Читаем без скачивания Безнадежность - Коллин Хувер

Надеюсь, он искренен, потому что уже понимаю — он не из тех парней, которыми можно всего лишь слегка увлечься. Он из тех, в кого крепко влюбляются, и это пугает меня. Честно говоря, не хочу ни в кого влюбляться, особенно в того, кто думает, что со мной не возникнет проблем. И тем более в того, кто пишет слово «безнадежно» на своей руке. Но меня терзает любопытство, сильное любопытство.

— Если я спрошу, ты ответишь честно?

Он склоняет ко мне голову.

— Я буду сама честность.

Произнося это, он понижает голос, отчего у меня кружится голова, и на какое-то мгновение я пугаюсь, что если он продолжит в том же духе, я снова шлёпнусь в обморок. К счастью, он делает шаг назад и ждёт моего вопроса. Мне хочется спросить о его прошлом. Мне хочется знать, почему его упекли, почему он сделал то, что сделал, и почему Шесть ему не доверяет. Но я опять не уверена, что готова услышать правду.

— Почему ты бросил школу?

Он вздыхает так, словно это как раз один из тех вопросов, от которых ему бы хотелось уклониться. Снова пускается бежать, и на сей раз пристраиваться рядом приходится мне.

— Строго говоря, ещё не бросил.

— Ну, ты же не был там целый год. Я бы сказала, что это и называется «бросить».

Он кидает на меня неуверенный взгляд, словно хочет что-то сказать, но не решается. Даже открывает рот, но после недолгих колебаний, снова его захлопывает. Меня злит, что я не могу разгадать этого парня. Большинство людей незамысловаты, понять их не сложно. Холдер же полон загадок.

— Просто я вернулся домой несколько дней назад, — наконец говорит он. — Прошлый год у нас с мамой был дерьмовый, поэтому я ненадолго уехал к отцу в Остин. Там я ходил в школу, но в какой-то момент почувствовал, что пора возвращаться домой. И вот я здесь.

Он ни словом не упомянул о своём пребывании в колонии. А значит, так ли уж он искренен? Я понимаю, наверное, ему не хочется об этом говорить, но зачем заявлять, что будешь сама честность, а потом вести себя строго наоборот?

— Ты объяснил только, почему вернулся. А решение бросить школу?

Он пожимает плечами.

— Не знаю. Если честно, я пока не могу решить, что делать. Обломный был год, правда. Не говоря уже о том, что я ненавижу эту грёбаную школу. Я устал от всего этого дерьма, и иногда мне кажется, что легче всего было бы просто сдать экзамены.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

— Фиговое оправдание.

Он задирает бровь.

— А в чём фиговое? В том, что я ненавижу школу?

— Нет. В том, что ты позволяешь одному обломному году влиять на всю твою дальнейшую жизнь. До окончания школы всего-то девять месяцев, и ты всё бросаешь? Это просто… просто глупо.

Он разражается смехом.

— А ты довольно красноречива.

— Смейся-смейся. Бросить школу — значит сдаться. И ты доказываешь всем, кто в тебе сомневался, что они были правы. — Я опускаю взгляд на его татуировку. — Хочешь бросить школу и показать всему миру, насколько ты безнадёжен? Флаг в руки!

Он следует за моим взглядом и некоторое время смотрит на свою татуировку, играя желваками. Конечно, я зря сорвалась, но пренебрежение к образованию для меня болезненная тема. Плоды воспитания Карен — это она постоянно вбивала мне в голову, что я единственная несу ответственность за то, как повернётся моя жизнь.

Холдер отрывает взгляд от татуировки и кивает в сторону моего дома.

— Ты на месте, — роняет он сухо и уходит, не удостоив меня ни улыбкой, ни прощанием.

Я стою на мостовой и наблюдаю, как он исчезает за углом, ни разу не обернувшись в мою сторону.

И на этом самом месте я задумываюсь, не беседовала ли я сейчас с очередной из его многочисленных личностей.

Вот тебе и поговорили.

Вторник, 28 августа 2012

7:55

Первый урок. Я вхожу в класс и сразу же вижу за последней партой Брекина во всём его ярко-розовом великолепии. И как я вчера не заметила эти розовые туфли и воткнутого в них парня?

— Привет, чудо, — говорю я, усаживаясь за свободную парту рядом с ним.

Беру из его руки стакан с кофе и делаю глоток. Брекин не сопротивляется — ещё недостаточно меня знает, чтобы спорить. Или опасается, что ему придётся туго, если он осмелится помешать самопровозглашённой кофеманке.

— Вчера узнал про тебя много интересного, — сообщает мой новый друг. — Плохо всё-таки, что твоя мама запрещает тебе интернет. Дивное место, там можно раскопать о себе такое, о чём ты даже не подозревал.

— А хочется ли мне раскапывать? — со смехом откликаюсь я, запрокидываю голову и допиваю остатки кофе. Потом протягиваю стакан своему соседу. Тот заглядывает в пустой стакан и ставит его на мой стол.

— Так вот, — продолжает Брекин. — Как можно узнать из Фейсбука, в пятницу вечером ты встречалась с неким Дэниелом Уэсли, и дело чуть не кончилось беременностью. В субботу у тебя был секс с типом по имени Грейсон, после чего ты его вышвырнула. А вчера… — Он барабанит пальцами по подбородку. — Вчера после школы люди видели, как ты бегаешь с парнем по имени Дин Холдер. Это меня немного беспокоит, ведь ходят слухи, что он недолюбливает мормонов.

Иногда я благодарю судьбу за то, что не могу выйти в интернет, как иные прочие.

— Давай-ка посмотрим. — Я мысленно пробегаю перечень сплетен. — Понятия не имею, кто такой Дэниел Уэсли. Суббота… да, заявился Грейсон, но ему ничего не обломилось, я сразу выпинала эту пьяную задницу. И, да, вчера я бегала с парнем по фамилии Холдер, но я его не знаю. Просто так получилось, что мы решили побегать примерно в одно время и живём недалеко друг от друга, ну вот и…

Наверное, зря я обесцениваю пробежку с Холдером. Даже чувствую себя виноватой. Но что поделаешь? Я его пока не разгадала, и не уверена, что готова впустить третьего в наш с Брекином едва возникший альянс.

— Если от этого тебе станет чуть лучше, вчера от цыпочки по имени Шейна я узнал, что отвратительно богат — просто набит «старыми деньгами», — хвастает он.

— Отлично. Значит, ты не обеднеешь, если будешь каждый день приносить мне кофе, — смеюсь я.

Открывается дверь. Мы с Брекином обращаем к ней взгляды в ту же секунду, когда в класс входит Холдер, одетый с белую футболку и синие джинсы. Едва завидев его, я снова ощущаю знакомые симптомы: бабочки в животе, жар и всё такое прочее.

— Чёрт! — бормочу я.

Холдер подходит к столу мистера Маллигана, кладёт допуск, шествует в конец комнаты, вертя в руке телефон, и садится за стол перед Брекином. Меня он так и не заметил. Отключает звук в телефоне и убирает его в карман.

Я настолько потрясена его появлением, что даже забываю его поприветствовать. Неужели я каким-то образом заставила его передумать? И чувствую ли я себя от этого счастливой? Вообще-то я чувствую только одно — сожаление.

Входит мистер Маллиган, кладёт на стол портфель, поворачивается к доске и пишет своё имя, затем дату. Интересно, он думает, что мы со вчерашнего дня забыли, как его зовут, или просто желает подчеркнуть, какие мы тупые, по его мнению?

— Дин, — говорит он, всё ещё глядя на доску. Потом поворачивается и смотрит на Холдера. — С возвращением, пусть и на день позже. Я правильно понимаю, в этом семестре ты не станешь чудить?

У меня отваливается челюсть. Ничего себе заявочки с места в карьер! Если именно с такой пакостью Холдеру здесь приходилось сталкиваться, неудивительно, что он не хотел возвращаться. Меня хотя бы закидывают дерьмом только ровесники. Плевать на них, но учитель не должен отпускать уничижительные замечания. Если есть какая-нибудь инструкция для учителей, пусть это запишут как первое правило. А правило второе: учителям не позволяется писать свои имена на доске, если ученики старше третьего класса.

Холдер, отодвигается и отвечает мистеру Маллигану так же колко:

— Я правильно понимаю, мистер Маллиган, в этом семестре вы не скажете ничего такого, что подвигнет меня на чудачества?

Итак, закидывание дерьмом — процесс двусторонний. Пожалуй, следующий урок, который мне нужно преподать Холдеру (раз уж я за это взялась и убедила его вернуться в школу) — научить его уважению к авторитетам.

Мистер Маллиган опускает подбородок и сердито пялится на Холдера поверх очков.

— Дин, почему бы тебе не выйти вперёд и не представиться одноклассникам? С тех пор как ты нас покинул, появились новенькие.

Холдер не возражает, а ведь наверняка мистер Маллиган именно этого от него и ждал. Мой партнёр по бегу внезапно вскакивает со стула и устремляется вперёд, да так стремительно, что учитель отшатывается. Холдер поворачивается к классу, всем свои видом демонстрируя уверенность и непрошибаемость.

— С радостью, — заявляет он, впиваясь взглядом в учителя. — Я Дин Холдер. Можно просто Холдер. — Он отворачивается от мистера Маллигана и теперь обращается к классу. — Я учился в этой школе с девятого класса, за исключением полутора лет творческого отпуска. И, по мнению мистера Маллигана, я неприятный чудак, так что приготовьтесь — в этом классе будет весело.