказу законных военачальников, по суду и защищаясь от преступника. То не есть убийство, а лишь защита родины, закона и жизни.

Четвёртый — не прелюбодействуй. Если женатый мужчина или замужняя женщина вступает в связь с семейным человеком — это есть прелюбодеяние. Плодятся незаконные дети — потом ни один судья не распутает клубок наследования собственности. Связь с незамужними или гетерами — не есть прелюбодеяние, но всего лишь блуд.

Пятый — не воруй! Если ты голоден или гол — приди, и тебя накормят и оденут единоверцы. То же и с деньгами — попроси в долг, и тебе дадут.

Шестой — дикие племена всё ещё едят живую плоть, то есть мясо с кровью, а значит и душой. Это приводит к превращению человека в зверя.

Седьмой — для соблюдения этих заповедей должны быть выбраны судьи и установлен закон. Все сыны Ноя должны уважать законы и подчиняться им.

И будет мир.

— Матушка, расскажи нам о Боге-Творце!

— Да. Только один Бог сотворил мир и человека — по своему образу и подобию. Бог любит человека, как своего сына, потому всегда желаем ему добра.

Бог есть Совершенство, он всемогущ и справедлив. Бог — источник любви и разума. Он не только господин наш, но и Отец.

Обращаетесь к Богу — и он услышит вас, но и вы слушайте слово Божье.

Человек — любимый сын Божий, он обладает свободой воли и способностью к совершенствованию.

Мы, народ Израиля — народ избранный. С нами заключён завет, и мы доносим до всех племён Божьи заповеди. Неважно — через Христа или через Мухаммеда.

Творец дал нам тело, в котором заключена бессмертная душа. Назначение нашей земной жизни — следовать указаниям Божьим и совершенствовать через испытания свой дух.

В конце же времён придёт Мессия, и все народы перекуют свои мечи на орала и свои копья на серпы. И не поднимет меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать — наполнится Земля лишь познанием Господа. Так сказано в Книге. Тот Мессия родится из колена Давидова, и будет помазан на царство древним пророком Илиёй, что был взят на небеса и придёт оттуда.

Исполняете сказанное слово — и Мессия воскресит вас во плоти для жизни вечной — без болезней и плача.

Над площадью стояла тишина. Даже люди, глядящие в окна, оцепенели. Кто-то смотрел в небеса — но древние боги молчали по-прежнему. Мишна спустилась с красного крыльца и пошла в дом Чухрая — народ расступался перед ней. Следом за ней быстрым шагом шёл Стефан:

— Иисус не пророк, он Бог живой.

— Пророк, из последних.

— В Книге, на которую ты ссылалась — он Бог. Про Троицу слышала?

— Как же, слышала. Горыныч очень доходчиво объяснил.

— Тьфу ты! Вот видишь — даже он это знает.

— Сам же говорил — не верь Древнему дракону. Кстати — и не спорь с иудейкой. Себе дороже.

Коттин и воевода сидели на конях — под древним странником конь храпел, чуял волшебство. Странник пошлёпывал его ладонью по гладкой шее. Воевода, за несколько недель проведённых в Усольске, приобрёл уверенный, сытый вид. Усы его свисали рыжими кисточками, новый кафтан сидел ладно, внушающее, на поясе висел кожаный кошель, вышитый нежной женской рукой. В заплечных мешках беглецов были уложены круглые усольские хлеба, копчёное сало, вяленое мясо и рыба.

Перед воеводой и оборотнем проходило новоявленное войско — впереди ехал, сам Строг — он решил в качестве заместителя славного Чудеса лично вести войско на освобождение соседей от воров и изменников. За градоначальником и старшим мастером Усольска шла полусотня всадников — на тяжеловатых гиперборейских лошадках, вооружённая длинными пиками, с луками за спиной. Конники, в красных кафтанах и красных же шапках — высоких, с отворотами, шли по узкой дорожке по двое в ряд. Полусотня, внушительно растянулась — глаза воеводы горели от удовольствия — собралась какая-никакая, а сила.

— Слышь, воевода, придём в Тотьму — каждому всаднику выдай добрую сабельку.

— Так, где ж взять? Или, думаешь, святые волхвы уже столько наковали?

— У волхвов и отнимешь. Зачем им оружие? — удивился бывший Кот. — Пусть молитвами, молитвами…

— Не отдадут! — усомнился воевода.

— Кому? Нам? — засмеялся Коттин, кивая на ряды конных усольчан. — А будут возмущаться — в поход совсем не возьмём. Пусть сидят в своём храме.

— От злости лопнут, — хмыкнул Чудес. — Вперёд нас побегут. С амулетами и свитками вместо сабель.

— То-то же. В Белозерск всем попасть охота. Не забыл — вече на носу. Так что поспешаем.

За конными, с горожанами-десятниками во главе, шли наёмники — по трое в шеренгу, путаясь в ногах, зыркая белыми глазами, пугая ворон разбойничьими рожами. Глядя на их бороды, на серые казённые рубахи, подпоясанные кожаными поясами, на сапоги с квадратными носами, пошитые на один размер и ногу, смазанные дёгтем, воевода передёрнулся: