Читаем без скачивания Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения - Владислав Груздев

Обязанности пассивного типа корреспондируют предусмотренным законом абсолютным правам, существующим в рамках гражданских правоотношений, а также иным абсолютным правам, включая права личности (личные права и свободы). Последние в силу своей общеправовой значимости не имеют строгой системной привязки, а поэтому защищаются мерами различной отраслевой принадлежности, включая гражданско-правовые. К числу прав личности, как ранее указывалось, относится и право на уважение охраняемых законом интересов.

Таким образом, обязанности пассивного типа в зависимости от их связи с субъективным гражданским правом подразделяются на гражданско-правовые, существующие в рамках абсолютных гражданских правоотношений, и иные, существующие в рамках других абсолютных правоотношений. Это означает, что несоблюдение гражданско-правовых обязанностей пассивного типа приводит к нарушению субъективного гражданского права, несоблюдение иных обязанностей пассивного типа – к нарушению прав личности, включая право на уважение интересов. Содержание же всех обязанностей пассивного типа одинаково и сводится к воздержанию от совершения действий, способных создать препятствие в свободном осуществлении абсолютных прав, а также законных интересов. Следовательно, абсолютное право и охраняемый законом интерес следует считать нарушенными в случае совершения любым третьим лицом действия, которое создает управомоченному (заинтересованному) лицу какое-либо препятствие при осуществлении права (охраняемого законом интереса), в том числе исключительного господства над объектом права (интереса).

Другое дело – обязанность активного типа. Ее носитель должен совершить определенные положительные действия, без которых осуществление соответствующего субъективного права становится объективно невозможным. Следовательно, оказываемое обязанным лицом (должником) содействие управомоченному лицу (кредитору) состоит в совершении активных действий определенного содержания, необходимых для реализации субъективного права. А поскольку содержание обязанностей активного типа сводится к положительному поведению должника, они могут быть только конкретными, возложенными на определенных лиц в установленном законом порядке или принятыми определенными лицами на себя добровольно. Поэтому гражданско-правовая обязанность активного типа всегда корреспондирует относительному праву того или иного субъекта, т. е. нарушение такой обязанности означает нарушение субъективного гражданского права, но не права личности или охраняемого законом интереса. При этом нарушение гражданско-правовой обязанности выражается либо в несовершении должником в пользу кредитора соответствующего положительного действия, либо в ненадлежащем совершении такого действия. Учитывая же, что право кредитора на присвоение результата действий должника и корреспондирующая этому праву обязанность должника совершить данные действия составляют содержание обязательства как относительного гражданско-правового отношения, необходимо констатировать: нарушение относительного гражданского права выражается в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства[100].

Отдельно следует остановиться на вопросе о нарушении так называемых «преимущественных» прав, возникающих в случаях, предусмотренных законом и дающих своим обладателям юридическое превосходство над другими субъектами[101]. Имеются в виду возможности, существующие в рамках гражданско-правовых отношений, а не льготы отдельных субъектов (в том числе публичных образований), вытекающие из их статусного состояния.

Конкретный субъект гражданского права наделен юридическим превосходством над другими субъектами именно потому, что является участником определенного правоотношения (залогового, общей долевой собственности, «корпоративного», арендного и т. п.). Соответственно, предоставление такого превосходства является проявлением свойств относительного права или же отдельного правомочия последнего. Поэтому, говоря о преимущественном праве, законодатель на самом деле имеет в виду либо обязательственное право, пользующееся старшинством (приоритетом), либо отдельное правомочие, входящее в содержание обязательственного права. Следовательно, и преимущественные права нарушаются в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств.

Так, субъекты общей долевой собственности связаны между собой обязательством, существо которого представлено индивидуальным правом каждого сособственника на поведение другого сособственника, а именно на оказание в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами и соглашениями сособственников, содействия в осуществлении общего права собственности, и корреспондирующей этому индивидуальному праву обязанностью. Намерение кого-либо из сособственников произвести возмездное отчуждение принадлежащей ему доли приводит к появлению в составе обязательственных прав всех сособственников правомочия преимущественной перед посторонним лицом покупки доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, поскольку сособственникам не безразличен факт замены субъекта в связывающем их правоотношении. То же самое можно сказать об акционерах закрытого акционерного общества и об участниках общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью – каждый из них обязан совершать в пользу другого действия имущественного характера, а именно оказывать в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами, учредительными документами юридического лица и «корпоративными» соглашениями, содействие в осуществлении общего права в отношении соответствующего хозяйственного общества[102]. Отсутствие же преимущественного правомочия у акционеров открытого акционерного общества объясняется юридическим безразличием их к своему составу[103].

Изложенное подтверждает правильность мнения о том, что противоправность поведения выражается в нарушении юридической обязанности[104]. В частности, нарушение обязанности, противостоящей субъективному праву, затрагивает частные интересы.

В гражданско-правовой науке остается популярной концепция состава правонарушения[105], связывающая наступление ответственности с «неродной» цивилистической отрасли конструкцией: как небезосновательно отметил В.В. Витрянский, «своим происхождением учение о составе гражданского правонарушения целиком и полностью обязано уголовному праву»[106].

Цивилисты, отвергающие учение о составе гражданского правонарушения, в свою очередь, выделяют «основание и условия гражданско-правовой ответственности», относя к ним соответственно само правонарушение (нарушение субъективного гражданского права) и признаки (требования), которым оно должно отвечать[107]. Существует взгляд, согласно которому обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения порождаются юридическим (фактическим) составом[108].

Действительно, конструкция состава правонарушения, предназначенная для решения вопросов уголовно-правовой и административно-правовой квалификации содеянного, малопригодна для целей частноправового исследования[109]. Вместе с тем заслуживает внимания попытка ее сторонников объединить отдельные характеристики нарушения гражданского права, что представляется необходимым независимо от того, как их понимать: элементами состава или признаками гражданского правонарушения, условиями гражданско-правовой ответственности, образующими юридический состав фактами и т. д. Поэтому идея состава правонарушения должна получить в цивилистике специальное преломление, которое позволяло бы объяснять с единых методологических позиций возникновение всех защитительных возможностей.

В свое время Н.Г. Александров предложил подвергнуть исследованию состав юридического факта, понимая под ним «совокупность признаков, при наличии которых соответствующий жизненный факт… должен влечь те или иные юридические последствия для лиц, которых данный факт касается»[110]. Развивая эту мысль, М.А. Рожкова пришла к выводу, что состав юридического факта – это «совокупность условий наступления жизненного обстоятельства, требование о которых вытекает из нормы права и при наличии которых оно признается юридическим фактом и влечет установленные юридические последствия»[111]. В результате в категории «состав юридического факта» М.А. Рожковой оказались объединенными, с одной стороны, факты реальной действительности, способные выступать частью какого-либо юридического состава (например, добросовестность, состояние в родстве, нахождение на иждивении), а с другой стороны, такие разнопорядковые явления, как обстоятельство и элементы, «наличие которых обусловлено требованиями нормы права»[112].