Читаем без скачивания Маленькие шалости примадонны - Дарья Александровна Калинина

– Люблю, но он такой зануда! Ты бы знал!

– Значит, такой мужчина Регину по какой-то причине устраивал.

– Но если родные предоставили Регине помощь в организации ее свадьбы, значит, они о нем знали. И почему не явились на само мероприятие? Как бы ни были они недовольны свадьбой дочери, могли бы хоть ненадолго заглянуть.

– Их там точно не было?

– Абсолютно! Только родственники с нашей стороны, всякие там тетушки и дядюшки Семы и прочая дальняя родня.

– Не явились либо потому что не были приглашены, либо потому что не одобряли этой свадьбы. И в том и в другом случае это говорит о серьезных разногласиях, которые имеются у Регины с ее семьей. И если их раздражало поведение Регины, если они хотели, чтобы она вернулась в родной дом, то вполне могли подстроить дело так, чтобы Сема исчез.

– Они хотели его убить!

– Ну-ну! – осадил Фиму ее приятель. – Зачем такие жертвы? Вполне достаточно, если бы Сема отправился за решетку. Даже не обязательно, чтобы на всю жизнь. Нескольких лет разлуки вполне бы хватило, чтобы остудить пыл Регины и заставить ее переключиться на какую-нибудь новую забаву. Девушка она избалованная и капризная подобно многим деткам современных нуворишей.

– Не знаю, чем уж им так Сема плох. Да, он не богач, но вполне состоятелен.

– Только не по меркам семьи Регины. То, что я тебе назвал, лишь вершина семейного айсберга. Дядя Регины имеет депутатскую неприкосновенность, ее двоюродный брат ворочает нефтяной отраслью, другой плотно засел в айтитехнологиях, получая для своих компаний огромные субсидии из бюджета. При этом в семье рождаются сплошь братья, и среди них одна лишь девочка, Регина – всеобщая любимица. Совсем не такого мужа они хотели для своей красавицы.

– Если уж Сема был им как бельмо на глазу, могли бы его устранить радикально. К чему эти изыски с убийством Евдокии? Наняли бы парочку головорезов, которые бы и прикончили Сему, сделав Регину вдовой.

– Возможно, побоялись.

– Чего?

– Гнева Регины, например. И ее непредсказуемого характера. Одно дело, если она приползет обратно в семью вся раздавленная и в слезах поведает, какой негодяй достался ей в мужья. Убивает старых певиц, совсем страх и совесть потерял. И совсем другое дело, если она поимеет зуб на свою семейку за убийство мужа, как они уверены, горячо ею любимого.

– Кстати, ты тут заговорил о том, что у Регины огромное количество братьев…

– Ну, не огромное, двое родных и двое двоюродных.

– Я тут подумала про ее любовника. Регину обвиняли в супружеской измене. А была ли измена? Если Регина с братьями все так дружны и близки, то не мог ли кто-нибудь из братишек и навещать сестренку? А дурак вахтер вообразил себе невесть что.

– Очень может быть.

– Сема не пожелал разобраться или Регина не пожелала ему сказать правду в тот момент и была изгнана.

– Тогда не захотела, а спустя какое-то время пожелала? Почему? Что изменилось?

– Вопросов слишком много. Регина могла бы нам помочь, но пока мы не припрем ее к стенке и не изобличим во лжи, она нам помогать не станет. Может, и потом не станет, но попробовать нужно.

К этому времени они уже стояли у подъезда дома, в котором жила кассирша. И пытались придумать благовидный предлог, под которым они смогут наведаться к даме глубоко в первом часу ночи.

– Чего там придумывать, как есть, так и скажем. Мол, ведем расследование убийства. Подозреваемого вы знаете, встречали в магазине. Отвечайте, на чем строилось ваше с ним общение.

Все это им пришлось изложить трижды, стоя перед закрытой дверью. В квартире кто-то вздыхал, мялся, но дверь не открывал и уходить от двери тоже не уходил. Это вселяло надежду в сыщиков.

Наконец человек за дверью убедился, что покоя ему не будет, и произнес:

– Убирайтесь! Или я вызову полицию.

– Там мы уже тут!

– А я вам не верю. Может, вы грабители и бандиты, которые лишь притворяются сотрудниками полиции.

– Я же вам удостоверение показал.

– Прямо смешно, – отреагировал голос. – У меня у самой таких удостоверений полная тумбочка.

– Точно таких?

– Ну, не таких, конечно, но что вам нужно?

– Хотим поговорить про вашего покупателя, с которым у вас в конце смены произошел конфликт на кассе.

– А в чем дело?

– Он подозревается в совершении особо тяжкого преступления. О чем вы с ним говорили?

За дверью раздался тяжелый вздох.

– Из какого вы отделения?

Арсений назвал.

– Как ваша фамилия?

Арсений назвал и свою фамилию.

– Ждите. Сейчас я свяжусь с вашим отделением, если подтвердят, что вы – это вы, тогда открою.

Тетка оказалась настырной. Она узнала телефон дежурного, дозвонилась до отделения, убедилась, что такой сотрудник у них числится, но это ее не успокоило, и она захотела получить фотографию Арсения. Пришлось Арсению звонить, договариваться, чтобы тетке выслали его фото, только после этого она еще какое-то время попыхтела возле дверного глазка и открыла дверь.

Фима еле удержалась, чтобы не ойкнуть от радости. Это была та самая кассирша, с которой ругался Сема. Они видели ее на записи из магазина.

– Девушка тоже из ваших? – мрачно спросила она у Арсения.

– Из наших.

Кассирша какое-то время смотрела на Фиму, и девушка испугалась, что тетка сейчас примется выяснять и ее подноготную тоже. Узнает, что никакая Фима не сотрудница, и откажется с ними разговаривать. Но обошлось.

Свидетельница перевела взгляд на Арсения и проворчала:

– Ладно, пусть девушка тоже заходит, но под вашу ответственность. Эх, ни за что бы вам в такое время дверь не открыла, но очень уж этого типа засадить хочется. Вы же его посадите?

– Обязательно! Как только докажем его вину, так сразу и передадим дело в суд.

– В суд… Лучше бы вы его сразу пристрелили! Таких типов лучше сразу стрелять, чтобы они хорошим людям настроение не портили.

– Расскажете, по какой причине у вас с ним конфликт получился?

– Расскажу. За этим я вам дверь и открыла.

И тетка пустилась в повествование. Поговорить она любила. И ее даже не смущал поздний час. В этом сыщикам повезло. Не повезло им в другом. Свидетельские показания этой дамы было очень трудно направить в требуемое им русло. Она могла рассуждать о чем угодно, но только не о деле.

– Я женщина слабая, меня всякий обидеть может. Сызмальства от людей обиды терплю, всю жизнь мне препоны ставят. Никто меня не любит, никто мне не помогает. Такое впечатление, что, куда ни сунусь, всюду для меня двери закрыты. Вот продавцом в магазин