Читаем без скачивания Князь Довмонт. Литва, немцы и русичи в борьбе за Балтику - Станислав Чернявский

Маленький Довмонт видел, как уходят в поход воины и как возвращаются с богатой добычей. Русь изобиловала серебром, оружием, мехами, скотом. Всё это можно было раздать-раздарить или продать соседям, получив взамен европейское платье или греческое вино, дорогие сосуды или ремесленные орудия, которых не было у литвы (а в набеге всё это брать тяжело и несподручно).

А еще малыша Довмонта окружали родные боги. Должно быть, он обладал богатой фантазией, и таинство виделось во всём: вот мелькнул клок косматой бороды лешего из-за векового дуба, вот русалка плеснула хвостом, а вот злые глаза оборотня обожгли и напугали так, что пришлось бежать домой, сверкая голыми пятками.

Уже потом, когда Довмонт взрослел, ему рассказывали, что есть над этими мелкими существами хозяева поважнее. Верховного бога балтов звали Диевс. Это Див арийских народов. В Индии племя арьев называло его Дэв, в Элладе – Зевс, в христианской Европе – Деус. Но персы-арийцы и славяне верили в другую семью добрых богов, а дивов-дэвов считали злыми. Грозный и справедливый хозяин славян и иранцев так и назывался – Бага в Иране, Бог – на Днепре. Тем самым эти народы отделяли себя от других.

Были и общие боги у славян и литвы. Например, Перконс-Перкунас. Это славянский Перун-громовержец, требовавший человеческих жертв.

Супругу Перуна звали Лайма (Счастье). У колыбели новорожденного она определяет его жизнь. Рядом находились богини судьбы – Декла и Карта. Интересно, могли они предсказать, что маленький литовский мальчик Даумантас, качавшийся в колыбельке, станет убийцей первого короля Литвы, а позже – русским святым?

Имелись и другие боги, с которыми каждый литвин ощущал неразрывную связь. Это бог земных плодов Патримпас, дарующий сытость и изобилие. Богиня земли Жямина и супруг ее Жямепатис. А еще – дочь Перкунаса Сауле, богиня Солнца, дарительница тепла и покровительница сирот, согревающая своим теплом. В этом – опять важное отличие от славян. У наших предков Солнце – это мужской символ: Хорс, арийский Хуршед. А по-другому – Сварог, арийская Сварга, солнечное колесо, свастика, динамичный символ рождения и развития мира, в котором заложена грядущая смерть. Литовцы мыслили по-другому, для них Солнце – женщина, и это – важное этнографическое отличие двух народов.

Небесные звезды и луну, по мнению балтов, выковал бог-кузнец Телевялис (Божий Коваль, сказали бы славяне). Есть еще Гильтине – богиня смерти. Она забирает души погибших воинов и тех, кто скончался в глубокой старости. Таких было немало в Литве.

Когда Гильтине забирала душу, литовец попадал к хозяину царства мертвых Велсу (это славянский Велес) или в преисподнюю, к мрачному Поклусу (Плутон). Но о том, как балты представляли загробную жизнь, мы осведомлены плохо.

Знаем лишь, что у балтов не было храмов, а значит, они имели дешевую церковь без лишних расходов на духовенство и украшения. Существовали кудесники – те, кто осуществлял мистическую связь с богами и толковал их волю, а также играл роль врачей и психологов. Но боги были свои, родные, постигаемые умом, и связь с ними мог обрести каждый.

Известно, что в области Натангия в Пруссии (у поселения в районе современного Черняховска в Калининградской области) высился священный дуб, на котором были вырезаны изображения литовских богов. Это святилище в Натангии напоминало Руяну балтийских славян, то есть было местом общего поклонения балтов. Перед нами «мысленно древо» (знаменитый образ «Слова о полку Игореве»), аллегорически изображающее связь трех миров: небесного, подземного и земного.

Таковы первые знания Довмонта, первые легенды, которые он усвоил, первое понимание, кто друг, а кто враг.

Кстати, Довмонт – это имя из русских сказаний. Так звали его во Пскове. Второй вариант имени – Домант, тоже русский. Здесь нет характерного древнего балтийского суффикса – ис. Русские вообще не любят подобные окончания. Поэтому мы говорим Спартак, а не Спартакус, Александр Великий, а не Мегас Александрос, Ольгерд (сын Ольги), а не Альгирдас, Довгерд, а не Даугерутис, Миндовг, а не Миндаугас. Поляки тоже часто отказываются от древнего суффикса. Они называют своего короля, литовца по происхождению, Ягелло, а не Ягайлас.

Идем далее. Белорусы и литовцы произносят округлое «оу» или «ау» вместо твердого русского «вэ»: Витаут, а не Витовт, Даумонт, а не Довмонт, Миндауг, а не Миндовг. Но это диалектизм, помноженный на стремление некоторых политиков XX века создать новую нацию – белорусов – и новый литературный язык для нее.

Как назвали Довмонта при рождении? Вероятно, всё же Даумантас на местном диалекте.

А потом – первые слова и первые шаги, первое обрезание волос на голове и сажание на коня в три года… В его жизнь органично вошло переплетение русской и литовской культур. Такие феномены встречались на окраинах ареала – например, в Молдавии, где многие люди до сих пор двух- или даже трехъязычны: свободно говорят по-румынски, по-русски и на малороссийском наречии. Другие этносы растворялись в русичах, например чудь («чудаками» назывались финские народы, включая эстов) и смоленские галинды (голядь). Но в целом русичи и вообще славяне оказались очень гибким этносом, который впитывал чужие элементы и обогащал соседей собственными особенностями. Иногда наблюдался обратный процесс: славян онемечивали, как в Австрии или Полабье, а иногда и мадьяризировали, как в Венгрии, где еще в XIII веке в пуште слышалась славянская речь, а уже столетие спустя господствовал венгерский язык.

…Конечно, мальчика Довмонта возили на ярмарку в Полоцк, где слышалась русская речь, показывали ему церкви и терема, покупали для развлечения свистульки и погремушки, сделанные русскими мастерами. А потом он видел русские мечи и русские кольчуги, учился ездить на русских конях… Нет сомнения, будущий князь был бикультурен и двуязычен, даже если гипотеза о его полурусском происхождении не получит подтверждения.

4. Социальный взрыв

В это время у литовцев происходил захватывающий период распада родовой системы и перехода на новую ступень архаичного общественного устройства – «военной демократии», при которой возможно создание государства. Впрочем, это возможно и при родовом укладе. Например, древняя держава Хунну была родовым обществом, а Монгольская империя Чингисхана – уже военно-демократическим, ибо Чингис стремился ликвидировать родовые порядки. Еще один вариант архаичной системы был создан на Руси в X столетии. Родовое общество распалось, и страна превратилась в аналог ранних древнегреческих полисов VII века до новой эры с их общинным устройством, вечевой демократией, патриархальным рабством и принципом коллективной ответственности. Подобные общества экспериментировали с новыми формами правления. Русичи пытались передавать власть по наследству среди представителей дома Рюрика. Но в итоге Рюриковичей стало так много, что общины предпочли, не отвергая наследственного права в принципе, выбирать князей Рюрикова дома себе по вкусу и превратили их в полководцев на службе княжества.

Литовское общество долгое время находилось словно в спячке, и прежний родовой быт вполне устраивал балтов. Но как раз во времена Довмонта наступили революционные изменения, которые начали воплощать князья старшего поколения – такие как Миндовг. Видна череда явлений и деяний: распад прежних родов, попытки передать власть по наследству, выход на международную арену. Что это?

Объяснить «социальную революцию» традиционными причинами невозможно. Почему у балтов тысячу лет сохранялся родовой уклад, а в течение нескольких десятилетий он разрушился? Можно предположить в качестве причины влияние соседей – немцев и русских, поляков и скандинавов. Такая концепция хорошо укладывается в теорию социального диффузионизма, но при ближайшем рассмотрении становится понятна ее нелепость. Получается, что новый общественный уклад зарождается в каком-то одном очаге, а затем распространяется на варварскую периферию? Это вариант европоцентризма для Запада или китаецентризма – для Востока. Но история сложнее прямолинейных схем. К тому же они подспудно подталкивают к мысли о высших и низших, полноценных и неполноценных народах. С точки зрения политики – идеальная схема. С точки зрения науки – безграмотная, ибо доказательств интеллектуального превосходства одних народов над другими не было и нет. У народов есть разный возраст, но это совсем другое.

Тогда почему литовцы «вышли из спячки» и за несколько десятилетий сделали то, чего не могли за целый миллениум? Просто друг на друга наложились сразу два процесса: социальный и этнический, но этнический взрыв был первопричиной социальных изменений. За тысячу лет до эпохи Миндовга и Довмонта никаких литовцев не было, были балты. Новый народ родился в XII веке в результате «пассионарного дрейфа» из Руси. Этот народ выбрал для себя модель социального поведения, оглянувшись по сторонам и увидев, что происходит у соседей. Довмонту посчастливилось жить в эту грозную эпоху перемен.