Читаем без скачивания Тайна смерти мисс Вейн (= Роджер Шерингэм и тайна мисс Вейн) - Энтони Беркли

Роджер кивнул.

— Да, я это понимаю, и очень хорошо, но, между прочим, крик, который услышал рыбак, почти отметает всякие сомнения в убийстве, не так ли? Я хочу сказать, что если удаленность от подножия скалы, где было найдено тело, исключает возможность несчастного случая, то крик в той же мере отвергает и предположение о самоубийстве. Самоубийца не стал бы кричать.

— Да, я тоже пришел к такому заключению, — согласился инспектор.

— И вы также установили, что она была не одна. Есть ли у вас хоть какие-то предположения, кто эта вторая женщина?

— У меня есть на этот счет свои подозрения, — осторожно заметил инспектор. — Кстати, я провел в доме у скал довольно много времени сегодня утром, — тактично изменил он тему разговора. — А вы там были?

— Нет, в доме не был, но я слышал о вашем посещении.

— Вы должны непременно туда зайти, вас ждет кое-что интересное. Я имею в виду обитателей дома.

— Знаете, дело в том, что я еще недостаточно освоился со своей новой профессией. Не думаю, что смогу вот так запросто нагрянуть к доктору Вэйну и потребовать от него доверительной беседы. Не могли бы вы рассказать мне о проживающих в доме и тем самым избавить меня от лишнего беспокойства?

— Ну почему же нет, смогу, вероятно, но сообщить могу немного. Сам доктор Вэйн производит довольно необычное впечатление. Это высокий мужчина с большой черной бородой. Почти все время он проводит в лаборатории, которую устроил в задней части дома. Занимается какими-то исследованиями. Немного порывист и неровен в обращении, если вы понимаете, что я хочу сказать, и, кажется, не очень удручен смертью жены, хотя, может быть, скрывает свое потрясение — должен я добавить.

— Так, значит, не удручен или скрывает свою скорбь?

— Но я узнал, что он и его супруга не очень-то дружно уживались вместе. Во всяком случае, так подумывает прислуга. Я, конечно, всех их собрал сегодня утром и расспросил о том о сем. Ну, затем присутствует в доме его секретарша, женщина, похожая на палку с пенсне на носу, коротко стриженная, на вид любого возраста от тридцати до пятидесяти. Есть двоюродная сестра миссис Вэйн, проживающая в доме последние несколько месяцев, по имени мисс Кросс. Это и есть та самая девушка, унаследовавшая все деньги миссис Вэйн, как вы о том уже знаете.

— И та самая девушка, которая, очевидно, если не считать какой-то неизвестной особы, последняя видела миссис Вэйн живой. Да, я виделся с ней, кивнул Роджер, — и даже поболтал немного.

— Виделись? И что вы о ней думаете, мистер Шерингэм?

— Не знаю, — уклонился от прямого ответа Роджер, — а вы что?

Инспектор задумался, потом ответил, и тоже осторожно:

— Мне она показалась вполне приятной молодок леди — хотя несколько более сложной натурой, чем можно подумать, или — вряд ли она хотела бы, чтобы вы так думали. Вы получили от нее какие-нибудь сведения?

— Послушайте, инспектор, — неожиданно выпалил Энтони, — скажите мне только одно: вы действительно, если по-честному, думаете, что…

— Заткнись, Энтони, и будь потактичнее, — поспешно вмешался Роджер. Получил ли я от нее какие-нибудь сведения, инспектор? Думаю, те же самые, которыми располагаете вы, не больше. Она рассказала, что вы учинили ей допрос.

— Она очень важная особа в этом деле, — с виноватым видом ответил инспектор, — ведь она, как вы только что сказали, — последняя, кто видел миссис Вэйн живой.

— Ну я не совсем так выразился, — сухо заметил Роджер. — Но не станем углубляться в данный вопрос. И что же, мисс Кросс произвела на вас лишь то впечатление, что она вполне приятная девушка и, может быть, на самом деле сложнее, чем кажется?

— Нет, я бы так не сказал, сэр, — раздумчиво отвечал инспектор. — Нет, совсем-совсем напротив. У меня осталось еще впечатление, что она недолюбливала свою кузину.

— Недолюбливала кузину? — удивленно воскликнул Роджер. — Но ведь миссис Вэйн была чрезвычайно добра к ней. Дала крышу над головой, платила ей щедрое жалованье практически ни за что и составила завещание в ее пользу! Помилуйте, она чрезвычайно должна быть обязана миссис Вэйн!

— А разве мы всегда чрезвычайно любим тех, кому чрезвычайно обязаны?тонко заметил инспектор.

— Я уверен, — начал высокомерно Энтони, — что мисс Кросс…

— Энтони, заткнись! Но почему вы в этом так уверены, инспектор? У вас должны быть для подобного умозаключения более веские основания.

— Они у меня есть, сэр. Я их извлек из разговора со слугами. Миссис Вэйн и мисс Кросс очень часто ссорились, насколько я понимаю. И слуги об этом, по-видимому, часто между собой судачили.

— Ну конечно, если принимать во внимание досужие сплетни слуг, — с великолепным презрением вставил Энтони, — то, осмелюсь сказать, вы…

— Энтони, ты наконец заткнешься или мне придется выставить тебя в твою комнату спать? Ради бога, налей себе еще стаканчик и помалкивай.

— Я так понимаю, что вы тоже виделись с мисс Кросс, мистер Уолтон?снисходительно осведомился инспектор.

— Да, виделся, — последовал лаконичный ответ.

— Очень хорошенькая молодая леди, — с легким намеком заметил инспектор.

— О да, кстати! — поспешно воскликнул Роджер. — Я чуть не забыл свой самый важный вопрос!

— Какой же, мистер Шерингэм?

— Да забыл спросить, о каких уликах вы не сказали мне. Сегодня днем вы обмолвились, что есть кое-какие улики, о которых вы не скажете.

— Да, одна улика есть, — с улыбкой признался инспектор. — Но больше ничего. Это пуговица от пальто.

Он поискал в кармане, извлек светло-синюю костяную пуговицу с белым узором, примерно полтора дюйма в диаметре, которая теперь лежала у него на ладони. — Пуговицу нашли зажатой в руке мертвой женщины.

Роджер негромко присвистнул.

— Да, доложу я вам, вот это улика, несомненная улика! Первая, действительно значимая улика, если не считать следов. Можно взглянуть?

Он взял пуговицу и внимательно ее рассмотрел.

— А это не могла быть, случайно, ее собственная пуговица?

— Нет, сэр, не могла.

— Вы уже знаете, чья она? — спросил Роджер, быстро взглянув на инспектора.

— Знаю, — ответил удовлетворенно инспектор.

Сердце у Энтони почти замерло в груди.

— Чья же она? — взволнованно спросил он.

— Это пуговица от спортивной куртки мисс Кросс.

На минуту воцарилось напряженное молчание, а затем Роджер задал жгучий вопрос:

— А мисс Кросс, когда отправилась на прогулку с миссис Вэйн, была в этой куртке?

— Да, сэр, в этой, — ответил инспектор в высшей степени серьезно, — а когда вернулась домой, одной пуговицы на куртке не хватало.

Глава 7

Случайные сведения об очень неприятной леди

— А я говорю тебе, что мне это безразлично, — почти крикнул Энтони. Сказать, что эта девушка имеет хоть малейшее отношение к смерти той несчастной женщины, — значит быть последним дураком!

— Но я этого и не говорю, — терпеливо возразил Роджер. — Я не думаю, что она имела к этому отношение, несмотря ни на какие улики. Я говорю только то, что нам не следует отвергать подобную возможность с такой непререкаемой убежденностью и лишь потому, что у нес хорошенькое личико. Инспектор не…

— К черту инспектора, — свирепо перебил его Энтони.

— Да, к черту, разумеется, но, как я уже сказал, он отнюдь не глуп и совершенно ясно, что он думает сейчас о причине смерти миссис Вэйн. В конце концов, ты должен признать тот факт, что улика совершенно потрясающая.

— Если, по его мнению, мисс Кросс убила свою двоюродную сестру значит, он простофиля, — проворчал Энтони. — Самый и самый треклятый на свете дурак.

Разговор происходил на следующее утро, когда мужчины шли вдоль гряды скал на условленное место встречи с Маргарет Кросс. Накануне вечером инспектор отправился спать вскоре после того, как обрушил на них свое оглушительное сообщение, а Энтони и Роджер обсуждали это сообщение почти до утра, если не считать те полчаса, когда Роджер созванивался с газетой "Курьер".

Энтони наотрез отказался даже предположить, что Маргарет хоть малейшим образом могла погрешить против правды или сознательно утаить какой-нибудь существенный факт. Вместо того чтобы принять к сведению и анализу единственный логический вывод из ставших им известными обстоятельств, он предпочитал, чтобы его разорвали на куски раскаленными щипцами, и Роджера, который не меньше двоюродного брата был озабочен тем, чтобы имя девушки было очищено от подозрений, но сознавал все трудности, связанные с этим, позиция Энтони уже несколько раздражала. На последние слова кузена он даже не ответил, а только тихо вздохнул. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не спорить, но ссора с Энтони ни к чему бы хорошему не привела, а Энтони был готов вцепиться в глотку всем оппонентам на свете. Остаток пути они проделали в тягостном молчании.