Читаем без скачивания В августе сорок третьего (СИ) - Тарханов Влад

7 августа эта позиция была прорвана с использованием того небольшого количества боеприпасов объемного взрыва, которые были выделены Первому Прибалтийскому фронту. Сейчас бои шли в предполье города-крепости. Непосредственно в шести-восьми километров от Кенигсберга начиналась система капитальных укреплений, которые нацисты создавали почти полгода. Она имела три линии, кроме внешнего обвода, состояла из системы бетонных капитальных огневых точек, между которыми были натыканы ДЗОТы и линии окопов, 8 августа войска Первого Прибалтийского вышли к линии внешних обводов и предложили гарнизону капитулировать, командующий обороной Кенигсберга, генерал от инфантерии Отто Ляш предложение о капитуляции отклонил, Василевский предложил немцам вывести из города мирных жителей. Это предложение было также отвергнуто. 8 августа началась массированная артподготовка, утром 9 августа четыре армии РККА начали штурм укреплений. 217-й отдельный (штурмовой) стрелковый полк входил в состав 90-го стрелкового корпуса 43-й армии, которая наступала на город с севера, рядом с ней действовала 39-я армия, которая должна была взять Метгетен, отрезав от Кенигсберга оперативную группу «Земланд», состоящую из двух пехотных (548-й и 561-й) и одной танковой дивизии. Это были совсем недавно сформированные части, еще необстрелянные, в их рядах почти не было ветеранов, но угрозу противника деблокировать город никто не отменял. С юга город атаковали части 11-й гвардейской армии, а весь сильно укрепленный восточный обвод оборонительных позиций сковывали своими действиями силы 50-й армии. Батальон Капниста прорывал оборону противника у Фухсберга, к обеду их дивизия заняла рубеж перед первой оборонительной позицией противника западнее Штритхайма. После удара авиации Балтфлота, которая действовала в интересах 43-й армии, и артподготовки, в которой участвовали и тяжелые 152-мм самоходки, прозванные в частях «Зверобоями», они прорвали и это кольцо, форсировали канал Ланд-Грабен и тут уткнулись в форт «Королева Луиза», прикрывавший Ратсхоф. Дело шло к вечеру. Дорогу к форту держала новая бетонная коробка – полукапонир с орудием и пулеметными амбразурами. Еще два ДОТа, расположенные на обводе у старого форта, удалось раздолбать, применив по паре термобарических боеприпасов, а вот этот был так неудачно расположен, что ну никак… Штурмовая группа сумела найти подход к этому укреплению, потратили три боеприпаса, а ДОТу хоть бы хны, продолжал поливать огнем атакующие отряды, не давая приблизиться для того, чтобы огнеметчики смогли поговорить с этой клятой коробкой накоротке. А тут еще и стрелки со стен старого форта мешали приблизиться, в общем, делай что хочешь, воюй как знаешь. И капитан потрусил к стоящей в тылу его батальона самоходке. У боевой машины он наткнулся на молоденького лейтенанта.

– Гвардии лейтенант Космодемьянский, Александр Анатольевич, 15-я гвардейская тяжелая самоходная артиллерийская бригада.

– Капитан Капнист, Егор Матвеевич, 2-й ударный батальон отдельного 217-го ударного стрелкового полка.

– Штурмовики, значит? – спокойно констатировал лейтенант.

– Так точно. Спасибо, лейтенант, без твоей батареи нам бы канал не форсировать было…

– Одно дело делаем, капитан.

– Саша, нам помощь нужна – вон ту коробку расковырять… без нее форт не взять…

– Эх, товарищ капитан, у меня в боеукладке только два фугаса осталось, и что я там ими сделаю? Вон, шестнадцатый подбили, так его уже в тыл уволокли, а мне надо боеприпас дождаться, тогда с удовольствием, чего уж там…

– И долго ждать, лейтенант? А то вечереет…

– Ну, до вечера есть еще чуток… Подожди, капитан, сейчас что-то придумаем.

И лейтенант нырнул в нутро машины, видимо, связался с кем-то по рации. Вынырнул через пару минут, довольный, как черт…

– Доставка движется, тут такое дело, с тебя, капитан, причитается, да не мне, а комбригу нашему, он к тебе одну дуру перенаправил, через четверть часа будут тут… Мне самому любопытно, как они тут тебе напомогают.

Минут через двадцать за каналом остановилась здоровая такая дура, которая стала задирать мощный ствол, упираясь в землю дополнительными подпорками, вскоре ствол стал на массивную плиту, а к самоходке подбежал лейтенант, под тридцать лет.

– Лейтенант Барджания, Ахмед Рахманович, что тут у вас вынести надо? Показывайте!

Втроем потрусили к месту, где находился наблюдательный пункт батальона.

– Вот ту коробочку рассыпать бы, а то мешает… Людей положу, а форт брать надо! – капитан дал возможность лейтенанту припасть к стереотрубе.

– Сделаем! – спокойно произнес лейтенант.

– Они А-5 в упор держат. – уточнил Капнист.

– Сделаем. – так же немногословно отозвался прибывший лейтенант. Тут же появился сержант, протянувший полевой телефон на КП и передал его к лейтенанту. Тот что-то вычерчивал у себя в блокноте, потом передал в телефон ряд цифр. Все присутствующие, как по команде, раскрыли рты. Ухнуло, засвистело, бахнуло! Нет! БАБАХнуло так, что земля начала ходить ходуном, а холмика, что был чуть левее ДОТа уже в природе не существовало. Лейтенант проорал в телефон коррекцию. Бахнуло еще дважды. Оба раза накрытие! Несмотря на надвигающиеся сумерки стало ясно, что путь в форт открыт.

– Эхма, где наша не пропадала! – лейтенант-самоходчик рванул к своей машине.

– Что это у тебя за монстра такая? – ошарашенно спросил лейтенанта-артиллериста комбат.

– Экспериментальный 240-мм миномет, пока еще маркировки не дали, изделие М-24 называют, второй экземпляр. Обкатываем на фронте. Специализация – работать по укреплениям. Примерно вот так. Мне теперь дождаться надо, как вы форт возьмете, осмотреть и сфотографировать всё.

– Кажется, не долго ждать осталось. – заметил капитан.

Лейтенант Космодемьянский решил не ждать боеприпасов, его машина взревела двигателем и погнала к воротам форта, вывороченным мощным взрывом неподалеку. Штурмовая группа уцепилась за скобы и погнала в форт десантом на самоходке, ну да, куда без этих сорвиголов! Чтобы они такое веселье да пропустили! Да и капитан не растерялся, поднимая первую роту на штурм, вслед за несущейся к укреплениям машиной. Кажется, что гарнизон форта пребывал в растерянности, оглушенный работой нашего миномета. Зверобой ворвался во двор укрепления и всадил фугас прямо в одну из казарм, ссыпавшиеся с машины штурмовики забрасывали ворота казармы гранатами. Самоходка заревела движком, разворачивая ствол в направлении еще одного укрепления, но второй выстрел не понадобился, огорошенный и подавленный психологически гарнизон форта вывесил белый флаг, подбежавшая пехота стала проводить такую привычную, но очень приятную процедуру принятия противника в плен.

В это время капитан с двумя лейтенантами: Космодемьянским и Барджания осматривали разрушенный ДОТ. Вообще-то размер воронок поражал. Этакие дырищи в земле наковыряли! Первый выстрел взрыл холм, на месте которого зияла здоровенная воронка, было видно, что тут еще и подземную галерею разорвало, вон, зияет отверстие да кирпич выворотило на поверхность. Одна мина легла под задний фас ДОТа, там образовался огромный пролом, а третья пришлась прямо по куполу, да еще и в район, где располагалась артиллерийская установка. Вынырнув из дыры, сержант-штурмовик сообщил:

– Товарищ капитан там всё в фарш и труху, выживших нет, вооружения нет, боеприпасов, полагаю, тоже нет…

Командир этого здоровенного миномета полез в отверстие вместе со своим фотоаппаратом, к которому уже приладил вспышку. Он уже нафоткал воронки и разрушения коробочки ДОТа, теперь полез внутрь, капитану туда спускаться не хотелось, слишком уж неприятное зрелище могло его там ожидать. Он повернулся к Космодемьянскому.

– Москвич?

– Так точно! А вы, товарищ капитан?

– Я из Ленинграда.

– Вот как…

Самоходчик достал папиросы, угостил капитана, они дружно закурили.

– Сколько лет приписал в военкомате лейтенант? Год или два? – не удержался от вопроса капитан.

– Два, товарищ капитан. А вы?