Читаем без скачивания Не позже полуночи - Дафна дю Морье

— И вот, — говорил полковник, — в мае мандат передали ООН, и к первому июля мы покинули Израиль. По-моему, нам следовало остаться. С тех пор здесь творится черт знает что. В этой части света никогда не успокоятся: наши кости уже истлеют в земле, а они все еще будут драться за Иерусалим. Красивое, знаете ли, место, когда смотришь отсюда. Ну и пылища же была в Старом городе.

Ни ветерка, ни шороха. Справа от них застыла в неподвижности купа пиний. Слева поднимался совершенно голый склон холма: вероятно, эту землю давно не обрабатывали. Но Бэбкок мог ошибаться: лунный свет обманчив, и неясные очертания, белевшие слева и похожие на валуны или обломки скал, могли оказаться надгробными памятниками. Когда-то здесь не было ни этих мрачных пиний, ни кипарисов, ни православного собора — лишь оливковые деревца, серебристые ветви которых ласкали каменистую почву, да журчание ручья, весело бегущего через долину.

— Странное дело, — сказал полковник. — Покинув эти места, я стал забывать запах пороха. Вернувшись домой, служил какое-то время в своем полку в Олдершоте.[196] Но тут началась реорганизация армии, то, другое; жена часто болела… Так что я решил все бросить и подал в отставку. Останься я в армии, я бы получил полк и отправился в Германию. Но Алтея не захотела, да это было бы и несправедливо по отношению к ней. Видите ли, отец оставил ей их родовое поместье в Литтл-Блетфорде. В этом городе она выросла, в нем была сосредоточена вся ее жизнь. Собственно, так оно и есть. Она много делает для местных жителей.

— Вы жалеете, что ушли из армии? — спросил Бэбкок, стремясь показать полковнику, что слушает его с интересом. Однако вопрос этот стоил ему определенного усилия.

Полковник ответил не сразу, и в тоне его вместо обычной жизнерадостной самоуверенности сквозили недоумение и растерянность.

— Вся моя жизнь была в армии. И вот что интересно, падре, — до сегодняшнего вечера я не отдавал себе в этом отчета. А сейчас я стою здесь, смотрю на город, и многое приходит мне на память.

Впереди что-то зашевелилось в темноте. Вдоль стены крался Робин с картой и карманным фонариком в руках.

— Мистер Бэбкок, — обратился он к пастору, — они, наверное, прошли вон через те ворота налево. Их отсюда не видно, но на карте они отмечены. Я говорю об Иисусе с учениками, ну, понимаете, тогда, после вечери. Вероятно, в то время сад занимал весь холм до самой вершины, а не только подножие, где сейчас стоит церковь. Между прочим, если мы спустимся немного ниже и сядем у стены, то сможем представить себе всю картину: как воины и слуги первосвященников выходили из ворот с факелами, возможно как раз там, где только что проехала машина. Ну пойдемте же!

Светя фонариком в разные стороны, Робин побежал вниз по тропе и вскоре скрылся за поворотом стены.

— Смотри под ноги! — крикнул ему вдогонку дед. — Здесь очень круто, не упади! — Полковник снова обратился к своему спутнику: — Читает карту не хуже меня. В девять-то лет!

— Я пойду за ним, — сказал Бэбкок. — Как бы чего не случилось. Подождите меня здесь.

— Не беспокойтесь, падре, — возразил полковник, — малыш знает, что делает.

Бэбкок притворился, будто не слышит полковника, — удобный предлог хоть ненадолго остаться одному. Иначе картина, открывающаяся его взору, не произведет того впечатления, к которому он стремился, и по возвращении он не сможет описать ее своим ребятам.

Полковник Мейсон остался стоять у стены. Вскоре у него за спиной послышались медленные осторожные шаги его жены и мисс Дин, и в неподвижном холодном воздухе зазвучал голос леди Алтеи.

— Если мы их не встретим, то вернемся в отель, — говорила она. — Я как-никак знаю, что бывает, когда Фил берет бразды правления в свои руки. Он всегда уверен, что знает дорогу, но слишком часто обнаруживается совершенно обратное.

— В это трудно поверить, — заметила мисс Дин, — ведь он военный.

— Милый Фил! — смеясь, сказала леди Алтея. — Ему так хочется, чтобы все думали, что он мог стать генералом. Но увы, до генерала он бы все равно не дослужился. Такова истина. Я это знаю из верного источника, от одного из сослуживцев Фила. О, безусловно, его очень любили, но дальше он, бедняжка, никогда бы не продвинулся, тем более — в современной армии. Вот мы и уговорили его подать в отставку. Он так и сделал. Порой мне очень хочется, чтобы Фил проявлял побольше активности в делах нашего города и прихода. Сейчас я должна действовать за двоих. А в какое чудо он превратил наш сад!

— О да, ваш цветочный бордюр.

— А альпийская клумба? В любое время года от нее просто глаз не оторвать.

Шаги стали стихать. Женщины шли, не глядя по сторонам, — рытвины и ухабы на дороге поглощали все их внимание. На мгновение их силуэты четко обозначились на фоне деревьев, затем они свернули следом за Робином и Бэбкоком и исчезли.

Не обнаруживая своего присутствия, полковник дал им пройти. Затем он поднял воротник пальто — ему показалось, что вдруг похолодало, — и медленно пошел назад, к отелю. Он уже был почти наверху, когда неожиданно столкнулся с двумя членами их группы, спускавшимися вниз.

— Эй, полковник! — окликнул его Джим Фостер. — Вы даете отбой? А я-то думал, вы уже в Иерусалиме.

— Очень похолодало, — сухо ответил полковник, — не вижу смысла спускаться в долину. Остальные разбрелись по склону.

Коротко попрощавшись, он снова стал подниматься к отелю.

— М-да, если он наскочит на мою жену и скажет ей, что видел нас вместе, будут крупные неприятности, — сказал Джим Фостер. — Вы не боитесь рискованных ситуаций?

— А чего мне бояться? — удивилась Джил Смит. — Мы не делаем ничего плохого.

— Так вот, милая девочка, я не привык ходить вокруг да около — да или нет? Не беспокойтесь, Кэт сумеет утешить вашего мужа в баре. Осторожно, дорожка крутая. Этот скользкий склон прямо-таки создан нам на погибель. Держитесь за мою руку.

Резким движением Джил сорвала с головы шарф, вдохнула полной грудью и тесно прижалась к своему спутнику:

— Вы только посмотрите на все эти огни. Пари держу — в городе столько интересного. А мы должны торчать в этой дыре.

— Не беспокойтесь, завтра преподобный Бэбкок поведет нас в город, и вы все увидите. Хотя если вы имеете в виду дискотеку, то сомневаюсь, чтобы он вас туда сводил.

— Конечно, сперва мы должны осмотреть историческую часть города — для того мы сюда и приехали. Но я хочу пойти и в торговый центр.

— Саки, моя девочка, саки. Узкие грязные переулки и бесконечные лавчонки со всякими безделушками, где молодые черноглазые торговцы обязательно попытаются ущипнуть вас за мягкое место.

— И вы, конечно, уверены, что я им позволю?

— Не знаю, но я бы не стал их осуждать.

Он быстро оглянулся. Нет, Кэт не видно. В конце концов, вполне возможно, что она решила остаться в отеле. В последний раз он мельком видел жену, когда та направлялась к лифту, собираясь подняться в номер. Ну а Боб Смит пусть пеняет на себя, раз не может уследить за молодой женой. Вон та купа деревьев за стеной, чуть ниже по склону, так и манит к себе — лучшего места для легкого безобидного развлечения нельзя и придумать.

— Что вы думаете о брачной жизни? — спросил он.

— Еще рано судить, — насторожилась она.

— Да, да, вы правы. Глупый вопрос. Медовый месяц чаще всего бывает неудачным. У меня было именно так. На то, чтобы притереться друг к другу, у нас с Кэт ушло несколько месяцев. Ваш Боб — прекрасный парень, но он еще слишком молод. Видите ли, даже в наше просвещенное время все молодые мужья слишком волнуются. Они думают, что все знают, — ан черта с два, а в результате страдают бедные жены.

Джил не ответила, и он повлек ее к той самой купе деревьев, которую недавно присмотрел.

— Далеко не сразу после свадьбы мужчина узнает, что именно доставляет удовольствие его жене. Как и все в жизни, это вопрос техники. Тут нельзя ждать, пока природа возьмет свое. Кроме того, женщины так не похожи одна на другую… всякие там настроения, что-то нравится, что-то не нравится… Я вас шокирую?

— Нет, — ответила она, — вовсе нет.

— Вот и хорошо. Я ни за что не хотел бы шокировать такую милую, такую очаровательную женщину. Не вижу никаких признаков наших спутников, а вы?

— Я тоже не вижу.

— Спустимся немного ниже, там у стены мы отдохнем и полюбуемся огнями города. Чудесное место! Чудесный вечер! Боб, наверное, не раз говорил вам, как вы прелестны. И знаете, это действительно так.

Кэт Фостер поднялась в номер, приняла гормональные таблетки и вновь спустилась в холл в надежде отыскать там мужа. Не найдя его, она пошла в бар и увидела Боба Смита, который сидел в одиночестве за двойной порцией виски.

— А где все? — спросила она и, поскольку в баре было много народа, добавила: — Я имею в виду нашу компанию.