Читаем без скачивания Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

— Кто? Кто на этот раз? — закричал Бирюк, тряся Таню за плечи.

В его голове запоздало промелькнула мысль: с чего он решил, будто беда случилась именно с кем-то из Авалона? Может быть, все произошло как и в тот раз — с обычным человеком? Но тогда это случилось совсем рядом… Неужели Евген снова здесь? Из глубин памяти тотчас пришёл убийственный ответ: это предчувствие. Он знает, что лихо постучалось в знакомую дверь.

— Со мною ничего не случится, — Танин голос вернул Вову в реальность. — Я просто чувствую то же самое. Оставь меня! Помоги другим!

— КОМУ?

— Настя…

Бирюк вскочил, заметался по лестничной клетке, не зная, что делать. Как он оставит Таню?

— Скорее же! — Татьяна оставалась всё такой же бледной, но соображала, кажется, ясно. — Иначе будет слишком поздно!

Вова бросил последний взгляд на свою возлюбленную и, кивнув, побежал вниз.

Настасья должна быть дома. Малиновская сама сказала им только что — она не хочет никуда выходить. Значит, Женя снова пришёл к ней домой — завершить начатое. Воспользовался моментом, пока все отлучились. Бирюк остановился на полном ходу. Если Евген там, одному ему не справиться. Промедлив мгновение, он достал мобильный и начал лихорадочно набирать номер Славы, мысленно молясь о том, чтобы эта мимолетная задержка не стала роковой…

Малиновская повернула металлическую ручку двери, раздался щелчок, и она вошла в квартиру к Настасье. Да, всё правильно: она сама просила подругу не закрывать дверь на замок — знала, что скоро вернётся обратно с кучей продуктов и руки будут заняты. Не хотелось долго копаться, пытаясь открыть дверь.

— Я пришла! — громогласно объявила Маша в прихожей и, не разуваясь, сразу направилась на кухню. Поставив тяжелый пакет на стул, она начала выкладывать из него всё, что набрала в магазине.

— Настька, иди сюда, помоги мне! — снова позвала Малиновская, но ответом ей была гробовая тишина. — Ты вообще где? — она, так и не поставив на стол упаковку апельсинового сока, направилась с ней в комнату.

— Чего не отзываешься-то? — Мария замерла на пороге, и сок с громким шмяком выпал из её руки: Настасья лежала на полу лицом вниз и не шевелилась. Плотные сине-фиолетовые шторы на окнах были почему-то задернуты, создавая в комнате ощущение глубокого вечера, переходящего в ночь.

Малиновская бросилась к подруге, приподняла Насте голову, убрала волосы со лба; её ещё больше напугало отсутствие хоть какой-то реакции и землистый цвет лица Настасьи. Машка начала в панике пытаться нащупать пульс на руке, но — безрезультатно: с таким же успехом она могла искать пульс у тумбочки.

— Да что здесь… — Мария стала лихорадочно осматривать комнату, пытаясь понять, что именно могло произойти. Ей почему-то не пришла в голову мысль о возможном новом посещении Евгена. На глаза неожиданно попалась наполовину опустошенная пачка из-под лекарства, лежащая тут же, на полу, у одной из ножек кровати. На упаковке виднелась надпись: «Донормил». Это же снотворное! — вспомнила она, и её начал одолевать неконтролируемый приступ страха.

— Ты что, дура?! — заорала Малиновская и принялась изо всех сил тормошить Настю. — Решила с жизнью расстаться? Я тебе дам! Идиотка!

Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?! Мысли метались в разные стороны, а внезапно напавшая дрожь мешала думать. Человек наглотался таблеток. По сути, это то же самое, что и отравление. Нужно вывести всю эту гадость из организма. Необходимо вызвать рвоту. Маша с огромным трудом начала вспоминать то, чему их когда-то учили в школе на уроках ОБЖ: повернуть голову набок, чтобы человек не захлебнулся, засунуть отравившемуся пальцы в рот, надавить на корень языка.

Малиновская развернула Настину голову так, чтобы было удобнее, с силой разжала ей челюсти и, запустив два пальца в рот, надавила на язык. Секунда, другая, третья… никакой реакции. Ещё раз. Что-то заклокотало в Настином горле, и внезапно её начало обильно тошнить на ковер. Маша не успела убрать ладонь и зажмурилась, ощущая, как рвотные массы потекли по её руке. Настасью тошнило. Ещё раз. И ещё. И ещё.

В коридоре раздался топот множества ног, и в комнату ворвались Бирюк, Слава и Семён.

— Что здесь… — Вова замер, глядя на содрогающуюся в рвотных позывах Настю и поддерживающую её Малиновскую.

— Парни, умоляю, скорее! Там, на кухне, в нижнем ящике под мойкой — активированный уголь! — крикнула Машка.

Сеня бросился на кухню. Слышно было, как он ищет необходимое, звеня ложками и вилками, переворачивая все содержимое буфета вверх дном.

— Воды! — вдруг прохрипела Настя. Невнятность, с какой она это произнесла, напугала всех ещё больше.

— Быстрее! Чего там копаться? — заорал Бирюк, но Сеня уже бегом возвращался в комнату, неся пачку с углём.

— Да нет же, размешайте его в воде, идиоты! — запричитала Малиновская. — Она подавится таблеткой!

Сеня снова унёсся на кухню.

— Поднимите её! — скомандовала Маша Славе и Бирюку. — Нужно отнести её в ванную, потому что её снова будет тошнить.

Ребята быстро подхватили с пола бледную, плохо соображающую Настасью, и потащили под руки в ванную комнату. Семён уже был тут, подавая наполненный стакан.

— Глотать сможешь?

Получив от подруги что-то слабо похожее на кивок, Маша начала вливать ей в горло столько растворенного в воде угля, сколько она могла выпить. Больше всего она боялась, чтобы Настя случайно не захлебнулась. А потом ту снова начало тошнить.

В краткие перерывы между рвотными позывами Малиновская умывала ей лицо водой из-под крана и постоянно повторяла, как заклинание: — Дура! Дура! Дура! Ну как же так можно?! Дура! Дура…

— У неё не будет обезвоживания? — с тревогой спросил Бирюк, продолжая поддерживать Настю за плечи у края ванной.

— Сейчас пусть уж лучше тошнит, — ответил Слава серьезно. — Организм должен очиститься.

— Что, интересно, на всё это скажет Антон? — задал риторический вопрос Семён.

Когда поздно ночью Антон вернулся с работы, Настасья уже давно спала, обессиленная, в своей кровати. Она очень долго мучилась, прежде чем её перестало мутить, потеряла много сил, но вроде бы все обошлось. Малиновская в общих чертах рассказала Антону о случившемся, решив, что пусть уж лучше она честно во всем признается, чем рано или поздно он прочитает об этом в чьем-нибудь сознании, и тогда уж точно будет много ярости и криков. Честно говоря, Мария приготовилась к тому, что и сейчас его реакция будет более чем бурной, однако Антон выслушал все в молчании, а потом лишь печально произнёс:

— Я знал, что так случиться. И всё-таки надеялся, что обойдётся. Таня фактически спасла её — она снова почувствовала опасность, — а это значит, что Настасья находилась на волосок от гибели. Смерть была близка…