Читаем без скачивания Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!» - Василий Журавлёв

В восьмом путешествии участвовали 1200 легионеров из 21 600 человек экспедиционного корпуса, что высадился на Мадагаскаре. Погибло — семь. Ранено — 13. От болезней умерло 5736 человек. Из них 220 легионеров и пять офицеров.

Три с половиной месяца легионеры продвигаются к Тананариве, что в 400 километрах от побережья. Строят дорогу и продвигаются к своей цели. Но каждый вечер кого-то хоронят возле лагеря: солдат-строителей убивает желтая лихорадка или жара.

Корпус тает на глазах. До столицы еще 200 километров. Тогда из более здоровых и крепких формируют ударный батальон. Через несколько дней стрелки и легионеры добираются до призрачного города. Воины племени Нова, которые клялись, что погибнут, но никогда не сдадутся, куда-то исчезают… На следующий день командир корпуса Шарль Дюшес отблагодарил легионеров так: «Господа, это благодаря вам мы здесь!

Если в моей жизни мне придется командовать еще какой-либо экспедицией, я потребую хотя бы один полк легионеров».

Через полгода на острове появляется французская администрация — споры правительства Третьей республики с королевой Мадагаскара Ранаволой были лишь предлогом для читателей газет, губернатор острова генерал Гальени снова льстит Иностранному легиону: «Мне достаточно шести сотен легионеров. Если придется, то с ними можно умереть как солдату». В 1905 году он получил своих легионеров. Они и поныне там — стерегут важную стратегическую точку в Мадагаскарском проливе, о наличии которой чернокожая королева в то время даже не подозревала!

Акт третий: кульминация

Эти годы и породили «миф о легионе». Образ бравого солдата в белой форме, с двумя черными ремнями с подсумками на груди, подпоясанного синим кушаком, в подстегнутой на бедрах шинели… а концы белого задника кепи треплет жаркий сирокко… «Маршируй или умри» — вот образ жизни легиона тех лет.

Население Сиди-Бель-Аббеса вырастает с шести тысяч до четырехсот тысяч. Он окончательно превращается из обычного военного гарнизона в «город легионеров». Все здесь построено руками самих легионеров: мастеровых в легионе всегда хватало. Это уже настолько «их» город, что они даже заседают наравне с депутатами в муниципалитете.

Алжир строится и развивается. Он все больше приобретает черты южной Франции. В стране наступил долгожданный мир, но вот южнее Орана, там, где страна граничит с Марокко, все время случаются набеги кочевников. Формально — они вассалы марокканского султана, который поддерживает хорошие отношения со своей «заморской» соседкой, в действительности всякий местный шейх правит своей территорией и не признает ничьей власти, кроме собственной.

Так начинается девятое, самое романтическое путешествие Французского Иностранного легиона — к южным подступам Марокко. Приказ: охранять границы и препятствовать набегам диких племен. Задача ясна, но выполнить ее совсем нелегко.

В 1900 году легионеры второго пехотного полка впервые переходят условную в тех местах границу с Марокко, нападают на оазис Тимимун и возвращаются на базу в предгорьях Атласа. Восемьсот километров за 72 дня. Достигнуть мобильности и скорости в передвижении легионерам помогают… мулы. Каждый мул несет амуницию двух легионеров. Провиант — на шесть дней. Легионеры учатся у арабов, в пайке местные лепешки кесра, сушеные финики и инжир и запас воды в железных флягах — для себя и для четвероногого помощника. На муле едут по очереди: пока один марширует, другой отдыхает.

В отместку за спецоперацию в оазисе Колон-Бешара на юге Алжира на роту легионеров лейтенанта Поли нападают 900 человек, причем треть — всадники. Пять часов легионеры отражают атаки. Тактика — меткий огонь и активная оборона. Короткие контратаки. В результате потери легионеров — всего семь человек.

Через три года происходит бой у Эль-Мунгара.

Две тысячи кочевников под началом непокорного шейха Абу Амама нападают на отряд из 113 легионеров, сопровождающих караван из тысячи верблюдов с запасами для отдаленных гарнизонов. В начале боя тяжело ранен молодой лейтенант Дан Сельхаухансен. Легионеры бьются за него, гибнут, но не дают арабам утащить его на поругание. Раненый капитан Воше, превозмогая боль, спокойным голосом отдает приказы. Бой идет восемь часов. У засевших в скалах легионеров кончилась вода, нет еды и патроны на исходе… К счастью, на выручку спешат товарищи. Арабы исчезают в песках, но потери — 33 легионера. Оба офицера спустя несколько дней умирают.

После этого случая полковник Лиатей, проигнорировав все предписания и дипломатические договоренности, приказывает построить приграничные укрепления. На территории Марокко три крепости отдалены друг от друга на 150 километров. Это — «санитарный кордон», охраняемый мобильными конными отрядами: только так можно сохранять готовность к нападению враждебных кочевников.

Но все это происходит на юге. Здесь воюют, легионеры ощущают себя в «тонусе». Другое дело — на севере Марокко и в самом Алжире. Легионеры бездействуют и пьют. Увеличивается количество самоубийств. Появляется все меньше желающих из Германии, Эльзаса и Лотарингии служить под палящим солнцем Африки. Немецкий консул в Касабланке разрабатывает целую систему дальнейшего разложения Французского легиона: легионеров спаивают, а затем, за счет кайзера, отправляют отбившихся от рук германских подданных обратно в «фатерлянд».

Легион не в лучшей форме, а до большой войны остается совсем мало времени.

Акт четвертый: победы и поражения

Двадцать девятого июля 1914 года итальянский художественный критик Риччото Канудо и бельгийский писатель Блез Сандрар публикуют «Воззвание к иностранцам — друзьям Франции». Искренний порыв не только хорошо организован, но и услышан: в первые дни войны в Иностранный легион вступают около 30 тысяч иностранцев, постоянно проживающих во Франции. Только в одном Париже их 10 тысяч. Всем им особенно нечего терять, кроме собственной жизни. На них не распространяется воинская повинность, но они хотят драться, а если нужно, то и умереть за страну, которая оказала им радушный прием и предоставила кров. Пожалуйста: по всей стране открыты приемные пункты. Сначала добровольцев обучают в лагерях под Парижем и сводят в несколько полков Марокканской дивизии, где служат все африканцы из французских колоний. В мае 1915 года в боях под Аррасом немецкие пулеметы выкашивают толпы энтузиастов: бегущие в лобовую атаку солдатики в красных штанах — идеальная мишень. Из 2900 солдат под Аррасом гибнет 1889, включая командира полка и всех комбатов.

Выживших иностранцев и опытных легионеров из Алжира и Марокко сводят в один Маршевый полк Иностранного легиона. Прощай, родная пустыня и белая форма: легионеров переодевают в синие шинели обыкновенных пехотинцев, а вместо белого кепи — каска.

Этот полк за время войны удостоится семикратного упоминания в приказах по армии — больше, чем любое другое подразделение французской армии. Командует им полковник Кот. Лестное упоминание обойдется гибелью 3628 легионеров, 139 офицеров и 349 унтер-офицеров. Вот цена участия в той войне, которую платит легион.

Опытные «пустынные» воины относятся к защитникам идеалов «свободы и цивилизации», с которыми очутились в одном окопе, как к детям. А точнее, как к неумелым дилетантам и клиническим идиотам. Эти никогда не станут легионерами — для этого нужно пройти суровую школу войны в пустыне, знать, что такое дисциплина, жажда сражения и благородство в бою. А здесь — скотобойня. Легионеры сражаются за своих товарищей и Французский Иностранный легион. Ни идеалов, ни семей у них нет. Просто работа. К остальным войскам на фронте они относятся примерно так же, а между собой разговаривают на жаргоне, который остальным непонятен.

Боевое крещение полк получает в сражении под деревней Беллой-ан-Сантер в июле 1916 года. Бой длится пять дней: 25 офицеров и 844 солдата остаются там навсегда. Один из них — начинающий американский поэт Алан Сигер. Перед боем он пишет романтические стихи «Свидание со смертью»… через несколько часов получает пулю в живот. На ничейной земле умирает долго и мучительно… Несколько часов зовет маму и просит пить, но никто не может ему помочь…

Полк перебрасывают с одного участка фронта на другой. «Маршевый» называют «Передвижным». В апреле 1817-го — окопы под Реймсом. Легион должен овладеть деревенькой Оберив. Наступают вместе с командиром полка Дюрье, но он погибает одним из первых: плохая артподготовка — все пулеметчики на месте. Тогда легионеры переходят к своей обычной тактике «зачистки»: наступают малыми группами, забрасывают гранатами и добивают штыками. И так — окоп за окопом. Четыре дня резни в окопах — и семь километров немецкой обороны становятся французскими.