Читаем без скачивания Гладиатор, Маленький Лев и Капитан - Лана Тихомирова

Поселочки были и чистые и довольно презентабельные, но Мисхоре лучше знать — она путешественник из нас двоих. Вроде я теперь тоже путешественница.

Ночь мы провели так же, как и предыдущую — на разложенных передних креслах. Только спала я уже без страха. Мне было спокойно, тепло и сыто, рядом была Мисхора со своими любопытными теориями. А чего мне еще желать?

Наутро я пожелала яичницу и зеленый чай, а потом, чтобы путешествие наше никогда не кончалось. Мы остановились в полдень на дороге, Мисхора слегка сдала назад и неожиданно направила машину в лес. Я сжалась в комок и не смотрела, что творится за стеклом.

— Здесь и выспимся, — сказала она, выходя из машины.

— Ты не выспалась?

— Если честно, не очень, — виновато улыбнулась она, — я предпочитаю выспаться и въехать в город на рассвете, чтобы сразу же разбудить его, а не тратить просто так драгоценный день. У нас есть семь часов, чтобы поспать.

Ложись на землю, я тебе постелила, там пенка и маленький матрац. На полянках в лесу всегда лучше спится, чем в машине.

Мы легли, я думала, что не усну. Почему я вообще должна была спать из-за чьих-то причуд? Не успела я это подумать, как тут же заснула, несмотря на солнечный свет, пение птиц, общий шум леса.

Что-то упало мне на лицо, я натянула одеяло на уши. Капало на макушку. Я укрылась с головой.

— Аиша! Вставай! Дождь! — Мисхора трясла меня за плечо.

Мы поднялись, быстро собрали вещи в машину и выехали из леса.

— Вовремя он нас разбудил, половина восьмого, скоро закат, — улыбалась Мисхора, вид у нее был прямо-таки цветущий.

Мы ехали весь вечер и всю ночь. Закат остался слева, мне не удалось хорошенько на него полюбоваться: дождь кончился только ближе к полуночи. Выглянула луна, сначала робко из-за рваных туч, потом показалась во всей своей красе.

— Полнолуние, — мечтательно улыбнулась Мисхора, в ее глазах снова блеснул мокрый асфальт дальней дороги.

Глава 7. Аиша будит город

В пограничный город мы прибыли около четырех утра.

— Идеально! — радовалась Мисхора, — Пока доберемся до центра или до старого города, как раз будет пять.

— Кстати, а города не сердятся, если ты будишь их слишком рано?

— Бывает, сердятся, — улыбнулась Мисхора, — Но чаще всего они рады мне. Города всегда улыбаются в ответ.

— А что будет, если город рассердить?

Улыбка Мисхоры приобрела мечтательный оттенок.

— Неприятный сюрприз, вот, что будет. Руку сломаешь или ногу, в худшем случае. Города никогда никого не убивают.

Я задумалась. Мы петляли по разным улочкам большого города, я ничего не могла рассмотреть в окно, скоро должно было рассвести. Вдруг машина остановилась.

— Все. Хватит. Кажется, здесь, — загадочно сказала Мисхора, — Я иду одна, Аиша. Город надо будить в полном одиночестве. Можешь тоже пойти будить его своим маршрутом, а потом встретимся здесь. Мы могли бы и дальше поехать вместе.

Предложение интересное, но я вроде как на север собиралась и стоит ли отказываться от своих намерений?

— Я подумаю, — ответила я.

— Вот и славно, — Мисхора вышла из машины, постояла в нерешительности и пошла в косой узкий переулочек.

Я сидела в машине и думала, что стоит делать. Как только ночная тьма немного рассеялась, я вышла подышать приятным утренним воздухом. В воздухе был заманчивый аромат свежей выпечки. Он был до того аппетитный, что желудок мой сделал сальто и я решила сходить на разведку. Кое-какие гроши у меня были.

Я хорошо запомнила место, где стояла машина Мисхоры и пошла на запах. Он вел меня причудливой дорогой. Мы остановились на крохотной площади с фонтанчиком в старом городе, и весь район вокруг состоял из сети узких проулков, ведущих то вниз, то вверх. Высокие стены прерывались на арки, через которые можно было войти в милый зеленый двор, но пекарни по близости не было.

Я решила, что свернула не туда, и стала хаотически метаться по узким проулкам. Через какое-то время я поняла, что заблудилась. Город был соней, и посылать мне какие-то сюрпризы не торопился, а я уже устала. В одном из маленьких дворов я потеряла запах выпечки и села на скамейку. Во дворе было тихо, солнце лениво вползало в него по стволу раскидистого дерева.

"А ведь скоро осень", — подумалось мне.

Я невольно погладила скамейку и почувствовала, что на второе прикосновение она стала как будто бы теплой, как живая. Я снова провела по скамейке, показалось, просто прохладное дерево, каким и должно быть.

Ноздри снова взбудоражил запах выпечки, теперь совсем сильный. Желудок жалобно заурчал, а ноги наоборот наполнились тяжестью. Но я преодолела себя и пошла за запахом, ибо теперь это было делом чести!

Неожиданно я вышла на пустую набережную, где-то далеко прокричала девочка: "Яблоки! Свежие яблоки!". Я побрела по набережной, совершенно потеряв запах и вообще себя. Где я была, где теперь то место, с машиной Мисхоры?

Река спокойно текла, черная, в бежевых разводах отражавшейся набережной. На одной из лесенок я спустилась к воде. На ощупь вода была едва теплой. Купаться, конечно, холодно, но так и осень совсем скоро.

Вдруг под водой кто-то схватил меня за руку. Я вскрикнула от испуга и подалась назад, вытащив за собой прелюбопытное чучело. Круглое лицо облепили каштановые пряди, в которых себерились нити, на каждой нити по серебристой бабочке-бубенчику. Явление смотрело на меня любопытными зелеными глазами и вдруг широко улыбнулось. Я не могла определить возраст этой русалки. Ясно было, что она явно старше меня, но не факт, что сильно. Коротко и хрипло хохотнув почти басом, милая нечисть скрылась под водой.

Я сидела, тупо глядя на место, где только что пропала русалка. Я заметила только ее лицо, все, что ниже шеи было спрятано под толщей воды. Вспомнилась ее ручка, совсем маленькая, как у ребенка, но сильная. Меня передернуло. Любопытный вопрос: как дышат русалки под водой? Жабер у них нет, значит, есть легкие. Не понятно. Или это была специфическая рыба? Бред!

Я поднялась и собралась уходить, как меня осенило. Город проснулся и спросонья меня озадачил вот таким сюрпризом. И как это понимать? Город будет меня теперь дурить, что ли, все время?

Я поднялась на набережную и снова пошла, куда глядят глаза. Я предоставила все случаю, решив, что что-нибудь в Нарвеле я найду.

В воде снова блеснули серебристые бабочки-бубенчики. Когда я обернулась, то на воде остались только расплывающиеся круги. Солнце начинало припекать.

Я бродила по Нарвелю весь день, стараясь недалеко отходить от реки, в ее обществе мне было как-то спокойнее. На тихих улочках располагались маленькие забегаловки и дешевые, до неприличия, пекарни с вкусным хлебом. Изобилие маленьких статуй и мемориальных досок поражало. На одном доме могли помещаться семь, а то и десять мемориальных досок, а в одном дворе до трех мини скульптур. Такого я нигде не видела.