Читаем без скачивания Легенды о славном мичмане Егоркине - Виктор Белько

А тут вдруг, один раз, подошла к нам облезлая, с проплешинами ржавчины на стальном корпусе, черноморская “дизелюха”, от которой остро пахло морем, железом и соляром. Сразу было видно – не один месяц хлебали они море полной чумичкой! Как и мы, здесь они ожидали танкера, который где-то “обломался” и прилично запаздывал к точке рандеву. То есть, это было совсем неприлично с его стороны, ибо наши командиры нервничали, а время уже поджимало. Но – ладно, речь главная не о том!

Эта подлодка легко и красиво ошвартовалась у нашего борта. На черные, с пятнами ржавчины и соли, надстройки лодки повылезали подводники в синих, помятых “тропичках”, и с бледными лицами – даже не смотря на свое “черноморское происхождение”. Да, подводная служба – не сахар, это вам не в кино! О чем я не преминул сказать своим балбесам. У нас – тоже не курорт, но … А командир лодки и пара офицеров-подводников легко поднялась к нам на ют по шатким сходням. Штиль штилем, но зыбь ощущалась в полной мере, и старые кранцы жалобно стонали и плакали тертой резиной между нашими бортами.

Наши офицеры тоже собрались встретить “гостей” – общие темы и проблемы у моряков всегда найдутся.

– Эй, “северяне”! (наверное, разглядев нарисованный на трубе наш герб – добродушного белого мишку, с аппетитом грызущего поломанный пополам “Лось”), – окликнули с лодки.

– Как оно вам, на курорте-то, когда приличные люди под водой за супостатом ходят? – “подкололи” нас радующиеся солнышку чумазые подводники.

– Да, ну как же – спина – в масле, нос – в тавоте, но зато – в подводном флоте! – немедленно, но уж больно стандартно, без выдумки, больше для приличия парировали с нашего борта. Да, жара влияла и на те центры в головах, которые отвечали за юмор! И как обычно стали искать своих земляков, выкрикивая всю географию Советского Союза. Земляки, конечно, нашлись, ибо мир, все же, достаточно тесен!

А тут наш метрист , а потом и сигнальщики доложили о появлении и сближении с нами иностранного корабля – английского фрегата типа “Бродсуорд”, а его вертолет, тем временем, уже подлетел и, сделав пару кругов над нами, вернулся к себе. Проводив его взглядом, я вдруг ясно понял, откуда мы сможем, (если повезет, конечно), достать себе много-много цветной проволоки и других материалов для нашего будущего шедевра! Прямо-таки осенило, причем, сразу и в деталях!

– Эврика! – рявкнул я вслух, да так, что матросы, стоявшие рядом и вальяжно облокотившиеся на леера, испуганно оглянулись и шарахнулись прочь. (Кстати, они всегда знают, что делают что-то не то. И всегда ожидают, что это дело скоро пресекут! В данном случае – они вспомнили, что категорически нельзя облокачиваться на леера. Если не хочешь купаться за бортом, конечно).

Поймав за рукава своих приятелей – продовольственника Петрюка и боцмана, я им живо, на пальцах, разъяснил суть своего замысла, меру их участия и определил долю в добыче. Хохол-продовольственник засомневался, сначала почесал все то, что положено чесать украинцу в случае трудного выбора, но все-таки верно решил, что мы вообще-то, ничем не рискуем. Живой и подвижный Васильков сейчас был готов и не на такие авантюры – скучно! Он долго не думал. Вообще! Никогда!

На торпедной площадке мы немедленно натянули брезент – чтобы никто ничего до поры-до времени не видел, и, сразу же, начали готовить наш ответ наглому супостату.

– Проверим-ка их хваленый английский юмор! – процедил боцман сквозь зубы, и отправил своих боцманят в свою заветную кладовочку – за краской и инструментом. Паша – продовольственник приволок кучу пустых больших консервных банок, импортных и наших, оставленных им у себя для одному ему понятных целей. Подошел один из наших офицеров – ракетчиков, посмотрел на грубый эскиз, нарисованный на куске бумаги – и присоединился к нам, делая толковые замечания и высказывая некоторые, прямо-таки эвристические идеи. Но боцман молча сунул ему ключ и отвертку – лучше трудись! Офицер охотно их принял и через пару минут с головой ушел в творчество. Дело пошло! И уже через полчаса, “секретное изделие”, благоухая свежей краской, уже лежало на солнышке, прикрытое подкопченной трубой от вражьего взора. На такой жаре нитрокраска высохла моментально, и уже можно было осуществлять наш коварный план.

– Теперь вот что: куда бы его нам присобачить, чтобы по правдоподобнее выглядело? – задал вопрос “мозгового штурма” комбат Боровков. Постепенно все сошлись на том, что лучше места, чем на ограждении рубки подлодки просто не сыскать. Пошли на лодку. Сказав, что мы безмерно уважаем подплав, но, честно сказать, не больно-то завидуем, мы изложили суть нашей просьбы. Старпом подводников, куривший на своем ходовом мостике, на лету поймав идею, понимающе кивнул, и согласился с нами, правда, без особой веры и проявления восторга. Он проворчал, что этот фрегат их как следует достал, вцепившись в них своим гидролокатором, как бульдог в медвежью ляжку. “От визга и грохота его “посылок” у всех голова трещит! А их бортовой вертолет – тоже не подарок! Валяйте, пробуйте, хоть как-то их побеспокоить во время послеобеденного отдыха и то маленькая месть!” – разрешающе заключил старпом. Мы протащили предмет нашего коллективного творчества на лодку и на концах подняли на ограждение рубки, а подводники развили нашу идею и закрепили это жестяное чудище на каком-то из выдвижных устройств.

Все было готово! “Пошел!” – скомандовал старпом, и выдвижное пошло вверх. На нем сверкала новизной и яркой краской ракета невиданной конструкции – с ядовито-красной боеголовкой, сине-зеленым корпусом, выступающими боевыми блоками. Она даже шевелила маленькими стабилизаторами на носу и ярко-красными соплами в хвостовой части при помощи тонкой проволоки, (идея и техническое решение нашего ракетного комбата) Он же и дергал эту проволоку, укрывшись в недрах рубки. Ракету подняли, покрутили из стороны в сторону и вверх-вниз, и стали опускать. Все это происходило в поле зрения английских сигнальщиков с фрегата, который стал на якорь в десяти-двенадцати кабельтовых от нас. Ну, не могли бдительные британцы пропустить эту демонстрацию! Так оно и вышло!

Через некоторое время в воздух поднялся все тот же знакомый “Си кинг” с бортовым “26” и по дальней дуге полетел к нам. Мы-то знали, зачем он летит! В нужный момент мы изобразили “панику”, выдвижное пошло вниз, а саму ракету матросы лихорадочно, но не слишком ловко прикрывали брезентом. Так казалось со стороны. Поэтому, летчики увидели кое-что именно из того, что мы им и собирались показать. Вертолет пролетел над нами на высоте семиэтажного дома. Мы на него – ноль внимания, стоим и курим с полностью отсутствующим видом, как будто эта тарахтелка всегда тут, над нами, жила. Наконец, винтокрылая машина зависла над нами. Мы курим! Вот из открытой бортовой двери показался пилот в шлеме-сфере и больших черных очках. Заметив наше ленивое внимание, он жестом попросил откинуть брезент. Мы показали ему международный жест, называемый у нас “полруки” или “50%”. Он не обиделся и сделал вопрошающий жест. Я показал ему останки радиобуя и показал два пальца. Он отрицательно помахал рукой и показал один палец. Мы все сделали вид, что потеряли к нему интерес. Торговаться я умел, даром, что ли, у меня был приятель-азербайджанец (а в торговле это такие ассы, что евреи рядом с ними грустно отдыхают! Он всегда говорил, цитируя Пророка: “Пришел на рынок – торгуйся!” Это – к слову …). Тут бы пилоту и успокоиться, но профессиональный азарт и жажда премии за снимок нового вида оружия затмила разум морских разведчиков и отключила профессиональную бдительность.

“О’ кей!” – показал знаком пилот и два оранжевых буя, один за одним, плюхнулись в море прямо у борта лодки. Пилот прямо аж весь наружу вылез с большой видеокамерой. А мы что, мы – люди честные, мы показали ему то, что он хотел видеть. Двух секунд хватило ему, чтобы с десяти метров разглядеть наше “новое оружие” – старательно прикрученные, остроумно присобаченные друг к другу разнокалиберные банки. Прямо, блин, как у Золушки – раздалось вдруг раздалось волшебное “бздень” невидимых колокольчиков, и карета стала тыквой. Так и у нас – боеголовка мигом превратилась в две банки из-под алжирских кур, корпус – в барабаны из-под египетских сухофруктов, а сопла – в длинные банки от ананасов в кружочек. Разглядев все это сквозь прицел видеокамеры, он от досады он чуть не уписался прямо на нас и почти выпал из машины – хорошо, что был привязан! Губы и у него, и у второго парня-пилота, высунувшегося с другого борта, интенсивно шевелились, а руками эти чопорные британцы жестикулировали не хуже наших темпераментных кавказцев – жаль только, что из-за грохота этого летающего вентилятора ничего слышно не было. Это же какое удовольствие пропустили – послушать мат человека, которого так достали и развели, как детсадовца на конфете, да еще на чистейшем английском! А еще говорят – англичане, мол, сдержанны, а ругательства у них – скудные. Но минут десять без перерыва они все-таки ругались! Так вот они и улетели – точно, как обиженные детсадовцы, обманутые нехорошими взрослыми дядями.