Читаем без скачивания Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари

Никто, даже сидящий рядом сэр Галль, не заметил, что только что был сделан один из самых потрясающих выстрелов в истории человечества, поразивший мишень из оружия, рассчитанного на расстояние в сто раз меньшее, чем было между стрелком и целью!

Но даже если Верентий и удивился странной кончине монстра, то задумываться над этим было, как всегда некогда, потому что пришлось броситься на помощь Маре, на которую насели три оставшиеся зомбака.

Руфус отчаянно размахивал своим кинжалом, но девушка постоянно оттесняла его за спину, азартно орудуя при этом двумя клинками.

Упоение боя, похоже, захлестнуло её отнюдь не воинственное сердце! Глаза Мары горели, лицо пылало, нижняя губка была закушена. Зомбаки кружили вокруг неё и Руфуса, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки, чтобы не попасть под удар меча и одновременно пытались зацепить кого-нибудь из них, хоть краешком когтя!

Верентий без долгих размышлений снёс голову одному из них, другого отшвырнул от Мары щитом и зарубил в несколько ударов. Когда он обернулся, девушка уже успела заколоть последнего и что-то ласково говорила Руфусу, явно недовольному собой.

Им пришлось выдержать ещё один натиск раненых, но ещё опасных монстров, которые были то ли слишком храбры, то ли невероятно глупы, чтобы отступить. Но вот, наконец, все враги были убиты и уставшие воители смогли перевести дух.

Трибуны сошли с ума! Люди на них прыгали, размахивали руками, подбрасывали в воздух разные предметы, одежду и даже нижнее бельё, содранное в экстазе, кидали на арену монеты, от медяков до золота, иногда целыми пригоршнями.

Глашатай выскочил на свой помост, попытался что-то говорить, но перекричать толпу не смог и, крайне недовольный, вернулся на своё место. И тогда ворота бестиария заскрипели вновь…

Они вышли на песок арены, пощёлкивая клешнями и издавая странное сухое потрескивание. Две мантикоры.

Рёв восторга на трибунах в очередной раз сменился гулом, в котором утонуло негодование, но явно послышался азарт, смешанный со страхом!

– Так нечестно! – выкрикнул кто-то с галёрки. – Оставьте этих ребят в покое, он же устали!

Но и этот голос смолк, как смолкли и все остальные голоса, когда обе зловещие твари направились к трём людям, стоящим в центре арены.

– Всё, я пошёл к ним! – заявил Михал-охотник, выламывая доску из скамьи на которой сидел.

Маранта не думала его останавливать. Она сама лихорадочно соображала, как бы перемахнуть через высокий чугунный забор с зазубренными остриями наверху. С другой стороны арены в гостевой ложе сэр Галль запустил руку под куртку, нащупывая рукоять крепкого ножа спрятанного под мышкой. Диана в это время старалась избавиться от своего кринолина, а заодно вытягивала из него боевую цепь с несколькими шарами, усеянными острыми короткими иглами.

– Им не выстоять, – сказал какой-то длинный, жилистый старик, стоящий за спинкой кресла распорядителя праздника. – А жаль, такие перспективные гладиаторы!

– Ты думаешь? – ответил тот с сомнением.

– А ты когда-нибудь видел, что б я ошибался в таких вещах? Если прикажешь остановить бой, я могу договориться.

– Ты хочешь, что бы я приказал мантикорам вернуться в свои вольеры? Ты в своём уме, Лозас, или шутишь? Эти твари почуяли кровь и теперь их ничем туда не загонишь. Сделаем так – если твои протеже, (а с этой минуты я считаю их таковыми), выдержат и этот бой, я разрешаю тебе завербовать их всех или того из них кто останется в живых, если он конечно же сможет, (ха, ха!), стоять на ногах. В таком случае я сам буду ходатайствовать о снятии с них всех обвинений. Но это врядли случится!

При этом он хохотнул зло и гаденько. Старик, которого назвали Лозасом, метнул на него быстрый презрительный взгляд и вновь уставился на арену.

Руфус о чём-то яростно спорил со своими старшими товарищами. Потом они видимо договорились и мальчик выступил вперёд. Все замерли.

Замерли и мантикоры, подняв клешни и угрожающе покачивая в воздухе боевыми хвостами. Мара и Верентий взяли оружие наизготовку, чтобы успеть прийти Руфусу на помощь при малейшем движении со стороны чудовищ.

Мальчик сделал шаг.

Вшк! Это воткнулся в песок арены кинжал, выскользнувший из его пальцев. Ещё шаг. В глазах мантикоры, стоявшей чуть ближе к нему разлилось золото – явный признак, что чудовище в ярости.

Пумм-пфф. На землю упал пояс с невостребованными метательными ножами. Руфус приблизился к мантикорам вплотную. Они не шевельнулись, только слегка пощёлкивали чем-то внутри, быть может, переговаривались. Юный инцианец вытянул руки и положил ладони на панцири обеих бестий…

Они опустили клешни и повернули к нему свои красивые скульптурные головы. Зрители, сидевшие напротив и разглядывавшие эту сцену в старинные бинокли и зрительные трубки, утверждали, что оба чудовища улыбнулись, глядя на маленького безумца, который вероятно ни во что не ставил свою жизнь.

Специалисты по монстрам и опытные охотники говорили, правда, что этого не может быть, ведь мантикоры улыбаются только когда умирают, и при этом самого стойкого и бесстрастного из мужчин берёт оторопь от этой жуткой улыбки!

Но эти мантикоры умирать не собирались. Нападать они тоже видимо передумали, а это было уже совершенно немыслимо! Всем было известно, что мантикора всегда нападает на людей, даже если их слишком много для неё одной, даже если гибель её при этом неминуема. Но они не нападали!

Казалось, что чудовища о чём-то разговаривают с мальчиком, хотя не было слышно ни звука, если не считать тихих пощёлкиваний, которые могли быть просто звуком трущегося друг о друга хитина их панцирей. Губы Руфуса шевелились, но тоже беззвучно. Так продолжалось минуту или полторы, которые многим показались вечностью.

Потом мальчишка просто опустил голову и руки, словно от страшной усталости. Мантикоры переглянулись между собой, не торопясь повернулись к зрителям задом и также не торопясь скрылись в воротах.

Руфус остался стоять, где стоял. Стадион безмолвствовал. Зрители забыли про свои пироги и орехи, они вообще обо всём забыли, глядя на этих троих застывших на арене.

И тут мальчик покачнулся. Мара в два прыжка очутилась рядом с ним, как раз вовремя, чтобы подхватить парня на руки. Следом подбежал Верентий и они уже вдвоём положили Руфуса на песок. Его глаза были закрыты, он был бледен, как полотно, и дышал слабо и прерывисто. Мара всячески старалась привести его в чувство, но у неё всё не получалось и тогда Верентий встал во весь рост и крикнул грозно и отчаянно:

– Что вы смотрите? Позовите кто-нибудь лекаря!

Стадион взорвался! Одни кричали – "Лекаря!", другие – "Свободу!", третьи снова принялись засыпать арену монетами. Дело кончилось тем, что распорядитель, (он же хозяин цирка), дал кому-то знак, после чего ворота вивария закрылись, а через ворота для людей выбежало несколько человек, среди которых был низкорослый румяный толстячок в приземистой шапочке-таблетке и