Читаем без скачивания Легенды о славном мичмане Егоркине - Виктор Белько

– Ага, как мы их достали! – победно воскликнул старпом лодки, искренне веря в свое решающее участие в удавшейся авантюре. Болеющие за нас мичмана с нашего борта заорали хором “Ура!”. Мы откровенно смеялись, отомщенные подводники – тоже, выкрикивая вслед “морскому королю” всякие непечатные пожелания. Совесть нас ни капельки не мучила! Он же просил нам показать не боевую ракету, а то, что было спрятано под брезентом! Что мы и сделали! Все честно! Наши трофеи – буи быстро выловили, подводники нам даже добавили еще один, почти целый, в поощрение. Он был ими когда-то подобран в море и запрятан где-то в надстройке кем-то запасливым – на всякий случай.“Ракету” наши подняли стрелой обратно на корабль – хозяйственный боцман имел на нее свои виды.

– Ну, что, поигрались? Прямо дети малые, только с большими…, да ладно, понимаю – скучно и однообразно! Спасибо англичанам, народ хоть повеселили. Вон, гляди-ка, зрителей-то сколько, прямо – аншлаг у Егоркина и компании! – с крыла мостика сторожевого корабля насмешливо сказал командир. Рядом с ним стоял командир подлодки, который вовсе не выражал признаков радости. У них перед носом была свернутая в четверо потрепанная морская карта. Наш командир был признанный противолодочник, с талантом. Сейчас он водил по этой карте острым штурманским карандашом. Им было что обсудить!

Тут мой командир снова окликнул меня: “Палыч, если не трудно – все равно ведь сюда идешь – принеси по пути мне сигарет из моей каюты, у нас кончились!”. Я захватил сигареты с командирского стола, хлебнул полстакана холодного компота в буфетной, и поднялся на сигнальный мостик. Пока шел по крылу мостика, невольно услышал конец разговора: “… и вот эта скотина безрогая опять сейчас в меня вцепится своим сонаром и никакой жизни не даст! При такой погоде и таком типе гидрологии, они нас найдут в два счета, как жена – заначку у пьяного офицера! И будет нас глушить локатором, и издеваться, сволочь! А танкера нет, воды тоже, а уходить можно только ночью! – подводник удрученно, но со вкусом длинно и затейливо выматерился, отводя душу.

Тут мне пришла в голову идея, даже – две. Я ее решил предложить командирам, конечно, на взаимовыгодных условиях. Передав пачку “Ростова” своему командиру, я взял предложенную им сигарету и закурил вместе с офицерами.

– Ну, положим, воды я тебе своей дам – танкер будет завтра утром. А куда он, на фиг, денется? Мне-то все равно его дожидаться – таков приказ! А воды у меня еще полно – механик у меня страшный жмот, (убил бы!), держит экипаж на голодном пайке! Впрочем, как и положено приличному механику, экономит все до безобразия. Сколько раз объяснял ему, что идти вообще без расхода турбинами топлива, конечно, экономнее, да, к сожалению нельзя! А он снова и снова пытается попробовать!

– Да иди ты! – делано удивился подводник

– Зуб даю! – в тон ему поклялся наш командир и продолжил: – Да только это тебя не особенно спасет, ночью, этот супостат, так он тебя все равно “пасти” будет, да еще пуще, во все глаза и уши.

– Товарищ капитан второго ранга! – встрял я и обратился к подводнику, – А вы дадите мне пару бутылок сухого вина, если я вам помогу оставить британцев “с носом”? А то уже соскучился, а у вас – запас, согласно подводной походной норме, я знаю!

– Мичман Егоркин, вы бессовестный вымогатель! Разве так можно? Да еще у гостей? Где же ваше хваленное кубанское, и, такое-сякое, казачье, гостеприимство! Ай-ай-ай! Однако, старый пират, я по хитрым глазам вижу, что ты что-то придумал, чтобы англичанам сделать “два – ноль”? Один-ноль уже есть, верно?

– Да хоть тут, товарищ командир, раз в футболе с этим всегда – облом! Да и опять же – скучно! И для подъема боевого духа экипажа оно не вредно…

– Скучно ему… вымогатель!

– Да ладно, Алексей, если что дельное, я не только вино, я ему еще и лучших консервов на закуску дам, а если дело вообще выгорит – так еще и “масандровскими” винами в лёжку упою, когда он к нам в гости в Севастополь заедет!

Я им изложил свой план. В красках и деталях, с элементами садизма – в плане мести англичанам за наш футбол и вообще… Офицеры недоверчиво похмыкали.

– Что-то в этом роде проделывали уже американцы, в годы мировой войны на Тихокеанском ТВД – с сомнением протянул подводник. – Эти могут вспомнить и сами допереть! Все хорошо только в первый раз!

– А ты попробуй!

– Одна вон попробовала…

– А вот если бы не попробовала – так бы и окочурилась старой девой!

– Вон, “наперстночники”, у них каждый раз один и тот же прием, однако, никто из них с голоду еще не помер, даже наоборот! А может, они по ИВМИ были непроходимыми двоечниками?

– А без шума и пыли, вы это сделать сможете? (Это уже вопрос ко мне).

– Да как два пальца под базальт!

– Слушай, – рассвирепел мой командир, решительно становясь на мою сторону: – Что это я тебя, как девку у вас на “Примбуле” уговариваю? Ты мне скажи, что ты теряешь? Не выйдет – потом что-то из твоих “подводницких” трюков применишь! В конце концов, учись – пока взаправду не бомбят и ракетами не стреляют. Начнут ведь когда – вот тогда второй попытки уже не дадут!

Необходимо кое-что пояснить – мне эти самые бутылки вина – собственно, до лампады. Если пить нельзя или совсем нечего, так я о выпивке и не вспомню. Подумаешь, потеря! Да здоровее буду! Кстати, их вино с нашим домашним – ни в какое сравнение, пусть даже и массандровское, да! Но интерес в любом деле должен быть – для куража и азарта. Кроме того, тогда, при материальном интересе в успехе дела, есть два залога и две ответственности – получателя и плательщика! Кстати, сам читал где-то, это принципиально – для уверенного успеха!

Тут дело пошло! Скоро, по команде, загрохотали все три могучие дизеля подлодки, завыли вентиляторы – и в ее усталые, истощенные аккумуляторные батареи пошла энергия. Максимальная плотность электролита – это первое, что нужно лодке в задуманной игре. Конечно, время не военное, но в “мужские игры водного спорта” тогда играли очень всерьез, без “дураков” и “поддавков”!

Наши и их трюмные машинисты разматывали свои толстые шланги-удавы, мы сейчас – как доноры, которые делятся своей кровью с попавшим в беду. Без воды много не наплаваешь! Только тот, кто бывал подолгу в южном море, в состоянии оценить ценность пресной воды – даже теплой, даже отдающей ржавчиной цистерн и вкусом хлорки, но – воды! Поэтому, сравнивая пресную воду с кровью, я уверен – в этих условиях делаю лишь небольшую натяжку! Кроме того, запарил вспомогательный котел, механик, скрепя свое сердце стальной скобой, сам предложил организовать горячий душ для соскучившихся по нему подводников.

Тем временем, я собрал свою команду и коротко поставил им задачу. Поступило несколько дельных предложений. Командир электротехнической группы и его “бойцы” уже возились со своим хозяйством. Как стемнеет, мы подготовим им еще кое-какой “сюрприз”. Я уже дал задание одному недоучившемуся художнику, своему командиру отделения, веселому одесситу Остросаблину, по прозвищу Крамской. Это прозвище он заработал за тягу к портретной живописи. Его портреты пользовались большой популярностью в народе – даже, говорят, раза два били те, чьи карикатуры получались особенно удачно. “Крепись, Остросаблин! Ты подумай, как тебе повезло, что инквизицию отменили! А то, представляешь, попалась бы иезуитам твоя папка с эскизами, и – на шашлык! А сейчас – ну, обменялись парой плюх, подумаешь! Синяки украшают мужчину!” – успокаивали его сослуживцы. А сейчас он умело и старательно загрунтовывал зеленой краской лист фанеры под цвет уголкового отражателя, в просторечье – “уголка”.

– Остросаблин, а ты из самой Одессы? – спросил его кто-то из электриков.

– А что?

– Да ты просто первый встреченный мной одессит, который не еврей!

– Тогда половинный!

– А это как?

– Очень просто, у меня мать – еврейка. Так что ты встретил лишь половину не-еврея!

– Ну, извини, я ничего такого…

– Все нормально, ибо еврей – это не ругательство, это характеристика!

– Ты бы, Котов и сам догадаться бы мог! – вмешался Петрюк, наблюдавший за нами.

– Как это?

– Да он тебе вопросом на вопрос каждый раз отвечает!

Из своих недр вылез кок классической профкомплекции – круглый, румяный, добродушно улыбающийся и жмурящийся на вечернее солнце, как откормленный, довольный сытой жизнью, кот. Он с видимым наслаждением вытирал свое потное лицо белым “разовым” полотенцем, как грешник, выскользнувший на время из ворот ада.

– Варенуха, дай кружечку компота, ананасовый компот – моя слабость!

– Ни, Остросаблин, та это у всих слабость, а у меня – норма!

– А ну принеси сюда компот и угости всех – вмешался Петрюк, – а не то я тебе твою собственную норму урежу – вона, гляньте, добрые люди, рожа-то, скоро уже треснет, а что я тогда твоей маме скажу? Доброжелатели говорят, что она, в смысле твоя довольная морда, уже в “амбразуру” камбузной двери не помещается!