Читаем без скачивания Топот бессмертных - Илья Тё

Ветер снова пропал, но комары и мошка, на счастье туристов, не появились, хотя сыро было по самые уши, и сиял рассвет. Солнце перетаскивалось через горизонт, осторожно вползало на обглоданные верхушки деревьев. Вид, конечно, нельзя было назвать живописным (голые деревья этому не способствовали), но яркий лучезарный восход, как во все времена в любой точке мира, внушал путникам радостные надежды. На что?

Лично Аспирин подобных надежд не разделял. Будучи сталкером, рассветы и сумерки он не любил. Во всяком случае, рассветы и сумерки – в Зоне. Видимость падала, солнечные лучи ослепляли и отвлекали. Матюкнувшись на проклюнувшее из-за облезлых холмов светило, удрученный Саня опустил на нос солнцезащитные очки и замедлил шаг, напряженно вглядываясь в каждую пядь земли, по которой предстояло топать.

Отныне Аспирин делал ровно пять шагов, кидал впереди себя гайку и, если ничего не случалось, проходил очередной интервал. Янсен медведем сопел за спиной, прочие неотступно следовали за лидерами. Послушные, как ни одна группа, которую водил за собой Аспирин. А водил он ученых, вояк и вообще до хрена всяких разных. Новых странных туристов дрессировали по особой системе. Какой-нибудь психической подготовки. В физическом смысле Аспирин не отметил особых навыков, кроме выносливости. Да и какие физические навыки (тем более боевые) могли быть у женщин, составлявших половину группы? В спецподразделения и диверсионные отряды во всех странах мира по-прежнему брали мужиков, что бы ни твердили по этому поводу феминистки. И все же Аспирин чувствовал, что группа отличается от обычных людей, как отличаются волки и волчицы от псов и собак.

Глаза. Манера общения. Реплики, которыми обмениваются друг с другом. При разговоре почти постоянно улыбаются, но улыбки натянутые, тяжелые, налитые свинцом. Обычные обыватели так себя не ведут.

Какая-то особая обработка. Религиозные фанатики, сектанты? Маньяки? Террористы? Клуб самоубийц? ИРА? Баски? Организация освобождения Палестины? Да что гадать, если никаких доказательств.

Спустя некоторое время туман немного рассеялся и тропа стала видна довольно четко. Поэтому Аспирин, пропустив Янсена вперед и задумчиво потирая лоб, некоторое время позволил себе плестись позади группы, держа в поле зрения каждого туриста. Помимо прочих проблем, каждому из группы следовало дать прозвище. Во-первых, чтобы не учить скандинавские имена, а во-вторых – чтобы проще было запомнить.

Шесть мужчин, из которых знает только Янсена. Двое длинноволосых. Первый – светлый, второй – темноват. Этим клички дать на раз-два: первый – Мрак, а второй, допустим, Белошапочка, раз блондин. С тремя оставшимися мужчинами чуть сложнее.

Подтянутый моложавый парень небольшого роста с розовыми щеками, высокий лысый парень, больше похожий на вчерашнего студента, и мужик средних лет с волосами торчком. Будут Малиной, Студентом и Ежом. Хорошо.

Именовать женщин было сложнее всего. Если рыжую широкобедрую толстушку прозвать Пышкой было недолго, то с четырьмя другими пришлось повозиться, пытаясь определить различия на ходу.

Девушки являлись костяком группы. Как вскоре догадался Аспирин – к собственному вящему удивлению, – только Пышка приехала в Зону одна, остальные четыре прибыли парой – с мужем либо хахалем. «Парными мужчинами» четырех девок, судя по поведению, были Мрак, Ёжик, Студент и Малина. Запоминать, кто с кем спит конкретно, Аспирину было недосуг. Гораздо больше позабавило другое – ухоженный блондин Белошапочка, и раньше казавшийся подозрительным, в натуре оказался геем, что герр Янсен без улыбки подтвердил.

Четыре «непоименованных» девушки, как и Белошапочка, были по-скандинавски светловолосыми. А также длинноногими, с узкими бедрами и ничем не запоминающимися смазливыми рожицами. Если бы не разноцветные куртки и рюкзаки, Аспирин стал бы путать одну с другой.

И все же различия отыскались. «Спортсменка», «Любава», «Медсестра» и «Шепот» – выдало подсознание, понаблюдав за дамами с десяток минут.

Первая будто занималась спортивной ходьбой, следила за дыханием и делала по возможности завершенные движения. Вторая периодически жалась к своему мужику, цепляя под локоток. Третья тоже проявляла заботливость, периодически прикладывала руку ко лбу приятеля, словно меряя температуру. Четвертая время от времени шепталась с Пышкой, но почти беззвучно.

Определившись с прозвищами, Аспирин повторил их про себя, чтобы запомнить. Потом объявил (через Янсена) каждому из группы, попросив отзываться. В общем, никто не возражал.

Дорога оборвалась внезапно. Спустя буквально двадцать минут после происшествия с комбинированной аномалией Аспирин увидел большой овраг, перегораживавший еле заметную сталкерскую тропку. Три дня назад овраг не существовал. Аспирин чертыхнулся. Дорогу он знал назубок, мог пройти здесь с завязанными глазами. Но теперь был не уверен ни в чем. Вскинув АКМ, сталкер приблизился к краю неожиданного обрыва.

На песчаном дне, в белесом тумане, поднимающемся над мутным ручейком, разбивавшимся на множество мелких потоков, лежал человеческий труп. По нему ползали уродливые мутанты, похожие на глубоководных рыб, но с кривыми широкими лапами, напоминавшими когтистые ласты или плавники. Аспирин при всем своем опыте никогда не видел таких существ. Но внимание сталкера привлекли не новые абсолютно экстраординарные уродцы Зоны, а поедаемый ими человек. Раздираемый на части ластоногими тварями, на дне обрыва в грязном тряпье поверх искореженной СВД валялся сталкер Потапов.

Пилюля третья

Дырка как физическое понятие

Per rectum ad astrum!

Десять человек в разношерстной экипировке цепочкой следовали за своим проводником в сетчатом костюме. Сталкер в КЗСе шел уверенно, иногда постреливая перед собой из рогатки десятимиллиметровой охотничьей картечью, зачем-то выкрашенной в ядовито-оранжевый цвет. Свинцовые шарики то просто летели и вполне естественно падали, то выделывали фантастические пируэты в стремительно преображающемся пространстве. Всевозможные аномалии, через которые пролетала картечь, тут же проявляли себя. Перед идущими то ярко вспыхивали облака плазмы, то вздымались гравитационные вихри, ненасытно втягивающие в себя весь ближайший мусор, то, наоборот, под грохот невидимых барабанов в разные стороны со свистом разлеталась почва с камнями. А порой с реальностью происходило что-то и вовсе невероятное, что словами описать было трудно, но попасть в такую цветастую круговерть расколбашенного пространства ходокам явно не импонировало.

Группа топала уже шесть часов кряду. Проводник в КЗСе нервно зыркал на свой туристический компас и недовольно бурчал под нос. После того как три шарика подряд врезались в невидимые глазу аномалии, сталкер грязно ругнулся (естественно, по-русски) и знаком велел отряду застыть.

– Хрень какая-то! – заявил он ведомым и поспешил перевести на понятный язык. – Столько аномалий, как сегодня, не встречал никогда. В предбаннике по большому счету их вообще не должно быть. Да и сразу за периметром такая частота – большая редкость. И прибор мой хваленый молчит, словно мертвый! Но главное, есть кое-что уже абсолютно маразматичное: аномалии вокруг нас натыканы упорядоченно. Прикиньте? Будто какой-то лабиринт! Но только с одной дорожкой, ни вправо, ни влево не свернуть. И чем дальше, тем эта дорожка становится… у́же и у́же!

– Это есть проблемма? – на чудесном русском поспешил съязвить ковбой.

– Это есть, твою мать, дикая непонятка! – зло передразнил сталкер. – Гораздо хуже, чем проблема, если ты способен уловить разницу. Игнорировать непонятки в Зоне нельзя. Ибо офигительно вредоносно. В смысле для здоровья. Такое количество аномалий при пересечении периметра ненормально. Но главное, я не могу объяснить причину их появления в таком количестве именно здесь. Возможно, перед нами просто новые, необычные проявления Зоны. Как известно, она постоянно меняется, постоянно порождает что-то неивестное. А нам, черт дери, просто выпало счастье наткнуться первыми на новый феномен. Но возможно… Не знаю. Возможно, это связано только с нами… В общем, в целях безопасности, чтобы убедиться, что проявления Зоны никак с нами не связаны, предлагаю вернуться в предбанник, переспать в нормальном заведении, а завтра утром повторить попытку. Кстати, ночью сможем переговорить с другими ходоками, кто одновременно с нами гулял по предбанику и сразу за периметром. Послушаем их, а там уже можно будет делать выводы.

Выслушав сталкера в КЗСе, ведомые обменялись взглядами. И неожиданно дружно запротестовали по-английски.

– Нет-нет, это исключено! Исключено! Каждый из нас выложил огромную сумму! Услуга оплачена, назад пути нет!

Громче всех верещал моложавый парень, лицо которого, как казалось проводнику, он видел на обложке какого-то журнала, возможно, спортивного. Сталкер косо посмотрел на мужественную рожу «спортсмена» и огрызнулся: