Читаем без скачивания Несущественная деталь - Иэн Бэнкс

В какой-то момент она вскрикнула. Не могла вспомнить — когда. Страхи, разочарования и какой-то первобытный ужас от того, что она оказалась в такой безысходной ситуации — даже пошевелиться не может.

Вокруг ее глаз собрались слезы, которым некуда было скатываться в мертвом прилегающем костюме. Если бы костюм все еще работал, то он бы снял слезы капиллярным способом.

Она все еще дышала. Очень неглубоко, потому что чисто механически была связана с рядом маленьких, толщиной в палец емкостей на спине костюма, и чисто химические реакции, происходящие где-то в системе, должны были поддерживать ее жизнеобеспечение в течение десятков дней. Но беда была в том, что костюм сидел на ней слишком плотно, мешая дышать, как нужно, и ее грудные мышцы не могли в должной мере растянуть ее легкие. Конечно, так оно и должно было быть, чтобы костюм функционировал должным образом в нормальных условиях, когда все оборудование работает. Он должен был плотно обхватывать ее, иначе она рисковала получить динамический удар при резком ускорении. Она чувствовала, как ее мозг отключает по частям тело, перекрывает кровоснабжение, сводит потребности организма в насыщенной кислородом крови к минимуму, но этого было недостаточно. Скоро она начнет терять мозг по частям, клетки, задыхаясь, будут умирать.

Она время от времени секретировала дремотин, чтобы успокоиться. Бессмысленно паниковать, когда это не принесет тебе никакой пользы. Если уж умирать, то почему не сделать это с достоинством.

Слава богу, что у нее есть наркожелезы.

Она надеялась, что тот, кто это сделал, получил по заслугам от Культуры, или ДжФКФ, или еще кого-нибудь. Может быть, жажда мести с ее стороны была проявлением незрелости, ну да хрен с ней, с незрелостью. Пусть эти факеры умрут мучительной смертью.

Да, пусть они умрут.

Она готова пойти на такой компромисс со своей совестью.

Да, конечно, зло побеждает, когда уподобляет тебя себе.

Очень, очень, очень жарко, и дурнота. Она подумала, что дурнота, наверно, следствие кислородного голодания. Или жары. Или того и другого. Какое-то странное онемение; туман в голове, раздвоенность.

Умирание. Она понимала, что теоретически ее реконфигурируют. С нее снята резервная копия — скопировано все, исключая последние шесть часов. Воспроизводимая копия. Но это не имело никакого значения. Значит, другое тело, искусственно выращенное, оно пробудится с ее воспоминаниями (исключая то, что произошло в течение последних шести часов, и конечно, исключая все это), но что с того? Это будет не она. Она здесь — умирает. Ощущение собственного «я», сознание — это ведь не передается. Душа не переселяется. Только поведенческие навыки.

Все, что ты когда-либо собой представляла, было частичкой вселенной себе на уме. Очень особенной; вот этой конкретной частичкой, которая находится здесь и сейчас. Все остальное — фантазии. Не существовало двух совершенно идентичных вещей, потому что эти вещи находились в разных пространственных координатах; не существовало двух совершенно идентичных вещей, потому что уникальность она и есть уникальность и разделять ее невозможно ни с кем. Бла-бла. Ее повело — она вспоминала старые уроки, древние школьные предметы.

«Что?..»

Глупые последние слова.

Она подумала о Лане, ее любовнике, ее любви, который сейчас, возможно, умирал, как и она, в сотне тысячах километрах от нее в удушающей жаре, окруженный холодной темной тишиной.

Ей показалось, что она снова готова расплакаться.

Но вместо этого она почувствовала, что ее кожа пытается потеть, отчего по всему ее телу побежали мурашки. Контроль боли свел неприятное ощущение к минимуму.

Все ее тело плакало липкими слезами.

Подходящий образ для прощания.

Спасибо и доброй ночи…

— Это с вами мне нужно поговорить?

— Не уверен. А с кем именно вы хотите поговорить?

— С тем, кто тут главный. Это вы?

— Я адмирал-законодатель Беттлскрой-Биспе-Блиспин III. Имею честь командовать силами ДжФКФ в этом объеме. А вы?

— Я человеческая личина боевого корабля Культуры «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений».

— Вы тот самый корабль класса «Палач», о приближении которого мы были извещены? Слава богу! Мы — ДжФКФ и наш союзник Культура на Цунгариальном Диске — подверглись мощной и продолжительной атаке. Мы рады любым подкреплениям, а таковые нам крайней необходимы.

— Да, это вроде как был я. Я делал вид, что я корабль класса «Палач».

— Делали вид? Не уверен, что понима…

— Дело в том, что некоторое время назад кто-то попытался захватить меня. Целая эскадрилья судов: один флагман, четырнадцать других плюс вспомогательные корабли и управляемые ружейные платформы. Пришлось всех их уложить.

Беттлскрой уставился на лицо гуманоидного вида, смотревшее на него с экрана на командирском мостике «Превышенного ожидания надежды», его флагманского корабля и одного из трех судов класса «Глубочайшие Сожаления» под его командованием. Беттлскрой собственной персоной отдал приказ «Кровавой бане» и сопровождающей его флотилии открыть огонь по приближающемуся к Диску кораблю класса «Палач». Связь с флотилией неожиданно прервалась во время боестолкновения, которое началось, судя по всему, довольно успешно, но потом явно пошло как-то не так. Все корабли перестали откликаться так неожиданно, что невозможно было представить их одновременное уничтожение, а потому Беттлскрой и его офицеры исходили из допущения, что имело место какое-то всеобщее нарушение связи; лихорадочные попытки восстановить связь предпринимались даже во время этого его разговора.

Как будто этого было мало, они еще и связь потеряли с Вепперсом, который находился на Сичульте. Последнее, что они слышали — за минуты до поступления этого нежданного вызова, — это неподтвержденные сообщения о мощном взрыве в имении Вепперса, возможно, на маршруте его верхолета, возвращавшегося домой. Беттлскрой пытался сохранять спокойствие и не думать, что это может означать. Теперь выходило, что есть и еще одна проблема, по поводу которой он должен сохранять спокойствие. И не думать.

— «Уложить» все корабли? — осторожно проговорил Беттлскрой. Нет, это не могло означать того, чего он опасался. — Прошу прощения, я не очень понимаю официального смысла этого, так сказать, термина. Нам, естественно, известно, что произошло какое-то столкновение на подходе к системе…

— Я был подвергнут неспровоцированной атаке, — сказало гуманоидного вида существо на экране. — Мне пришлось осуществить операцию возмездия. Когда возмездие завершилось, пятнадцать кораблей перестали существовать, были уложены, уничтожены. Дело в том, что у них были все признаки кораблей ДжФКФ. Как ни посмотри — это были корабли ДжФКФ. Самый большой и мощный был практически таким же, как ваш. Класс «Глубочайшие Сожаления», если я не ошибаюсь. Чудно, да? Как вы это объясните?

— Признаю, объяснить я это не могу. Ни один корабль ДжФКФ в здравом уме не стал бы атаковать корабль Культуры. — Беттлскрой чувствовал, как внутри у него все сжимается, а лицо начинает гореть. Он был даже готов выключить связь, дать себе время все обдумать. Неужели это… существо походя уничтожило почти треть его военного флота? Оно что — пытается выудить из него признание, выболтать что-то, привести в бешенство своими бесцеремонными манерами? Беттлскрой каждой своей клеточкой чувствовал, что его офицеры замерли на мостике, он ощущал на себе их взгляды.

Гуманоид на экране снова говорил:

— …Они атаковали меня под предлогом моих враждебных намерений, сказали, что я выдаю себя за корабль Культуры.

Он все еще осознавал случившееся. Он потерял корабль класса «Глубочайшие Сожаления»! О, добрые старые боги! Та группа в Верховном командовании ДжФКФ, которая утвердила эту в высшей степени рискованную стратегию, знала, что существует опасность потери кораблей и материальной части, но никто даже не намекнул ему, что они могут потерять один из их крупных кораблей — гордость флота, корабль класса «Глубочайшие Сожаления». Чтобы ему простили случившееся, все остальное с этого момента должно пройти без сучка без задоринки.

— Понятно. Да, ну что ж. Да, я понимаю, — сказал Беттлскрой, затягивая время, чтобы полностью овладеть собой. — Я, конечно, должен указать, что, как вы заметили, вы делаете — или делали — вид, будто вы корабль класса «Палач», так что…

— Я вас понял. Вы считаете, что это, вероятно, и было причиной ошибки?

— Ну, вы сами понимаете, как это могло произойти.

— Конечно. Так это были ваши корабли или нет?

Беттлскрой хотел закричать, разрыдаться, сложиться маленьким мячиком и больше никогда ни с кем не говорить.

— Операционный статус флота, вверенного мне на Диске, включает гражданские корабли ближнего действия и заслон из восемнадцати малых кораблей. То судно, на котором я сейчас нахожусь, было только что перегнано сюда в связи с серьезностью возникшей ситуации.