Читаем без скачивания Посмотреть в послезавтра - Надежда Молчадская

ВЯ вышел и через минуту вернулся с тряпичными игрушками, достал нож и вспорол Авдотьины старания. Из морковки и снеговика выпали ампулы.

– Я был уверен, что она их вернет, но почему две? Странно, может, третью разбила? Володя, Вы ездили в эту командировку по моей инициативе. Я объяснил спецорганам, что нужно провести для начала подготовительные прививки, чтобы в ближайшем будущем опробовать на железнодорожниках новый материал. Ведь я совсем уже не молодой человек, мне нужна достойная замена. Понимаете в чем дело: мы с вами чем-то похожи, да и имена у нас одинаковые. А для нее все ученые должны знать друг друга, к тому же у нее была развита природная интуиция. Сам не мог поехать, потому как бросать пациентку в таком состоянии и с такими данными представлялось нецелесообразным действием.

– Теперь я все понял, она рассказывала о Вас. Авдотья Лукинична выпила сыворотку – хотела отравиться. Она была беременна.

– Сволочи, почему не доложили? Что с ребенком?

– Он погиб.

ВЯ встал и начал суетиться по кухне.

– Да как это могло случиться? Зачем? – повторял он. – Ну все, эту тему мы больше не затрагиваем. Сейчас вернемся в комнату, я выключу запись. Не забудьте продолжить тему несколькими фразами. Как Вы, надеюсь, поняли, моя квартира прослушивается; пожалуйста, будьте осторожны, подумайте, прежде чем что-то сказать. Кухня – это самое безопасное место, – он указал на радиоприемник, – эта штуковина не позволяет им подслушивать.

ВЯ выключил запись, я продолжил рассуждения. Он прервал меня и сказал: «Отпуск ваш откладывается, с кафедрой я договорился. Для них Вы отправились на море, а мне Вы нужны здесь. Все необходимое у меня есть для Вас, поживете у меня несколько недель, а там по результатам посмотрим: думаю, докторская вам обеспечена».

«Вот влип», – подумал я, но обратной дороги уже не было. Как всегда, за меня все решили, паршивое состояние у меня на душе, выпить бы после такого стресса.

– Володя, пройдемте со мной, – позвал меня ВЯ.

ВЯ направился в сторону чулана, открыл дверь. Небольшое помещение было завалено каким-то хламом: обувные коробки, стопки журналов, перетянутые веревками, справа налево висела верхняя одежда на крючках, на верхних полках размещались фетровые шляпы. Он снял с крючка серый плащ, перевесил на другую сторону, повернул крючок – и вдруг на моих глазах обшарпанная стена начала беззвучно двигаться вправо. «Опять фантастическое видение», – подумал я. Свет автоматически включился, мы спустились вниз по ступенькам и очутились в небольшом помещении, напоминающем коридор. ВЯ нажал на кнопку, и распыленная жидкость окатила нас с ног до головы.

– Не бойтесь, это простая обработка, она не вредна. Справа ВЯ нажал на кафельную плитку, стена вновь сместилась и мы вошли в прекрасно оборудованную лабораторию.

– Вот здесь Вы будете работать. Вымойте руки и наденьте халат, перчатки периодически меняйте. Холерной палочки здесь нет, но меры безопасности соблюдайте. Наша вакцина не боится соединения с кислородом, либо с другими факторами, такими, как перепады температуры; она, как гриб, приживается и адаптируется к любой среде. Вот Вам кровь пациентки – он положил на стол пробирку с бордовой жидкостью. Так же откройте ампулы и разложите на молекулярный состав. Ваша задача – выявить потерянное звено. Записи ведите регулярно, описывайте процесс. Задачу поняли? Если захотите вернуться, нажмите на красную кнопку, я открою Вам двери. Дерзайте, я решил вернуться в клинику ненадолго.

Он надел халат и направился в противоположную сторону от входа. Подойдя к железному шкафу, он нажал опять на кафельную плитку, двери открылись, ВЯ вошел и исчез. Опять секретные двери, они закончатся на сегодня? Просто день открытых дверей.

КЛИНИКА ИММУНОЛОГИИ

Вернувшись в свой кабинет, достал папку под номером Н23. Что не так с этими Крыловыми? Мои мысли прервал телефонный звонок. Интересно, кому именно сейчас я понадобился, да еще звонят на городской.

– Алло! Профессор Устинов?

– Да, слушаю Вас!

– Здравствуйте, – тихий женский голос ответил мне. – Меня зовут Мария Петровна Крылова, я мама Венеры, мне необходимо с вами встретиться. Завтра к двум часам, если это возможно, я приду в клинику.

– Конечно, приходите, только порадовать Вас ничем не могу, состояние дочери не изменилось.

– Я догадываюсь, мне просто с Вами надо поговорить.

– Приходите, я Вас буду ждать.

– Спасибо, до свидания.

Да, короткий получился разговор. Пометил на календаре: среда, 2 часа, мать. Странная мамашка, дочка уже неделю валяется, а она «догадывается». Бедная девочка все время упоминает ее в своем бормотании. Доживем до завтра, хотелось бы посмотреть ей в глаза. Девочка подкидыш, а это означает, что мать добровольно написала отказную. Откуда у нее номер моего городского телефона, ни в одном справочнике он не значится? И потом, зачем мне ее глаза? Я их вижу каждый день на улице, безразличные ко всему происходящему вокруг. Угрюмые мужчины, возвращающиеся с работы, женщины на каблуках, вечно с какими-то пакетами в руках. Сплошная серая масса, кроме детей. У них другие глаза, но ничего – скоро подрастут и сольются с этой массой. Надо дослушать запись домашних разговоров. Положил папку в сейф и включил дистанфон.

– Вы все говорите одно, а делаете другое.

– Кто все?

– Мама, ты сама знаешь!

– Нет, я не знаю!

– Так если ты элементарного не понимаешь, либо делаешь вид, что не понимаешь, тогда по какому праву ты меня все время учишь? Как мне поступать, о чем мне думать! У меня есть свои мысли и свое восприятие мира!

– Я твоя мать, я старше, у меня больше жизненного опыта.

– О каком опыте ты говоришь? Это твоя жизнь и твой опыт, я-то тут при чем? Мне не нравится твой опыт. Чего ты здесь добилась, сидя в этой глухомани?

– Мое главное достижение – это ты!

– А кто я? Я сама не знаю, кто я. Чего хочу? Кого люблю? Я больше знаю, что я ненавижу!

– Ну и что же ты, сытая и одетая, ненавидишь?

– Я ненавижу лицемерие, я ненавижу себя за то, что мне приходится это делать.

– Так не делай!

– К сожалению, не получается, если ты хочешь выжить, ты, как микроб, должен приспосабливаться к благоприятной среде.

– Чего ты тогда хочешь, если ты сама знаешь на всё ответы?

– Я хочу быть честной перед собой, не перед вами, вам моя честность не нужна. Я не хочу, чтобы меня ломали и переубеждали.

– Так будь собой! Кто мешает?

– Вы все!!! Люди, которые меня окружают, школа, учителя, мнимые друзья. Вы все врете друг другу и вам это нравится. У вас духу не хватает говорить правду, да и не нужна она вам. Микробам хорошо живется без правды, они в любой грязи чувствуют себя превосходно.

– Венера, ты, наверное, заболела?

– Да я давно болею, вы меня заразили, и лечения нет, потому как еще никто не придумал лекарство от глупости. Вы все – несчастные люди, делаете вид, что живете. А на самом деле вам это только снится. Все! Мама, прости, ты не виновата, что мы с тобой живем на разных планетах…

– Хорошо, Венерочка, успокойся, я вижу, что ты заболела. Мне надо позвонить.

– Ну давайте, лечите меня, хоть залечите! Может, тогда вам станет легче жить!

Звук хлопнувшей двери и глухое рыдание – у девочки началась истерика. Я выключил запись.

Надо же, не успела на Божий свет вылупиться, и сразу ей счастья подавай! Но если ее лечили, должна быть сохранена история болезни. По ее разговорам ничего особенного я не заметил – обыкновенный юношеский максимализм. В ее возрасте я тоже любил поспорить с родителями, но меня на лечение не посылали. Мне всеми доступными методами пытались объяснить, что хорошо и что плохо. Я понимал, что они желают мне добра. Надо позвонить по спецсвязи и попросить сделать запрос, в какой больнице она лечилась и где ее история болезни.

– Алло! Мне нужна история болезни В.К. Судя по записям, она проходила лечение до нас.

– Медицинская карта в пункте Н23 не обнаружена, последнее время ею занимался Севастьянов, но, к сожалению, Павел Васильевич умер месяц назад.

– Что случилось?

– Сердце…

– Спасибо, до связи. – Ладно, надо возвращаться. Нет у меня желания сейчас об этом думать, надо заняться делом, а не пустыми рассуждениями.

Медленно шел по туннелю домой. Интересно, как идут дела у Володи? Вернувшись из металлического шкафа, увидел Володю, сгорбившегося над микроскопом.

– Ну как успехи? Володя вздрогнул.

– Пока ничего не могу сказать определенного, но мысль появилась.

– Мысль – это хорошо, через полчаса приду за вами, будем ужинать.

– Хорошо-хорошо, – не отрываясь от микроскопа, ответил ученик. Моя школа, узнаю себя в молодости. Поднялся к себе, сел в кресло… Что-то я устал сегодня. Откинув голову на спинку, закрыл глаза и провалился.

СОН ВЯ

Я совсем маленький, стою на берегу. Цвет моря необыкновенно бирюзовый, вода на солнце переливается, как конфетные фантики, мне очень жарко, я хочу пить. Оборачиваюсь, и оказывается, что я совершенно один. Начинаю кричать «Мама, мама!», но никто не отвечает. Мне страшно. Я бегу, мои ноги отрываются от земли, я начинаю махать руками, как птица. Я лечу, у меня получилось! Посмотрел вниз: море стало маленьким, похожим на лужу. Как я высоко взлетел, страшно смотреть вниз. Руки у меня устали, боюсь упасть. «Мама, мама!», – закричал опять, но меня никто не слышал, от обиды я зарыдал и полетел вниз…