Читаем без скачивания Секретная битва - Андрей Семенов

Марта дольше своих коллег служила в СД под Шелленбергом, поэтому быстрее их сообразила, что рейхсфюрер, красивый крестик и денежное вознаграждение откладываются на неопределенный срок. И нет толку думать о том, какие туфли ей обуть на прием к Гиммлеру. Не скоро ей представится возможность надеть форменный черный мундир с рунами на воротнике и с красной повязкой на рукаве. Скорее всего, даже никогда…

Такая досада! Как глупо.

— Господа, — продолжил первый мужчина все тем же спокойным голосом. — Пожалуйста, совершайте только те движения, о которых вам будет сказано. Bcе движения совершайте медленно. Если вы меня поняли, медленно кивните.

Все медленно, как их и просили, кивнули, подтверждая свою понятливость.

Не закивал только Валленштейн, который радостно воскликнул, обращаясь к первому мужчине, очевидно старшему:

— Мааруф!

— Да, хозяин, — отозвался тот. — Идите сюда и встаньте у меня за спиной.

Валленштейн направился было к нему, но в кисти впились наручники, причинив ему боль. Он оставался прикованным к фон Гетцу, а того никто никуда не приглашал. Вот он и остался стоять на месте.

— Это со мной! — сообщил Валленштейн Мааруфу и потянул за собой Конрада.

Трое эсэсовцев остались стоять с поднятыми руками, растерянно косясь на оружие, направленное на них с трех сторон, и не решаясь пошевелиться.

— У кого ключи от наручников? — спросил Мааруф.

Кользиг и Бехер переглянулись.

— У меня, — признался Кользиг.

— Тогда, пожалуйста, медленно опуститесь на колени.

Кользиг выполнил это требование, не понимая, зачем ему пачкать брюки о землю. Не молиться же его хотят заставить.

— Хорошо, — одобрил Мааруф. — Теперь лягте, пожалуйста, на живот и вытяните руки вперед так, чтобы я их все время мог видеть.

Кользиг все так же послушно лег и вытянул руки перед собой.

— Отлично, — Мааруф следил за действиями Кользига и не спускал того с линии прицела. — Теперь медленно ползите ко мне.

Кользиг пополз, неловко опираясь на локти и пачкая землей колени. Когда он подполз, ему в брюки через ремень набился добрый сноп подмятых им пшеничных колосьев, которые больно кололи живот.

— В каком кармане ключи? — уточнил Мааруф.

— В левом кармане брюк, — ответил Кользиг, не поднимаясь с земли.

— Пожалуйста, мой господин, — обратился Мааруф к фон Гетцу. — Возьмите у него ключи и откройте наручники.

Фон Гетц залез в левый брючный карман лежащего Кользига. Для удобства того пришлось повернуть на правый бок, и через минуту фон Гетц и Валленштейн были свободны друг от друга. Мааруф приказал Кользигу, не поднимаясь с земли, завести руки за спину и попросил Конрада надеть на него наручники. После этого Кользигу разрешили встать, и он неловко поднялся. Двигаться со сцепленными за спиной руками ему было явно непривычно.

Похлопав костолома по груди и бокам, Мааруф вытащил у него из-под пиджака полицейский револьвер-«бульдог» и сунул его себе в карман. Конрад подошел к Бехеру, который продолжал стоять с поднятыми руками рядом с Мартой. Обыскав его, он обнаружил вторую пару наручников, висевшую сзади на брючном ремне. Этими наручниками фон Гетц сковал руки Бехера за спиной так же, как чуть раньше он проделал это с Кользигом.

Обидно, когда твое же оружие направляется против тебя самого. Унизительно, когда человека одевают в наручники. Унизительней втройне, когда эти наручники — твои собственные, выданные тебе для служебного пользования. Ты сам десятки раз защелкивал их на чужих запястьях, не ожидая, что когда-нибудь они свяжут твою собственную свободу движений.

Бехер унылым взглядом проводил свой «бульдог», который фон Гетц выудил у него из-под пиджака и положил себе в карман.

Что теперь с ними будет?

— Мааруф! Как вы здесь оказались? — продолжал приставать Валленштейн.

— Все позже, хозяин. Идите к машине. Мы вас догоним.

Видя, что Валленштейн уже повернулся, чтобы идти к машине, и что Мааруф сейчас окончательно решит вопрос с конвоирами из СД таким же образом, каким их коллеги из СС окончательно решали еврейский вопрос на континенте, фон Гетц бросился на защиту немцев.

— Погодите, Рауль!

Валленштейн остановился.

— Что вы собираетесь с ними делать? — спросил фон Гетц Мааруфа, показывая на двоих мужчин и девушку.

Мааруф пожал плечами.

— Они ни в чем не виноваты! — доказывал фон Гетц.

К нему подошел Валленштейн, положил руку на плечо:

— Послушайте, Конрад, эти двое еще вчера отрабатывали удары по вашей физиономии. Вы посмотрите на себя. Видели бы вы себя со стороны. И вот теперь вы встаете на защиту этих… этих животных из СС.

— Да поймите же вы, Рауль! Они ни в чем не виноваты! Они только выполняли приказ Шелленберга. Если бы не они приехали за мной, то на их месте мог оказаться любой сотрудник СД. Приехал бы кто-то другой. Кроме того, они немцы. И они военные люди, как и я, — фон Гетц посмотрел на Мааруфа. — И как вы, вероятно, тоже. Поэтому я прошу вас, отпустите их.

Валленштейн был удивлен таким поведением друга не меньше, чем своим счастливым и внезапным освобождением.

Он спросил Мааруфа:

— Вам обязательно необходимо их убить?

— Нам обязательно доставить вас, хозяин, в Стокгольм. Такое распоряжение мы имеем от вашего отца. Относительно этих, — Мааруф презрительно кивнул на троих эсэсовцев. — У нас нет четких указаний. Но я полагаю, что жить им дальше незачем. Идите к машине.

— Рауль!.. — В глазах, во всем облике фон Гетца читалась одна отчаянная, беспомощная просьба.

— Хорошо, — согласился Валленштейн. — Мааруф, не трогайте их. Проводите нас к машине.

Мааруф закинул «стэн» за спину, то же самое проделали его товарищи. По знаку Мааруфа они сбили с ног Кользига и Бехера и уткнули их носами в стерню. Мааруф подошел к Марте и с видимым удовольствием обыскал ее, нажимая на самые нежные и мягкие места соблазнительной девушки.

— Уходим, — отдал он команду, не обнаружив, по-видимому, у Марты ничего ценного и интересного кроме ее девичьих прелестей.

Проходя мимо машины немецкого посольства, Мааруф достал из-за пояса нож и проколол все четыре колеса, с философским спокойствием глядя, как машина оседает под сип воздуха, выходящего из проткнутых баллонов.

Мааруф сел за руль, Валленштейн на правах наследника банкирского дома и хозяина устроился рядом с ним. Конрад сел сзади, вместе с молчаливыми спутниками Мааруфа, которые догадались положить свои «стэны» в багажник. На заднем сиденье и без того было тесно для троих взрослых и крепких мужчин.

Тесно! Да что такое теснота?! Никогда еще фон Гетц не чувствовал себя так свободно! Не чувствуя ни локтя соседа, мешавшего усесться поудобней, ни ручки на дверце, довольно чувствительно коловшей бок, Конрад посмотрел через окошко в сторону кирхи. Кользиг и Бехер продолжали лежать, уткнувшись носами в смятые колосья, а возле них стояла ошеломленная и растерянная Марта, от перенесенного потрясения забывшая опустить руки.

Страшно подумать, что с ней теперь сделает бригаденфюрер Шелленберг, такой беспощадный к врагам Рейха. Во всяком случае, возврат в бордель Китти рядовой проституткой-осведомительницей станет для нее возможным лишь как повышение по службе. А в каких грязных притонах Марта будет добиваться этого самого повышения — об этом нельзя было и думать без содрогания и омерзения.

Машина тронулась, оставляя эсэсовцев возле кирхи и поручая их судьбу беспощадному бригаденфюреру. Освобожденным людям предстояло проделать тот же неблизкий путь до Стокгольма, который они только что совершили, но уже в обратном направлении.

Они снова проехали Мальме, выехали на Большую Королевскую дорогу.

Мааруф прибавил газу, стрелка спидометра доползла до отметки «140», и только за городом Валленштейн не выдержал:

— Мааруф, объясните наконец, в чем дело!

— В чем дело? — переспросил невозмутимый Мааруф.

— Ну да, черт возьми! Что происходит? Откуда вы взялись? Как вы нас нашли?

— Мы вас и не теряли.

— Что значит — «не теряли»?

Мааруф, не отвлекаясь от дороги, пояснил:

— Мы подцепили вас еще в Стокгольме.

— Возле посольства?

— Раньше. Как только вы вышли из штаб-квартиры Международного Красного Креста и направились в это посольство.

— Погодите, — перебил его Валленштейн. — А как вы оказались возле штаб-квартиры МКК?

— А за что мы получаем деньги от вашего отца? — вопросом на вопрос ответил Мааруф.

— Я не знаю, — признался Валленштейн. — Я принципиально не лезу в дела отца.

— Ваш отец поручил нам охранять вас, куда бы вы ни пошли.

— Когда? — удивился Валленштейн. — Вчера? Позавчера? Месяц назад?

— Почти три. Мы вас взяли под охрану после вашей поездки в Польшу, в марте этого года. Вильгельм Валленштейн не может допустить, чтобы его сын и наследник банкирского дома подвергался опасности, а вы, Рауль, очень часто вели себя неосторожно. Вот он и поручил нам охранять вас. Как видите, ваш отец предусмотрительно предпринял меры предосторожности в отношении вас.