Читаем без скачивания Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!» - Василий Журавлёв

Это личный вызов де Голлю и все понимают, что «точка невозврата» только что пройдена. Жители Алжира наконец-то ощущают себя под защитой. В случае поражения — смертная казнь. Генерал мстителен, как брошенная женщина. Коммунисты и социалисты против, но кто их слушает? Они — в меньшинстве. Сейчас важно, с кем будет армия и Иностранный легион — грозная сила в Алжире. С Парижем или с Алжиром? Что касается парашютистов-легионеров, то они давно «работают вместе с «леопардами» генерала Массю». С ними нет проблем. А вот остальные?

Остальные? В отличие от Советской армии иметь транзисторный приемник французским солдатам не запрещалось. Это была именно та маленькая деталь, которую мятежники в своих планах не учли — «голос Родины». Радиопередачи из Парижа солдаты слушали каждый день и понимали, что там, в метрополии, «этот» Алжир уже давно всем надоел и никому там больше не нужен. Если они примут участие в генеральской авантюре, то тогда еще долго не увидят своих родных и близких во Франции. Ответ генералам — «нет».

А легион?.. Легионерам в отличие от «шлаборов» — солдат по призыву, а не по призванию, некуда возвращаться. Во Франции их никто не ждет. Они — иностранцы без имени и лица.

Короткий телефонный разговор со ставкой мятежников. На связи — полковника Бротье — начальник гарнизона в Сиди-Бель-Аббесе. Вопрос: «Вы с кем?» Ответ: «Это чисто французское дело. Легион в нем не участвует! Мое уважение, мой генерал!»

По-легионерски прямой ответ во многом и решает исход дела. Через два дня, 23 апреля, офицеры сдают личное оружие группам захвата и становятся пленниками собственной армии — никто не спасается бегством: им нечего стыдиться. Они предложили своему народу выход, но он был не готов идти с ними до конца.

Тридцатого апреля в назидание всем легионерам, но не только им, Первый парашютный полк расформировывают — его казармы в Тьервилле пустеют. Де Голль хочет покарать и разогнать весь легион!

Но его отговаривают.

Спустя год Иностранный легион покидает Алжир. И тогда только ветер гуляет в брошенных зданиях военного городка имени полковника Вьено в Сиди-Бель-Аббесе… «Бель Аббес», — красивый Аббес, как говорили легионеры. И тихо добавляли: «Наш Аббес».

Легион сегодня

Луи Лиотей — маршал Франции, министр обороны во время Первой мировой войны, к тому же, по совместительству, еще и почетный президент французских скаутов, провел большую часть своей жизни в колониях. Как человек вдумчивый, он хорошо изучил жизнь подвластных его державе народов. Однажды он сказал: «Нужно показать силу, чтобы не применять ее».

Именно эти слова и стали стратегией, в соответствии с которой современные французские политики используют Иностранный легион. За годы поражений Французский Иностранный легион превратился в «силы быстрого реагирования». Он мобилен, сплочен и отлично обучен, поэтому моментально вмешивается в события там, где того требуют интересы очередного правительственного кабинета страны. Мало что изменилось со времен Луи Филиппа: Франция не станет начинать военные действия там, где можно всего лишь продемонстрировать свой «презанс», то есть «присутствие», и так, играючи, сохранить лицо и политический имидж своей страны перед трибунами избирателей.

После эвакуации из Алжира легион переживает тяжелые времена. Целое десятилетие он существует только потому, что о нем забыли.

Впрочем, Иностранный легион настолько самодостаточный организм, что никакого труда не составляет не напоминать о себе попусту и ждать, пока о нем вспомнят. «Сами придут и попросят», — как говорил один из героев Михаила Булгакова.

Прокашлявшись после всех треволнений, вызванных исчезновением империи, Франция очень скоро вспомнила о своем легионе.

И пришли, и попросили, точнее приказали.

1976-й, Джибути. Освобождение детей-заложников, захваченных террористами в автобусе.

1978-й, Заир. Спасение в провинции Шаба 900 европейских граждан из рук африканских повстанцев под руководством кубинских и гэдээровских советников.

1982–1983-й, Бейрут. Охрана при эвакуации сил Организации освобождения Палестины и патрулирование города.

1991-й, Кувейт. Операция «Буря в пустыне».

Это список можно продолжить десантными операциями в республиках Чад, Берег Слоновой Кости, на Балканах и т. д.

За последние 30 лет перемещения Иностранного легиона по всему земному шару похожи то на метания ополоумевшего «глобтроттера», то на путешествия досужей дамочки при деньгах. Но это только на первый взгляд: каждая «командировка», как принято сегодня говорить, имеет свой смысл и конкретную цель. Интерес Франции.

Если посмотреть на карту операций Французского Иностранного легиона, которую ежемесячно публикует журнал легионеров «Белое кепи» («Kepi Blanc»), то его деятельность подчинена четырем задачам: «сотрудничеству», «предохранению», «защите», «вторжению».

«Сотрудничество» — Полинезия.

«Предохранение» — Майотта и Джибути.

«Защита» — Гвиана.

«Вторжение» — Чад, Косово, Центрально-Африканская Республика и Афганистан.

И только им, профессиональным солдатам, можно доверить такую тонкую и неблагодарную работу, потому что все происходит так, как поется в песне «Марш» группы «Аквариум»:

Я оглашаю городаИстошным воплем идиота.Мне нравится моя работа!Гори, гори, моя звезда!

Правда, никаких криков: Иностранный легион работает молча — первый признак мастеров своего дела.

Глава вторая

БЫТЬ ЛЕГИОНЕРОМ

Возьму шинель, и вещмешок, и каску,В защитную окрашенную краску,Ударю шаг по улочкам горбатым —Как просто стать солдатом, солдатом.Забыты все домашние заботы,Не надо ни зарплаты, ни работы —Иду себе, играю автоматом,Как просто быть солдатом, солдатом!А если что не так — не наше дело:Как говорится, родина велела!Как славно быть ни в чем не виноватым,Совсем простым солдатом, солдатом.

Если служить во Французском Иностранном легионе, то где? Каждый рекрут проходит четырехмесячную подготовку в учебном полку, а затем его направляют на службу в часть — в этом легион ничем не отличается от нашей армии. В учебном полку молодой солдат получает навыки пехотинца и, возможно, так и останется им до окончания службы… Но есть возможность получить специализацию.

В отличие от корпуса Морской пехоты США, Французский Иностранный легион — это армия в армии. Но эта армия — часть французских сухопутных войск и живет по уставам французской армии. Штаб сухопутных войск решает, где и какую задачу будет выполнять легион.

Легион, как и спецназ ГРУ, призван защищать интересы своей страны только за ее пределами. Впрочем, когда враг оказывался у ворот, это правило за историю легиона было уже трижды нарушено: впервые во время Франко-прусской войны, во второй раз — в Первую мировую и в третий — во Вторую мировую.

Сегодня численность Французского Иностранного легиона относительно невелика — всего 7699 человек, из которых 413 офицеров, 1741 унтер-офицер и 5545 рядовых в 11 полках. Всего одна бригада по меркам современной Российской армии или три дивизии Советской армии.

В наши дни легионеров в три раза меньше, чем во времена военных действий в Алжире. Однако с сокращением личного состава возросла подготовленность солдат и офицеров к современным методам ведения войны, то есть уровень их боевой подготовки и взаимодействия не только внутри подразделений легиона, но и координация с другими родами войск французской армии. А главное, изменилось отношение к ценности солдатской жизни. Крылатым словам генерала, воскликнувшего перед атакой на Тонкин: «Легионеры! Вы существуете для того, чтобы умирать, и я посылаю вас на смерть!» — теперь место в музейных документах.

Еще полвека назад жизнь легионера стоила столько же, сколько стоит жизнь русского солдата и сейчас: то есть ничего. Сегодня легионер оценен дорого. Не меньше отделения в Российской армии, а то и больше. В отличие от жизни русского мальчишки, «загремевшего под знамена», легионера берегут. Защищают броней. Лечат, как у нас в элитных клиниках. Вкусно и правильно кормят. Дают спать и заниматься спортом, а не копать землю на хозяйственном дворе и проходить после отбоя «курсы молодого бойца» со свидетельством об окончании в виде инвалидности. Здесь офицеры после вечерней поверки не сбегают трусливо домой, оставив личный состав разбираться между собой. Праздник Рождества встречают здесь не с семьей, а со своими легионерами. Офицеры здесь больше не напиваются от тоски и безысходности, что продолжалось в легионе годами (а Российскую армию пьянство губит и сегодня). Здешнее командование больше не бросает солдат в бой без хорошей разведки и обеспечения возможностей прикрытия и эвакуации на медицинском вертолете. И дело вовсе не в романтическом приоритете человеческой жизни и прочих демократических ценностях французского общества, а в бухгалтерской отчетности военных перед гражданским обществом о расходах средств налогоплательщиков. Помогает и неусыпное бдение журналистов. Реальные опасения за свои удобные кресла руководителей страны. Но вся эта гражданская активность больше касается французской армии, а не Иностранного легиона, хотя он — ее часть. Во Франции никого не волнует, что страна зачем-то воюет в Афганистане, тратит деньги в эпоху экономического кризиса, несет потери и явно ничего не сможет добиться в этой войне с призраками. Даже оппозиционные политики помалкивают. Французов, как и всех прочих сытых европейцев — участников конфликта, такая далекая война не трогает: там же легионеры… Они любят подраться, к тому же они иностранцы!