Читаем без скачивания Большая и маленькая Екатерины - Алио Константинович Адамиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— За сегодняшний день? — удивился Рамишвили.
— Прошу прощенья, уважаемый профессор, но я сказал именно то, что вы слышали.
В дверь позвонили. Тамада не обратил на это никакого внимания. Дверь пошла открывать Русудан.
— Папа, к тебе Джиноридзе! — холодно сказала она.
Рамишвили вскочил с места. В комнате воцарилось напряженное молчание.
— Джиноридзе? Пришел Джиноридзе? Проси его, сейчас же проси!
— Я ухожу! — резко сказал Рамишвили.
— Вам что, нездоровится, профессор? — спросил Цхададзе, однако они с Дочвири тоже встали.
Рамишвили бросил быстрый взгляд на Нико и с усмешкой посмотрел на Цхададзе и Дочвири:
— Нет! Я не вы, что подобны траве, выросшей на болоте.
И прежде чем Джиноридзе вошел в комнату, Силован Рамишвили покинул дом Нико.
Глава четвертая
Давно не было в Хемагали такой зимы.
С двадцатого декабря девятый день подряд не переставая идет снег. Все родники занесло снегом, завалило дороги и тропинки, а колодца Абесалома Кикнавелидзе вообще не стало видно.
Екатерина испугалась, что провалится крыша школы, и распустила на каникулы учеников еще до наступления Нового года.
Снег шел как раз в тот день, когда Александре Чапичадзе собирался поехать в Тбилиси. Внук Абесалома — Коки должен был помочь ему пройти по нагорью, а дальше Александре обошелся бы без чужой помощи, потому что до самой Херги дорога идет под уклон. Хотя зачем идти в Хергу? Ведь до платформы Сатевела ближе. Тбилисский поезд стоит там три минуты, а народу в такую погоду много не бывает! Забросил бы хурджин в вагон… и был бы сейчас уже с Татией, Сандро, Русудан и Резо. Что они могут подумать, не дождавшись его, ведь не было случая, чтобы Александре не приехал в Тбилиси на Новый год. Возможно, испугаются, что он заболел, и сами решат приехать… А что, если они уже в пути? Какие только глупости не лезут в голову! Если Александре не сумел пройти по заснеженному склону, то им и подавно не подняться в гору. Нет, не встречать им вместе этот Новый год.
Но какая-то надежда еще теплилась в душе Александре.
Осторожно, на ощупь спустился он по ступенькам и вышел во двор, сделал один решительный шаг и по колено увяз в глубоком снегу. Опираясь на палку, он попытался дойти до ворот, но от чрезмерного напряжения у него перехватило дыхание, лоб покрылся испариной.
Расстроенный, Александре вернулся в дом и, бросив в угол веранды хурджин, который хотел взять с собой в Тбилиси, в сердцах сильно толкнул дверь в большую комнату. Он развел в камине огонь и, отогрев руки, стал с неохотой готовить для себя трубку.
Трещит сухое буковое полено, пылает камин, в комнате тепло. У камина, понурив голову, сидит Александре, и сердце у него разрывается от горя.
Он выбил колено недокуренную трубку и зашвырнул ее на камин. Так ее недолго и сломать, но Александре сейчас не до нее.
Рассерженный вышел он на веранду и поразился: следы, оставленные им всего десять минут назад, уже занесло снегом. Нет, не дойти ему до ворот, да и дальше ворот ничего не видно.
Мир кончался у ворот Александре Чапичадзе. Не различить ни дома Абесалома Кикнавелидзе, ни школы большой Екатерины, исчезли и Хемагальские горы…
Да, воспарили горы Хемагали и скрылись вдали.
Идет снег. Одинаково белы небо и земля, белое небо слилось с белой землей, словно растворившись друг в друге, и в этом снежном круговороте белобородый Александре стал похож на деда-мороза, только хурджин его с новогодними подарками валяется на веранде. А в Тбилиси Александре с нетерпением ожидают внуки. Верно, стоят у окна, прильнув к стеклу, Татия и Сандро в ожидании дедушки. Обычно, услышав звонок, они наперегонки мчатся к воротам, чтобы успеть распахнуть перед ним калитку, и Александре с трудом протискивается в нее со своей ношей.
А Александре здесь, стоит на веранде своего дома, и в белизне, соединившей небо и землю, тщетно пытается отыскать дом Абесалома Кикнавелидзе или школу большой Екатерины. Весь мир кончается здесь, у его ворот.
А снег все валит и валит. За весь день ни один человек не прошел мимо ворот Александре. И птицы разлетелись куда-то, и свиней Абесалома не видно, а уж они-то каждый день с утра пораньше подходили к воротам и хрюкали. И не просто хрюкали, эти глупые ненасытные твари оглушительно визжали до хрипоты, пока Александре не выносил им что-нибудь поесть, после чего они удалялись, благодарно похрюкивая и виляя хвостиками. Сегодня их, видимо, испугал снег. Он спрятал дома и горы, окутал туманом Хемагали, лишил голоса волны Сатевелы, а Александре загнал в дом.
Он с неохотой затащил хурджин в комнату.
Огонь в камине чуть теплился.
На камине, грустя, стоял чичилаки.
Александре не любит новогоднюю елку, украшенную мишурой и серпантином.
Чичилаки — совсем иное дело. Александре кажется, что крестоподобный чичилаки улыбается ему, ведь он верит в его магическую силу и считает, что именно поэтому ему так повезло в жизни. Сын у него уже профессор, живет в Тбилиси, имеет собственный дом, невестка и внуки здоровы. Александре глубоко убежден, что в этом немалая заслуга чичилаки.
…Сделать чичилаки — целое искусство. Сначала очищенный от веток ствол мелкого ореха Александре подсушивает около горящего камина, а потом, зажав его между коленями, медленно и осторожно снимает с него руками кору, остальное уже сделает нож — на ореховой палке появятся длинные, одинакового размера стружки, и чичилаки готов, белый, шуршащий, как шелк, приносящий людям радость чичилаки.
Потом Александре украшает крестоподобный конец чичилаки: на одну сторону креста он надевает красное яблоко, на другую — гранат, а сам чичилаки обвивает плющом.
«Пусть все мои будут здоровы, пусть множится наш род, пусть достаток не покидает нашего дома», — загадывает Александре, уверенный, что его желания исполнятся.
Вы не любите чичилаки и не верите, что он приносит счастье? Ну что ж, не верьте! Ваше дело. Но с Александре не спорьте, не бередите его душу. Вы не сможете переубедить Александре, он не отречется от того, во что свято верит.
Устанавливайте посреди комнаты новогоднюю елку, наряжайте ее, украшайте гирляндами сверкающих лампочек, а под ней стелите вату, словно это снег, и ставьте деда-мороза из папье-маше — смотрите и радуйтесь. Хлопайте в ладоши и танцуйте… Александре же
