Читаем без скачивания Сияние - Стивен Кинг

Ну, вот он выберется отсюда и надает кой-кому пинков.

Джек жевал крекер за крекером, отказывая в передышке своему многострадальному желудку, который стремился вернуть все обратно. Он подумал про лежащий в кармане экседрин и решил подождать, чтобы желудок хоть немного успокоился. Нет смысла глотать обезболивающее, если собираешься тут же все выблевать. Придется пошевелить мозгами. Знаменитыми мозгами Джека Торранса. Разве ты не тот парень, который когда-то собирался зарабатывать на жизнь головой? Джек Торранс, автор бестселлеров. Джек Торранс, признанный драматург и обладатель награды Нью-Йоркского общества критиков. Джек Торранс, писатель, уважаемый мыслитель, в семьдесят лет получивший Пулитцеровскую премию за книгу мемуаров «Моя жизнь в двадцатом веке». Суть у этой ерунды была одна: зарабатывать на жизнь мозгами.

Зарабатывать на жизнь мозгами — значит всегда знать, где осы.

Он забросил в рот и разжевал еще один «трискит». На самом деле, считал Джек, все свелось к тому, что они перестали ему доверять. К их неспособности поверить в то, что Джек знает, что для них лучше всего и как этого добиться. Жена попыталась незаконно перехватить у него власть — сперва честными

(до некоторой степени)

средствами, а потом — бесчестными. Когда Джек хорошо обоснованными аргументами опрокинул ее намеки и пресек постоянное зудение на тему «я не согласна», Венди настроила против него сына, попыталась убить его бутылкой, а потом заперла — надо же куда! — в проклятую кладовку, язви ее!

И все-таки Джека поддразнивал негромкий внутренний голосок:

(Да, но откуда взялось спиртное? Разве не в этом собака зарыта? Ты знаешь, что бывает, когда ты напиваешься, знаешь это по собственному горькому опыту: когда ты пьешь, ты перестаешь соображать.)

Он швырнул коробку «трискитов» через всю комнатушку. Она стукнулась об полку с консервами и свалилась на пол. Джек проводил коробку взглядом, утер губы ладонью, а потом посмотрел на часы. Было почти полседьмого. Он пробыл здесь уже четыре часа. Запертый женой, он провел здесь уже несколько часов, так их растак.

Он уже мог посочувствовать своему отцу.

Джек теперь понял — он никогда не задавался вот каким вопросом: что довело его отца до пьянства. Да, правда… если опускаешься до состояния, которое его прежние ученики называли «вшивый алкаш»… разве дело не в женщине, на которой ты женат? Половая тряпка, а не баба, она всегда молча таскалась по дому с мученическим выражением лица. Ядро, прикованное цепью к отцовской щиколотке. Нет, не ядро на цепи. Она никогда не предпринимала активных попыток лишить отца свободы, а Венди поступила с ним именно так. Судьба отца Джека, вероятно, была скорее подобна судьбе дантиста Мактига из известного романа Фрэнка Норриса: прикован наручниками к мертвецу в пустыне. Да, это более удачное сравнение. Его мать, мертвая духовно и душевно, была скована с отцом наручниками их брака. И все-таки папа пытался поступить справедливо, волоча по жизни ее гниющий труп. Он пытался вырастить четверых детей так, чтоб они отличали хорошее от плохого, понимали дисциплину и прежде всего уважали своего отца.

И все они оказались неблагодарными, включая и самого Джека. За что он теперь и расплачивается — его собственный сын тоже оказался неблагодарным. Но оставалась надежда. Он как-нибудь выберется отсюда. И накажет — сурово накажет — обоих. Он подаст Дэнни пример, ведь мальчик повзрослеет… пусть же, когда придет день, Дэнни лучше Джека будет знать, как поступить.

Он вспомнил тот воскресный ужин, когда отец за столом избил мать тростью… как все они ужаснулись. Теперь Джек сумел понять необходимость этого, сумел понять, что отец лишь притворялся пьяным, а его ум все время оставался живым и острым, подстерегая малейший признак неуважения.

Джек подполз к крекерам и снова принялся за еду, усевшись возле двери, которую столь вероломно заперла Венди. Он задумался, что же именно заметил отец и как подловил мать своим притворством. Может, она потихоньку глумилась над ним? Показывала язык? Делала непристойные жесты? Или просто надменно и оскорбительно смотрела на него, убежденная, что он слишком отупел от выпитого, чтобы заметить это? Что бы она ни делала, отец застиг ее за этим и немедленно покарал. И теперь, двадцать лет спустя, Джек смог наконец оценить отцовскую мудрость.

Конечно, можно сказать, что самой большой глупостью, какую сделал отец, была женитьба на такой бабе — приковать себя к подобному трупу… уж коли на то пошло, к трупу, совершенно его не уважавшему. Но за поспешный брак молодые расплачиваются медленно. Может быть, и отец отца был женат на женщине такого же типа, так что отец Джека подсознательно выбрал в жены такую же — как и сам Джек. Вот только его жена вместо того, чтоб удовлетвориться тем, что пассивно загубила карьеру Джека на одном поприще и изуродовала — на другом, поставила себе задачу, требующую до отвращения активных действий: уничтожить последний шанс мужа стать одним из служащих «Оверлука» и, возможно, в свое время возвыситься… до поста управляющего. Она попыталась отнять у него Дэнни, который был его, Джека, пропуском. Конечно, это глупо — зачем нужен сын, если можно заполучить отца? — но наниматели частенько бывают привержены дурацким идеям, и таково поставленное ему условие.

Теперь Джек понял: он не намерен уговаривать ее. Он попытался урезонить Венди в баре «Колорадо», но она отказалась выслушать, и за все свои старания он получил бутылкой по голове. Но скоро ему представится другой случай. Он выберется отсюда.

Джек вдруг затаил дыхание и резко поднял голову. Где-то играли на пианино буги-вуги, а люди смеялись и хлопали в ладоши. Хоть тяжелая деревянная дверь и заглушала звуки, расслышать их было можно. Играли песенку «В старом городе сегодня будет пыль столбом».

Пальцы Джека беспомощно сжались в кулаки. Пришлось напрячься, чтобы удержаться от очередной атаки на дверь. Вечеринка началась снова. Спиртное, должно быть, льется рекой. Где-то с кем-то другим танцует девушка, которая под белым шелковым платьем казалась на ощупь такой одуряюще обнаженной.

— Вы за это заплатите! — взвыл он. — Чтоб вы провалились, вы оба за это заплатите! Вы свое получите, чтоб вас! Даю честное слово. Я…

— Ну, ну, — раздался за дверью негромкий голос. — Зачем же кричать, старина, я вас прекрасно слышу.

Джек вскочил на ноги:

— Грейди? Это вы?

— Да, сэр. Именно так. Кажется, вас заперли.

— Выпустите меня, Грейди. Быстро.

— Я вижу, что вы, сэр, вряд ли справитесь с делом, которое мы обсуждали. С тем, чтобы наказать жену и сына.