Читаем без скачивания Запрети любить (СИ) - Джейн Анна

Не убирая палец, Игнат склонился ко мне и добавил ласки языком. С моих губ сорвались стоны, и я знала, что их слышит только океан и звезды над нами. Охвативший меня жар стал невыносимым, и все, что я сейчас хотела — только его. Человека, которого люблю до безумия. Игнат знал это и продолжал, держа нужный мне ритм и касаясь горячим языком именно там, где ощущения были на максимуме. Он довел меня до пика, заставив задрожать ноги, а когда я пыталась отдышаться, целовал в живот, щекоча волосами и говорил, как ему хорошо со мной.

Дав мне отойти, Игнат полностью снял с меня белье, избавился от шорт, надел презерватив, пачку которых предусмотрительно взял с собой, и навис надо мной, перенося вес на руки. Я смотрела в его глаза и видела в них желание и любовь.

— Точно хочешь? — спросил Игнат хрипло. Он был на грани и едва сдерживался. Я знала это и была благодарна ему за то, каким заботливым он был. И за то, что мой первый раз был здесь, в райском месте, под невероятными звездами и шум прибоя.

— Точно, милый, — отозвалась я, кладя руки ему на поясницу. — Пожалуйста.

— Я буду осторожным, — пообещал Игнат.

Он вошел в меня плавно, продолжая целовать, и вместе с долгожданной наполненностью я почувствовала боль. Не такую острую, о которой рассказывали некоторые мои подружки, утверждая, что это ужасно, скорее тягучую, мягко разливающуюся по низу живота. Приятную боль. Наверное, Игнат что-то почувствовал, а может быть, я застонала ему в губы, но он остановился, приподнялся на кулаках и спросил, тяжело дыша:

— Больно? Мне перестать?

— Нет, продолжай… Только медленно, ладно?

Игнат смазанно целовал меня в губы. Движения его бедер были аккуратными, неспешными — он давал мне возможность привыкнуть к нему. А когда понял, что боль почти растворилась, ускорился. Я попыталась расслабиться, отдаваясь ритму, и чувствовала удовольствие не от самого секса, а скорее, от того, что рядом был любимый человек. Не просто рядом — во мне. И он мой, мой, только мой. Я никому его не отдам.

С моих губ сами собой срывались сдавленные стоны, и я широко распахнутыми глазами смотрела на звезды. Эти звезды были не только на небе — они были во мне. Сверкали, искрили, рассыпались на звездную пыль, наполняя вены. Я сама будто стала звездой, находясь в стальных объятиях Игната. Когда его мышцы напряглись, а движения стали быстрее, я поняла, что он на пике. Обняла его, целуя в шею, зашептала на ухо глупости, которые не осмелилась бы сказать вслух. Он замер, хрипло дыша, нежно поцеловал в щеку и осторожно вышел из меня. Глаза у него были пьяными.

— Это было охрененно, — проговорил он, пытаясь выровнять дыхание.

— Спасибо, что был нежным, — улыбнулась я.

— У тебя кровь, — хмуро сказал Игнат, доставая из корзины салфетки и вытирая внутреннюю часть моих бедер. — Прости.

— Брось, мы же оба знали, что так будет, — отозвалась я, прислушиваясь к ощущениям в теле. Низ живота слегка ныл, и ничего больше я не чувствовала. В общем, ничего особенного после потери девственности не изменилось.

— Знаешь, когда после секса твоя девушка в крови, начинаешь чувствовать себя монстром, — усмехнулся Игнат и поцеловал меня в живот. — Но я буду хорошим мальчиком. Обещаю. А теперь пойдем в дом, Яся. Тебе нужно принять душ.

Глава 99. Доверие

Засыпали мы вместе, обнаженные и счастливые до неприличия, обнимая друг друга в благословенной прохладе моей спальни. Игнат должен был уйти утром, но мы проспали. И когда в дверь постучали и раздался мамин голос, я резко вскочила и начала тормошить Игната. Он, в отличие от меня, просыпался тяжело, и я с трудом его разбудила.

— Что такое? — сонно спросил он и потянулся ко мне за поцелуем, но я легонько ударила его по руке.

— Мама пришла, — прошептала я. — Спрячься!

— Яра! — раздался ее взволнованный голос. Мама часто начинала беспокоиться по пустякам.

— Игнат, пожалуйста, — взмолилась я. Он встал, не стесняясь своей наготы, и отправился в гардеробную, я же лихорадочно натянула длинную футболку и подбежала к двери. Открыла замок и увидела маму.

— Уже второй час, а ты все спишь, — сказала она, обнимая меня. — Заболела?

— Нет, просто легла поздно, — отмахнулась я. — Мы долго гуляли и сидели на пляже. А ты как провела время? Что еще за звездное море поехали смотреть?

— Дочка, это было что-то невероятное! — воскликнула мама. — Представляешь, ночью во тьме светится фитопланктон, и кажется, будто в океане сияют звезды! Вам с Игнатом обязательно нужно увидеть это.

Восторгаясь, она села на одно из кресел и стала показывать фотографии, и я делала вид, что восторженно разглядываю их, хотя то и дело косилась на дверь в гардеробную, за которой стоял Игнат. Без одежды! Если мама его увидит, сразу поймет, чем мы занимались. А мне не хотелось вводить ее в курс своей личной жизни.

— Ничего прекраснее я в жизни не видела, — сказала мама, улыбаясь. — Звезды на небе, звезды в океане, любимый мужчина рядом… Я никогда и ни с кем не была так счастлива. Не знаю, чем заслужила такого человека, как Костя. Правда, не знаю. Я занималась такими вещами, что говорить стыдно.

— Мама! — воскликнула я.

— Но это действительно так. Господи, я встречалась с мужчинами ради денег! И я так ненавижу себя за это. Но тогда мне казалось, что это единственный способ обеспечить нам обеим достойную жизнь.

Я вздрогнула. Игнат. Он наверняка все слышит.

— Мама, — предупреждающе сказала я. — Не надо так говорить.

Но ее было не остановить.

— Иногда я думаю, что ты, наверное, стесняешься меня. Мать-эскортница, содержанка, чья-то подстилка. Дешевка, которая только и может, что улыбаться другим мужчинам. Наверное, твой отец был прав, когда говорил, что я ни на что другое не гожусь. Прости меня, дочка. — Мама коснулась моей руки.

— Перестань, — нахмурилась я, а внутри все кричало: «Молчи, мама, молчи, пожалуйста!»

— Я действительно делала вещи, за которые мне ужасно стыдно. Грязные вещи. Не уверена, что смогу когда-нибудь рассказать тебе о них, Яра. Да и надо ли?.. Я вспоминаю о них, когда Костя рядом, и думаю — а если он узнает? Что подумает обо мне? Бросит ли? Да, наверняка бросит. Возненавидит. Я стану ему противна. И мне становится так страшно, — прошептала она, но спохватилась и неестественно улыбнулась. — Прости, не о том говорю, да?

Да, мама. Совсем не о том. То, что ты так хотела скрыть, теперь известно Игнату. И я не знаю, как он отреагирует. И поэтому мне страшно, так страшно, что хочется закрыть тебе рот руками, но я не могу. Сижу рядом и слушаю.

— Но знаешь, когда сегодня мы любовались морем звезд, я держала Костю за руку и вдруг подумала… Подумала, что не хочу обманывать его, — тихо произнесла мама. — Может быть, лучше все рассказать?.. Только я очень боюсь его потерять. До безумия.

— Расскажи, мам, — хрипло проговорила я. — В правде жить легче, чем во лжи.

Мама покачала головой.

— Не знаю, хватит ли сил. Ладно, подумаю об этом потом, сейчас нет сил. Ох, дочка, прости, я заговорила тебя. А заглянула просто поздороваться, мы только что приехали. Идем обедать?

— Хорошо, спущусь через минут пятнадцать, — пообещала я, и мама, кивнув, направилась к двери. Однако остановившись у нее, вдруг обернулась и сказала:

— Я солгала, Яра.

— Что? В чем? — спросила я, не понимая, что сейчас будет. Казалось, вот-вот разразиться гроза, и в меня полетят молнии. Игнат будет в ярости, и я боюсь последствий этой ярости. Боюсь, что наши хрупкие отношения разрушатся из-за вскрывшейся лжи.

— Я видела кое-что прекраснее, чем звездное море, — мягко сказала мама. — Свою дочку в день ее рождения. Ты была такой красивой. Маленькой принцессой. Я смотрела на тебя и думала, что оно того стоит. Вся эта боль.

— Мама, — едва слышно прошептала я, но она покинула комнату.

Сжавшись в комочек, я сидела в кресле и слышала, как открывается гардеробная, и за спиной раздаются тихие шаги. Игнат надел шорты и просто сел рядом со мной, в то кресло, где сидела мама. Его лицо было серьезным, губы — чуть поджаты. Я знала, что он все слышал. Все, до единого слова, и отвела взгляд в сторону.