Читаем без скачивания Гладиатор, Маленький Лев и Капитан - Лана Тихомирова

Волк мой оказался извращенцем, каких поискать. Он не собирался меня ни убивать, ни есть. По крайней мере, тогда. Он просто стоял и дышал мне в ухо, доводя до полусмерти.

В сущности, он правильно рассчитал. Надо только стоять и дышать, изредка порыкивать тоже не помешает, а жертва сама доведет себя до исступления и, возможно, разрыва сердца своими мыслями и страхами. Это я понимаю сейчас. А тогда я, методично следуя расчетам изворотливого зверя, лежала и дрожала, как осиновый лист, от ужасов, проносившихся в моем сознании.

Через неопределенное время я настолько привыкла, что даже начала было засыпать, даже порыкивания не помогали. Я засыпала, и снилось мне, как меня постепенно окружает очень прочный, но прозрачный куб. Я подгоняла его, чтобы он быстрее опутал меня, куб не слушался. Но, наконец, окутал меня по макушку. Между мной и мучителем была тонкая и прочная преграда. Волк перестал рычать.

"Как хорошо", — решила я, — "Ушел". Я перевернулась на другой бок. И уперлась нос к носу со зверем. Он сидел у моей раскладушки с флегматичным видом, уперевшись носом в мою защиту. Я попыталась сесть, но не тут-то было. Куб надежно защищал меня от всего, в том числе и от лишних движений.

— Ну, зачем, я тебе сдалась? — взмолилась я, — Ты же не скушать меня хочешь? Давно бы съел уже.

Волк внимательно смотрел на меня.

— Уходи, я тебя очень прошу. Зачем я тебе сдалась?

Волк ощерился и попробовал мой куб на зуб. От скрипа зубов по стеклу мне стало дурно. Зверь в бешенстве вскочил на куб сверху и начал попытки пробить его. Защита моя гнулась, но не трескалась и не ломалась. Я была почти спокойна.

В конце концов, зверь сдался, но только ради того, чтобы мне насолить. Он мягко спрыгнул на пол и подошел к моей рассаде моркови, которую я уже успела соорудить. Он оглядывался на меня, чтобы видеть слежу я за ним или нет. А я только на него и смотрела. Волк приподнял лапу и с самым невинным видом сильно наступил на спасительный тазик. Посудина перевернулась и с грохотом приземлилась на пол дном вверх. Из глаз брызнули слезы, я даже кричать не стала. А что толку? Серая скотина, довольная произведенным эффектом, грациозно выпрыгнула в окно. А я лежала под стеклом, как бабочка какая, и не могла пошевелиться. Была слабая надежда, что семена не погибнут до утра. Я начала засыпать, глядя, как восходит золотистая луна.

Разбудил меня снова легкий стук в дверь.

— Аиша, девочка, у тебя все в порядке, — от голоса Ирэн у меня мурашки побежали по спине.

— Господи, господи, можно это будет просто сон? — прошептала я и открыла глаза, — Господи, а почему нельзя-то?

Купола надо мной не было, но земля на полу все-таки была.

— Аиша, — настойчиво повторила Ирэн, — Ты слышишь меня?

— Да, да. Простите, я спала, — слабо отозвалась я.

— Я могу войти?

— Нет, я не одета!

Дверь распахнулась. Не знаю, уж чем больше была раздосадована Ирэн: тем, что я вполне одета или тем, что я была все еще жива. Она брезгливо посмотрела на тазик, на землю, высыпавшуюся из-под него, и сказала:

— Убери это, пожалуйста, завтра, я не переношу растений в доме, — дверь тихо за ней закрылась. Я больше не могла бодрствовать чисто физически и закрыла глаза.

Открыла их, как мне показалось через несколько секунд, но уже под будильник. Ладно, глупые часы могли ошибиться, но солнце не обманывает, оно ярко сияло с небес.

— Хоть бы дождь пошел что ли, — недовольно сказала я, выбираясь из-под одеяла.

Мне было откровенно худо. Ирэн уехала на работу рано, и ее уже не было в доме, когда я поднялась в кухню. Куриный суп манил меня непередаваемым тонким ароматом. Упорствовать дальше было просто глупо, а может и смертельно опасно. Пусть судят за кражу или грабеж, или как там это называется. Пусть судят. Я оправдаюсь. Меня морили голодом, в конце концов. Я очень голодна и этот суп стоит тут на окне со вчерашнего дня. Я забыла убрать его в холодильник, а Ирэн и пальцем не пошевелила, чтобы спасти мою стряпню. Значит, если суп еще можно есть, то он вполне считается моим по той самой нашей договоренности. Я приподняла крышку. Суп был холодный, но пах превосходно. Не разогревая, я наполнила тарелку, которая тут же опустела… вторая… третья.

Наконец, я довольно улыбнулась. Можно считать, что я не умру от голода, по крайне мере не сегодня. Я пообедала и поужинала все тем же супом, а для Ирэн приготовила новое. Она не любила два дня подряд есть одно и то же.

К слову, растения свои я вернула в тазик и спрятала надежнее, чтобы ни мой полупризрачный волк, ни Ирэн не могли им навредить, а солнечного света в том месте было хоть отбавляй.

Вечер обошелся без нареканий. Более того, Ирэн позвонила мне с работы и сказала, что ночевать дома не будет. Я ушла спать едва село солнце. Я легла на раскладушку, как меня сразу забила дрожь. Я встала и перенесла подушку с одеялом в гостиную, где легла на диване, не выключая лампы. Стоило мне только заснуть, как привычная уже свистопляска понеслась по новой.

На сей раз я с самого начала почувствовала, как меня сковывает защитный куб, а потом пришли они. Я не ошибаюсь, мой зверь привел с собой друзей и подружек, всего волков было четверо.

— У меня есть куб, у меня есть куб, — нетвердо повторяла я, наблюдая, как волки недобро щерятся и сужают кольцо.

— Господи, ты же не позволишь им меня сожрать? — спросила я.

В эту же минуту мой зверь издал призывный рык, и одна из волчиц прыгнула на куб и стала бить но нему лапами. Два других волка бросались на куб с боков. А мой зверь сел и спокойно наблюдал за тем, как его дружки пытаются разбить мою защиту.

— Господи, за что я тебе так не нравлюсь? — начала плакать я.

Ясно было, что как только они пробьются (а в том, что они пробьются, сомнений не было), разорвут на куски. И что я им плохого сделала? Я ни одного волка в своей жизни не видела, тем более не обидела!

Время шло, я почти уже привыкла и перестала плакать. Тут мой куб треснул. Не то, чтобы под тяжестью нападающих, а, как мне показалось, под взглядом моего зверя. Теперь-то я поняла. Он не просто смотрел на мой куб, он разрушал его взглядом, и это было куда эффективнее прыжков и ударов.

Я застыла от ужаса. Куб разрушался все быстрее и вдруг обрушился звоном стекла на меня. Сверху упала волчица и завизжала от испуга, волки, прыгавшие по бокам, неожиданно столкнулись лбами, да так сильно, что оба упали без сознания. Мне хватило пяти долей секунды, чтобы оценить ситуацию. Я вцепилась руками в морду упавшей на меня волчицы и сама взвыла, не то от испуга, что морда реальная, теплая и шерсть на ней жесткая, не то от тяжести зверя.