Читаем без скачивания Черное сердце - Эрик Ластбадер

— Что тут у нас? — Он потер руки.

— Атертон Готтшалк, — мрачно сообщил ему первый хирург. — Только что подстрелили. Этот тип, — он кивнул в сторону Борнстайна, — говорит, что пуля задела сердце, но этого не может быть: он дышит.

— Позвольте и мне взглянуть. — Доктор Вейнгаард подошел ближе.

— Сейчас, я только сниму эту последнюю... Боже праведный!

— Что такое?

Молодой хирург поднял голову. Лицо его было испачкано кровью, лоб покрылся каплями пота.

— Вы только посмотрите! — Он сделал шаг в сторону, чтобы коллега мог лучше разглядеть рану. — Выстрел был произведен в сердце, но этот человек жив.

Доктор Вейнгаард покачал головой:

— Это невозможно.

— Почему же, возможно, — возразил молодой хирург, — если на нем был пуленепробиваемый жилет.

— Дайте мне один из их пистолетов, — приказал Трейси.

— Это еще зачем?

— Делайте, что вам говорят! — слегка повернув кисть, он лишил противника всякого желания вступать в споры.

Тело Мицо чуть дернулось, и он нетерпеливо щелкнул пальцами свободной руки. На лестнице тут же появился молодой китаец.

— Второй тоже должен быть у меня на глазах, — заметил Трейси.

Мицо снова щелкнул пальцами, и за спиной китайца вырос второй охранник. Мицо сделал жест рукой, первый китаец начал медленно спускаться по лестнице. Взгляд его ни на секунду не отрывался от лица Трейси, и в этом взгляде читалась нескрываемая ненависть. Ненависть к дьяволу-иностранцу, хотя, нет, в этом есть что-то личное, подумал Трейси. Возможно, он был связан родственными узами с одним из тех, кто напал на него в больнице. Например, с тем, у кого был вытатуирован дракон.

Молодой китаец остановился примерно в десяти метрах от Мицо и от того места, где лежала оглушенная падением Маленький Дракон. Он достал из внутреннего кармана куртки «эрвейт» 38-го калибра и протянул Мицо.

— Нет, — отрывисто приказал ему Трейси на кантонском диалекте. — Возьми пистолет за ствол и несильно толкни его по полу ко мне.

Молодой китаец перевел взгляд на Мицо. Тот кивнул и поморщился: выражение его лица стало совсем кислым.

Трейси присел на колено, увлекая за собой заложника, и поднял пистолет. Он отщелкнул барабан в сторону, бросил взгляд на пустые ячейки и, усмехнувшись, посмотрел на китайца:

— Будет совсем хорошо, если ты, гнойный выкидыш морской змеи, дашь мне заряженное оружие.

Выражение лица китайца не изменилось, но Трейси почувствовал, что Мицо ухмыляется. Японец пожал плечами, словно оправдываясь: почему бы и не попробовать, ты на моем месте поступил бы точно так же. Он снова щелкнул пальцами, и под ноги Трейси подкатились шесть заряженных барабанов.

Трейси заставил Мицо лечь лицом на пол рядом с оглушенной любовницей и зарядил пистолет. Потом нагнулся и приставил внушительный ствол к затылку японца.

— Я не верю вашим людям, — мягко обратился он к нему, — придется проверить их.

Мицо немного повернул голову в сторону, щека его вдавилась в отполированный до блеска паркет — между коврами была узкая полоска пола — и отрешенным голосом пробормотал:

— Не надо, все в полном порядке, уверяю вас.

— Да? А ведь верно. Я еще в состоянии отличить холостые патроны от боевых.

Чтобы лучше видеть противника, Мицо повернул голову почти на сто восемьдесят градусов, а Трейси внезапно отскочил в сторону, отпустил японца и схватил Маленького Дракона.

Мицо немедленно вскочил на ноги. Молодой китаец, явно не пенимая, что задумал Трейси, двинулся к нему.

Трейси спокойно взвел курок и приставил дуло к шее девушки.

— Назад, кусок дерьма, вшивое порождение шлюхи! — завопил Мицо. — Ты что, не понимаешь, еще шаг, и он убьет ее!

Молодой китаец немедленно сделал несколько шагов назад и расслабил плечевые мышцы. — Трейси с удовлетворением отметил, что пока его теория работает идеально: держа под прицелом Маленького Дракона, с Мицо можно делать все что угодно.

Трейси медленно потянул ее на себя, и Мицо поспешно замахал руками:

— Я прикажу им уйти из комнаты!

— Зачем? — удивился Трейси. — Не надо. Пусть себе торчат здесь, а то, ведь, знаете, без вашего присмотра затеют какую-нибудь гадость. Потом не расхлебаете.

Мицо промолчал, Трейси понял, что японец не только проиграл этот раунд, но и потерял лицо.

— По-моему, все предельно ясно, — улыбнулся Трейси, — если вы или они сделают что-то, что мне покажется странным, мозги Маленького Дракона разлетятся по всей комнате.

Лицо Мицо побелело.

— Совсем не обязательно угрожать мне таким образом, — он потирал запястье, — у нас, как мне показалось, перемирие.

Трейси рывком поставил Маленького Дракона на ноги. На ней было сине-зеленое шелковое платье с двумя высокими разрезами на бедрах, через которое отчетливо просматривались длинные стройные ноги. Шею облегал мягкий стоячий воротник, под которым поблескивали тяжелые змейки бриллиантового и изумрудного ожерелий. Она стояла совершенно неподвижно, словно в ожидании приказа своего господина, но раскосые глаза ее потемнели от ненависти. Эта женщина привыкла к независимому образу жизни и с таким обращением явно сталкивалась впервые. Очень плохо, подумал Трейси.

Мицо поднял руку:

— Может, мы по крайней мере сядем и проведем нашу, э... встречу как цивилизованные люди?

Трейси подумал, что предложение звучит по меньшей мере смешно, особенно если учесть, через какой ад пропустил его Мицо за несколько последних дней. Но промолчал.

Справа от него словно плыл в воздухе изящный диван, обитый змеиной кожей, с подушечками из бирманского шелка. Рядом, на плетеном столике работы мастеров с острова Бали стояла дивной красоты фарфоровая лампа. На стене, по китайской традиции, разметался бронзовый чеканный дракон, раскрашенный эмалью всех цветов радуги: его длинный, изогнутый, как клинок, язык, пытался лизнуть потолок.

У противоположной стены стоял еще один диван, более массивный, и пара обитых кожей стульев — на фоне китайского интерьера европейская мебель производила странное впечатление. Над этим диваном висело что-то вроде триптиха: летящие над мертвенно-серой рекой цапли. Японский антиквариат, решил Трейси. И множество всевозможных безделушек, все очень древние и, безусловно, очень дорогие — бронзовые, деревянные, из камня и глины. Останки умерших цивилизаций. Или загнивающих.

— Сядьте там, — Трейси указал на один из кожаных стульев. Мицо покорно занял свое место, а Трейси усадил Маленького Дракона на бамбуковый диванчик с противоположной стороны, встав при этом так, чтобы держать под контролем обоих. Китайцы безучастно наблюдали за происходящим, словно их это не касалось; оба застыли как каменные статуи.

— Вы намного опаснее, чем меня старались убедить, — в голосе японца звучало сожаление. — Следовательно, мои информаторы не заслуживают доверия и понесут заслуженное наказание.

Трейси сразу же насторожился.

— Ничего удивительного, — непринужденно ответил он, — никто не может похвастаться, что знает меня досконально.

Мицо нахмурился:

— И все же, кто вы, черт возьми? И что вам от меня надо?

Чем больше он говорит, тем больше из него вылезает информации, подумал Трейси. Следовательно, надо поддерживать светскую беседу, пусть он задает вопросы, а главное — говорит сам. Только не перегибай палку, пригрозил себе Трейси, он может заподозрить подвох.

— Я уже объяснял вам, зачем приехал. Мой отец...

— Пожалуйста! Ну сколько же можно! Прекратите врать. Что ж, можно попробовать наугад.

— Я хотел бы участвовать в бизнесе, войти, так сказать, в дело.

Лицо Мицо оставалось непроницаемым:

— О каком бизнесе вы говорите?

— О вашем бизнесе, Сияющий Белый Порошок.

Маленький Дракон поежилась. Боковым зрением Трейси видел, что она с удивлением смотрит на него.

— Значит, вы знаете о моей, скажем, школе, — Мицо тщательно подбирал слова. — Вы знаете меня как Сияющий Белый Порошок. Скажите, пожалуйста, известен ли вам Луис Ричтер?

— Как я уже говорил вам, это мой отец.

— Тогда ответьте мне, что такое сопротивление относительной мощности?

Трейси ответил на вопрос японца.

— А микроконденсатор Эпплайна с д-проводимостью?

Это тоже был нетрудный вопрос.

— Что ж, — пожевал губами Мицо, — не исключено, что вы действительно его сын.

Трейси хотел побыстрее закончить с этим делом: снова заныло плечо, да и день получился какой-то бесконечный:

— Эта «Операция Султан». Расскажите поподробнее.

— Вы действительно сын Луиса Ричтера, — усмехнулся Мицо, — теперь я ничему не удивляюсь.

Взгляд японца стал сонный. Он заложил ногу за ногу и словно повинуясь внутреннему ритму, лениво покачивая ногой.

— Мне известно, — начал он, — что его сын, Трейси — если вы действительно Трейси, — входил в состав сил особого назначения во время вьетнамской войны, с тысяча девятьсот шестьдесят девятого по тысяча девятьсот семидесятый год.