Читаем без скачивания Молчание леди - Кэтрин Куксон

— Эй! Поднимайтесь и займитесь делом!

Один из мужчин сел, протирая кулаками глаза, и пробормотал:

— А сколько времени, Белла? Ведь еще рано.

— Оно-то рано, — ответила она, — но в самый раз, пора тебе отправиться к Робсону и посмотреть, можно ли раздобыть товар приличного качества. Вчерашний был еще ничего, но не приноси такой, как позавчера. Ну-ка, пни там Прыщавого. Этот проспит до самой смерти!

Теперь второй мужчина закряхтел, потянулся, громко зевнул, сел и сказал:

— Боже! Все бы отдал за чашку чая!

— Получишь, когда выполнишь первую работу. Ты знаешь все входы и выходы — отправляйся сейчас же!

— Суровая вы женщина, Белла.

— Я была бы еще суровее, если бы не заперла на ночь эту чертову калитку, правда? Тогда они улеглись бы тут спать поверх вас в два слоя, сами знаете.

— Я только ополоснусь, Белла, а то от головы уже воняет.

Это сказал крупный мужчина, который как бы нависал над толстой невысокой женщиной, и Белла уступила:

— Ладно уж, Джо, но не вздумай тут долго плескаться. Ты ведь знаешь Робсона, он вполне может продать часть товара тем, кто приплатит за лишний ящик. Мы заключили договор, но я ему не доверяю. И еще, повторяю вам обоим: двор нужно очистить, иначе вечером не получите ни еды, ни ночлега.

— А что, если я приду на склад, а у Бейкера будет для меня работа? Что тогда делать, Белла?

— Ну, как хочешь, — Белла широко ухмыльнулась, — тебе решать, будешь ты сегодня здесь есть и спать или нет. Что касается тебя, Прыщавый, думаю, тебе пора прекратить играть на улицах на своей свистульке или разучи на ней пару новых мелодий. На твою выручку и курицу не прокормить. Должны же быть еще какие-то возможности заработать, которые не приведут тебя в тюрьму.

— О, Белла! — Мужчина меньшего роста покачал головой. — Мы уже говорили об этом, нет? Я вам рассказывал, что был там один раз, но больше не собираюсь. В любом случае, если я смогу дать копам наводку, то получу больше, чем несколько медяков.

— Да, получишь больше! — перебила его женщина. — Но такова же вероятность того, что тебе перережут горло. Бандюги доберутся до тебя, я тебе точно говорю. Ладно, давайте, пошевеливайтесь.

Двое мужчин послушно выкатили из ворот длинную тележку. Женщина последовала за ними. Она заперла за собой калитку, прежде чем открыть дверь дома, закрытую на механический замок.

Очутившись внутри, она сняла пальто и мужскую шапку и повесила их на вешалку из красного дерева рядом с дверью.

Потом прошла через большой холл, пол которого был покрыт коричневым линолеумом, мимо широкой лестницы — ее перила поддерживал массивный столб тоже из красного дерева. Вошла в кухню, теплую и на удивление уютно обставленную. Вдоль одной стены стоял диван с узорчатой обивкой; еще были два кресла, обитые, как и диван, потертой гобеленовой тканью. В центре комнаты стоял деревянный стол. Огонь горел в открытом очаге, с одной стороны которого размещалась духовка, а с другой — котел для воды. Справа от очага висела полка, уставленная разномастной фарфоровой посудой. К столу были придвинуты четыре деревянных стула со спинками из поперечных реек, а в стороне стояло плетеное кресло с продавленным от частого использования сиденьем. В дальнем углу комнаты находилась кладовка, вдоль одной стены которой тянулась полка с мраморным верхом, а рядом с ней, за дверью, виднелась отгороженная моечная. Напротив была дверь. Женщина открыла ее и, включив свет, вошла. Она спустилась по каменным ступенькам в огромный подвал, в котором раньше, около пятидесяти лет назад, размещались кухня и под лестницей — каморка для прислуги. Как и многие другие подобные жилища для людей низшего класса, эта каморка находилась не только под лестницей, но и ниже уровня земли, поэтому там было невыносимо сыро.

Маленькая полная женщина повернула направо, прошла мимо давно не используемой заржавевшей печки и нескольких шкафов и через другую дверь вышла на большой задний двор. Здесь не было ящиков и гнилых овощей, и находилась современная уборная со сливным бачком. Присев на деревянное сиденье, женщина снова, как уже много раз, задумалась о том, что можно сделать с двором и подвалом. Конечно, потребуются деньги. А ведь старый Хэм, хоть и был так добр, что завещал ей дом, не оставил средств на его содержание. Он думал, что она сможет заработать достаточно, продолжая продавать овощи и фрукты в магазинчике, открытом им много лет назад. Конечно, в какой-то мере он был прав. Ей более или менее хватало на жизнь, но, чтобы оплатить остальные расходы, приходилось искать другие источники заработка. Например, она иногда позволяла ставить на ночь в этот двор фургоны мистера Уэйра.

Смешно. Это был единственный человек из всех, кого она знала, не имевший клички. И извозчики фургонов, работав-шие на него, и другие всегда называли его «мистер Уэйр». Он был темной лошадкой, как говорил старый Хэм. Да, именно так он выразился: темная лошадка. Это было много лет назад, и никто никогда его не видел. Кто бы это ни был, он владел складами товарных остатков и иногда имел дело с товаром сомнительного происхождения, а для его хранения использовал не только ее двор, но и другие. Тем не менее, он хорошо платил, и временами она думала, что это подарок свыше. И все же ей всегда было приятно по утрам, заходя во двор, видеть, что он уже опустел. Она не давала старшему извозчику ключ от двери подвала — это было ни к чему. В фургонах находились разные вещи — и дешевые, и дорогие, — но единственное, чего она никогда бы не позволила и о чем твердо заявила, — это использовать подвал под склад. Нет! В случае, если нагрянет полиция, можно было сказать, что она не имеет понятия о содержимом фургонов, которые она позволила поставить на ночь в своем дворе, но если бы склад размещался в подвале, являвшемся частью ее дома, то в эту сказочку никто бы не поверил…

К восьми часам ее овощная лавка, расположенная справа от входной двери, была готова к открытию. Ящики с овощами были выставлены на широком подоконнике. На двух передних полках своего узкого прилавка она разложила разные овощи. Сбоку стоял мешок с картофелем и два ящика из-под апельсинов, в ячейках которых теперь лежали лук-порей, морковь, турнепс, кочаны капусты и пучки редиса.

На маленькой улочке Джинглс было еще четыре обветшавших дома, хозяева которых старались свести концы с концами кто как мог. В передней дома, соседствующего с домом Беллы, была устроена сапожная мастерская. В следующем открыли мясную лавку, где, по слухам, продавали только конину. У четвертого дома на улице находился пивной магазин, а комнаты нижнего этажа последнего дома превратили в лавку распродажи подержанных — а зачастую очень сильно поношенных, и не одним человеком, — вещей, но среди них можно было подобрать что-нибудь стоящее на любой возраст, от младенческого до стариковского. Это была в прямом смысле слова барахолка, но и она имела своих постоянных клиентов.