Читаем без скачивания Не позже полуночи - Дафна дю Морье

Джим Фостер спустился в бар пропустить рюмочку. Точнее, две. Потом, когда появятся остальные, он угостит и их, а Кэт придется с этим примириться. Вряд ли она решится при всех стращать его сердечным приступом и напоминать, сколько калорий содержится в двойной порции джина. Он обвел взглядом гудящую в баре толпу. Боже, что за сборище! Избранный народ в дому своем. Ну что ж, удачи им, особенно женщинам, хотя в Хайфе молодые женщины куда симпатичнее. Здесь нет ни одной, которая бы стоила внимания. А вон та компания не из местных, вероятно из Нью-Йорка, к тому же еще и с Ист-Сайда.[177] В отеле до черта туристов, а завтра в самом Иерусалиме будет еще больше.

Джим с радостью отказался бы от этой экскурсии, нанял бы машину и вместе с Кэт отправился к Мертвому морю, где собираются строить пластмассовый завод, о котором было столько разговоров. Израильтяне разработали новую технологию, и можно биться об заклад — если они за что берутся, считай дело прибыльным. Ужасно глупо — проделать такой путь и не иметь возможности по возвращении домой высказать свое компетентное мнение о месте строительства. Пустая трата денег. А вот и молодожены! Излишне спрашивать, чем они занимались после того, как вышли из автобуса. Хотя, если поразмыслить, ни за что нельзя ручаться. Кажется, Боб Смит немного не в своей тарелке. Верно, молодая ненасытна, как все рыжие. Глоток вина придаст им новые силы.

— Эй, молодожены, сюда! — позвал Джим. — Выбор ваш, убыток мой. Давайте расслабимся.

Он галантно уступил Джил свой табурет и, задержав руку на сиденье, пока та занимала предложенное ей место, ощутил легкое прикосновение маленьких ягодиц молодой женщины.

— Весьма признательна, мистер Фостер, — сказала новобрачная и, давая понять, что не утратила самообладания и расценивает медлительность Джима как комплимент в свой адрес, добавила: — Не знаю, как Боб, а я бы выпила шампанского.

В ее голосе прозвучал такой вызов, что молодой супруг залился краской. «О дьявол, — подумал он, — мистер Фостер вообразит, что… По тону Джил он наверняка догадался, что у нас… что у меня… ничего не выходит. Какой ужас! Ума не приложу, в чем дело. Я должен обратиться к врачу. Я…»

— Пожалуйста, виски, сэр, — сказал он.

— Виски так виски, — улыбнулся Джим Фостер. — И ради бога, не называйте вы меня «мистер Фостер». Просто Джим.

Он заказал коктейль с шампанским для Джил, двойной виски для Боба и весьма внушительную порцию джина для себя. В этот момент его жена Кэт сквозь заполнявшую бар толпу с трудом протиснулась к стойке и услышала, что именно он заказывает.

Так я и знала, подумала Кэт, он специально не стал ждать, пока я переоденусь, чтобы спуститься в бар раньше меня. Более того, он положил глаз на эту девчонку. Хоть бы о приличиях подумал — ведь у нее медовый месяц. Но разве Джим пропустит хоть одну юбку! Слава богу, его удалось отговорить от намерения поехать по делам в Тель-Авив, отправив ее в Иерусалим одну. Этот номер не пройдет. Благодарю покорно. Если бы полковник Мейсон не был таким занудой, а леди Алтея не мнила о себе бог весть что, посещение Иерусалима могло бы стать весьма поучительным, особенно для тех, кто интересуется событиями в мире и имеет хоть проблеск интеллекта. Но куда там! Они не удосужились посетить даже беседу о проблеме беженцев, которую она проводила в Литтл-Блетфорде несколько недель назад. Они, видите ли, не выходят из дома по вечерам. Ложь! Если бы леди Алтея побольше думала о других и поменьше о том, что является единственной ныне здравствующей дочерью пэра, который и в палате лордов ни разу не поднялся со своего места, — правда, поговаривали, что он вообще не очень твердо держался на ногах, — то заслуживала бы большего уважения. Но сейчас… Кэт огляделась, и ее негодование возросло. Ей стало стыдно, что она находится среди туристов, которые пьют, веселятся, сорят деньгами вместо того, чтобы отдать их на нужды Оксфама[178] или на другие благотворительные цели. Ну что ж, раз она не может сделать ничего поистине значительного для всеобщего блага, то по крайней мере сумеет поставить на место Джима и расстроить его теплую компанию. Кэт решительно подошла к стойке, и ее жаркий румянец был под стать ее ярко-красной блузке.

— Прошу вас, мистер Смит, — начала она, — не подбивайте моего мужа. Врачи давно рекомендуют ему поменьше пить и курить. Иначе ему грозит стенокардия. Не делай такого лица, Джим. Ты знаешь, что это правда. В сущности, нам всем неплохо бы отказаться от алкоголя. По статистике, вред для печени даже от самого умеренного употребления спиртного неизмерим.

Боб Смит поставил стакан обратно на стойку. Он уже начинал чувствовать себя увереннее, но вот пришла миссис Фостер и все испортила.

— О, конечно, вы можете меня не слушать, — продолжала Кэт. — Разве меня кто-нибудь слушает? Но недалек тот день, когда мир одумается: люди поймут, что одни натуральные фруктовые соки помогут им выдержать стрессы и бешеный ритм современной жизни. Тогда мы и жить будем дольше, и выглядеть моложе, и достигнем гораздо большего. Да, да, будьте любезны, грейпфрутовый сок и побольше льда.

Уф, душно. Она чувствовала, как кровь приливает к шее, поднимается к вискам и вновь отливает медленными волнами. До чего глупо… Забыть принять гормональные таблетки…

Поверх ободка бокала Джил Смит разглядывала Кэт Фостер. Должно быть, она старше мужа. Во всяком случае, выглядит старше. Внешность людей среднего возраста, особенно мужчин, так обманчива. Она где-то читала, что мужчины продолжают заниматься «этим» чуть ли не до девяноста лет, а вот женщины после определенных перемен теряют интерес. Возможно, миссис Фостер права, и фруктовые соки действительно полезны. И зачем Боб повязал галстук в крапинку! У него теперь такой провинциальный вид. Рядом с мистером Фостером он кажется совсем мальчишкой… Подумать только, предложил называть его просто Джимом… снова коснулся ее руки… Вот уж в самом деле! Похоже, что ее медовый месяц вовсе не сдерживает мужчин, а наоборот, распаляет, если судить по его поведению.

Фостер предложил Джил второй бокал шампанского, и та согласно кивнула.

— Говорите тише, — шепотом сказала она, — иначе миссис Фостер услышит и скажет, что спиртное повредит моей печени.

— Милая девочка, — также шепотом ответил Джим, — ваша молоденькая печень выдержит многие годы такого обращения, ну а моя уже и так проспиртована.

Джил хихикнула — что он говорит! После второго бокала она забыла злополучную сцену в спальне, когда Боб, бледный и взволнованный, заявлял, что она не так отвечает на его ласки и не его вина, если у них ничего не получается. С вызовом взглянув на Боба, который вежливо кивал головой, слушая рассуждения миссис Фостер о голоде на Ближнем Востоке, в Азии и Индии, она демонстративно оперлась на руку Джима Фостера.

— Не понимаю, — сказала она, — почему леди Алтея выбрала именно этот отель. Тот, что рекомендовали нам на теплоходе, находится в самом Иерусалиме: там организуют ночные прогулки по городу, которые заканчиваются в ночном клубе, где выпивка уже оплачена.

Мисс Дин близоруко оглядывалась по сторонам… Как ей отыскать своих спутников в толпе совершенно незнакомых людей? Милый отец Гарфилд не бросил бы ее на произвол судьбы. Молодой священник, что заменил его, с ней почти не разговаривает. Он, вероятно, не принадлежит к англиканской церкви, не одобряет традиционного облачения и за всю свою жизнь не спел ни одного псалма. Увидеть хотя бы леди Алтею или полковника, и то стало бы легче на душе. Правда, леди Алтея, благослови ее господь, иногда склонна к некоторому высокомерию, но у нее столько забот. Как мило, что она приняла на себя хлопоты, связанные с этим путешествием.

Иерусалим… Иерусалим… Как рыдали бы дщери иерусалимские, доведись им увидеть эти толпы нехристей на горе Елеонской. Что за кощунство — строить современный отель на благословенном месте, где так часто проходил Спаситель, возвращаясь с учениками из Вифании[179] в Иерусалим. Как недоставало ей отца Гарфилда, когда автобус на несколько минут задержался в Вифании и гид стал показывать развалины церкви, построенной там, где — как он сказал — две тысячи лет назад стоял дом Марфы, Марии и Лазаря. Какую яркую и трогательную картину изобразил бы милый Пастырь! Она увидела бы скромное, но уютное жилище, чисто подметенную кухню; Марфа ведет хозяйство, от Марии помощь по дому невелика и сводится, вероятно, к мытью посуды. Читая это место в Евангелии, она всегда вспоминала свою младшую сестру Дору — та тоже палец о палец не ударит, если по телевизору идет что-нибудь интересное. О, боже упаси сравнивать Марию, которая слушала в Вифании чудесные проповеди Спасителя, с каким-нибудь Малькольмом Маггериджем и его вечным «почему»: но ведь милый Пастырь всегда говорит, что надо стараться соотнести прошлое с настоящим и тогда станет понятней смысл вещей.