Читаем без скачивания Пацан казанский - Владимир Григорьевич Богданов

— Думаешь, напугал?

Ильяс не ответил, но выразительно глянул на вилку, которая лежала в пустой тарелке.

Он ведь действительно мог прямо сейчас выбить глаз собеседнику. За слова нужно отвечать, так принято везде, даже в торгашеской среде, в которой вращался Шубников.

— Что там у нас на складах, не твой уровень, пацан! Башку на раз оторвать могут!

— Но могут не оторвать, — усмехнулся Ильяс.

— Могут не оторвать. Могут посадить… Думаешь, про твои художества на рынке никто не знает?

— Ты знаешь?

— Знаю! И все, кому надо, знают.

— А кому надо?

— Ментам! В пять секунд закроют, даже пикнуть не успеешь.

— Я тюрьмы не боюсь. И смерти тоже.

В этот момент Ильяс не сомневался в том, что готов как к одному, так и к другому. Надо будет и тюрьму достойно примет, и смерть. На все пойдет, но от своего не отступится. И очень плохо, если Шубников этого не поймет. Для него плохо.

— Ты или псих, или нервы у тебя железные.

— И то, и другое. Сам себя боюсь, когда психую, — спокойно, со снисходительной усмешкой сказал Ильяс.

И снова Шубников задумался, внимательно глядя на его. А затем вдруг тихонько хлопнул в ладоши и вымученно улыбнулся.

— А зачем тебе психовать?.. Я так понимаю, нам делить нечего. Склад и перенести можно, в подвале действительно сухо.

— Значит, договорились.

— С арендной платой — это к Екатерине Витальевне… Лишнего она не возьмет, все строго по госрасценкам… Или ты хотел задаром?

— Не хотел. Учреждение государственное, зачем нам с государством ссориться?

— С государством ссориться нельзя, в этом ты прав… И с нами тоже… С нами дружить нужно.

— Я умею дружить, — кивнул Ильяс, жестко глядя на собеседника. — Западло прощать не научился, а дружить умею.

— Я тоже за мир и дружбу, против подлости и предательства… Извини, мне уже пора. В следующий раз с удовольствием выпью с тобой и с твоим другом… Ну, если все будет ровно!

— Ровно будет, — кивнул Ильяс.

А пить с Шубниковым у него желания нет вообще. Не тот он человек, с которым хочется дружить. Но хочешь не хочешь, а надо. Похоже, этот жук вхож в высокие круги. Может, и от ментов когда-нибудь поможет отмазаться.

Шубников ушел, Ильяс пересел за другой стол, Кишлак к нему присоединился. А что, время обеда, деньги у них есть, почему бы не посидеть немного?

Они заказали шурпу, бешбармак, к чаю взяли чак-чак. Но пришлось раскошелиться и на бутылку шампанского, когда к ним вдруг подсели две дамы в коротких платьях, знакомая блондинка и ее подружка, ну очень аппетитная брюнетка.

Ильяс усмехнулся, проницательно глянув на блондинку. Он понимал, что нужно делать с этой красоткой, но не знал, как к ней относиться. Ясно же, что это Шубников подогнал телок, но с какой целью — угостить сладким десертом в счет наметившейся дружбы или заманить в какую-то ловушку?

Он повернулся к девушке, посмотрел ей в глаза, мягко положил руку на плечо и намотал на палец локон волос.

— Эх, Аллочка, Аллочка!

— Что Аллочка? — занервничала она.

— Я тебя хочу!

Он торопился: и договор с домом бытом заключить поскорее надо, и до пацанов хорошую новость довести. А в шесть часов будет сбор и занятия, пока что в старом зале.

— О-о!..

— Может, закажем шампанское в номера?

Сколько раз он слышал сказки бывалых о том, как зажигают в кабаках. Красючек центровых снимают, ведут их в номера, с ходу ставят в позу и делают с ними все, что хотят. Как оказалось, сказки обладали чудесным свойством становиться былью. Аллочка легко согласилась уединиться, а за номерами дело не встало.

Это для беспонтовых приезжих в гостинице нет мест, а для промышляющих в них проституток есть все. Только плати. Отстегивать, понятное дело, пришлось Ильясу, но разве он зря рисковал своей свободой, снимая стружку с барыг, почему это ему нельзя потратиться на телочку, согласную на все?.. Или не совсем согласную?

Он провел Аллочку в номер и, едва закрыв за собой дверь, расстегнул молнию на ее платье.

— Какой ты быстрый!

— И ловкий!

Ильяс и платье снял, пока Аллочка хлопала глазами, беспомощно возмущаясь его наглости. И бюстгальтер сорвал, и такие же кружевные трусики на завязках, оставив на девушке только чулки и пояс под них.

— Парниша, ты, конечно, меня заводишь… — Она с тревогой смотрела на него. А вдруг он псих и сейчас начнет ее резать на мелкие кусочки? — Но ты бы притормозил…

Она закрыла рукой только одну грудь, и ноги свела вместе, уложив их на бок. И покрывало к себе притянула, закрывая задницу. Но все это ну очень слабая защита, разрушить ее легче простого. Ильяс едва сдерживал возбуждение, но еще рано распускать руки.

— Менты когда будут? — спросил он.

— Какие менты?

— Смотри, если ты меня под развод подставишь, тебя, суку, на куски порубят. Год из Казанки вылавливать будут!

— Ну что ты такое говоришь? — Аллочка едва не плакала от страха.

— Что нужно Шубникову? Зачем ты со мной?

— Ну да, Шубникову. Но он ничего такого не просил, просто отработать номер. Практически забесплатно.

— Практически?

— Ну для тебя же четвертной не деньги!

Ильяс кивнул, снимая куртку. Он мог позволить себе четвертной на элитную проститутку.

— Ты крутой, а я не дура, чтобы тебя подставлять… И вообще…

— Что вообще?

— Да нравишься ты мне! Такой хорошенький!

Аллочка соскочила с кровати, вцепилась в пряжку пояса и притянула Ильяса к себе. Распоясала, расстегнула, сняла брюки. Он и в себя прийти не успел, как его хорошенький оказался у нее во рту.

Глава 9

Крепкие на вид ребята, широкоплечие, в глазах дерзость, нахальство, но там же и тревога. Их всего двое, и один из них в тельняшке.

— Я не для того кровь в Афгане проливал, чтобы каким-то уродам платить!

— Кто урод?! — вскинулся Болтай. Еще чуть-чуть, и он пробьет этого грубияна в «солнышко».

— Спокойно, Гена, спокойно!

Ильяс положил руку ему на плечо и оттеснил в сторонку. Сам занял его место. Но наезжать не торопился. Взял с прилавка джинсы, осмотрел. Афганец дернулся, но и пацаны угрожающе пришли в движение.

— Хороший у тебя товар, парень, — вернув джинсы на место, сказал Ильяс.

Джинсы, куртки, жилетки, рубашки — все кооперативный самопал, но хорошего качества. И пошив на уровне, и джинсу вываривали грамотно, на совесть ребята работали.

— Платить не буду! — отрезал афганец.

— За что платить? — спросил Ильяс.

— Как за что?

— Ты вот спокойно работаешь, люди спокойно ходят, товар твой спокойно берут. Никто никого не трогает. Потому что мы здесь, потому