Читаем без скачивания Черное сердце - Эрик Ластбадер

Эллиот еще не понимал, куда клонит отец. Ясно, ему что-то от него нужно, и Эллиот разозлился на себя за то, что не может догадаться, что же именно.

— А, может, эта часть жизни Киеу не имеет никакого отношения к «Ангке»?

Макоумер окатил сына ледяным взглядом:

— У Киеу нет никакой жизни вне «Ангки». Без «Ангки» Киеу просто не существует.

Логика отца потрясла Эллиота — где все те знаки любви и нежности к Киеу, которые он уставал выставлять перед ним, Эллиотом, напоказ все эти годы? Почему все так неожиданно переменилось?

— Если он не прислушивается к моим словам, — Макоумер отодвинул тарелку, — может быть, ты сумеешь поговорить с ним.

— Я? — Эллиот с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. — Киеу ненавидит меня почти так же, как я его. Да ты и сам это прекрасно знаешь.

Макоумер игнорировал его слова:

— Ты не понимаешь одной вещи, Эллиот. Реакция Киеу на тебя — это зеркало, которое ты сам же поставил перед собой. Он реагирует исключительно на твой гнев.

— Ты хочешь сказать, что он не испытывает ко мне ненависти?

— Нет.

— Тогда он гораздо лучше меня.

Макоумер молча разглядывал сына.

После недолгого молчания Эллиот наконец выдавил из себя:

— Так ты правда хочешь, чтобы я поговорил с ним?

— Хочу, — кивнул Макоумер. — Я хочу, черт возьми, узнать, что с ним творится. Это крайне важно.

Эллиот обдумывал слова отца: колесо Фортуны начало свой новый оборот, и все было готово к смене фаворитов. Если он примет предложение отца, подчинится ему, то тогда весь банк сорвет он, Эллиот.

— Хорошо, — просто сказал он, — я прикину, как лучше подобраться к нему.

— Очень благодарен тебе, Эллиот, — улыбнулся Макоумер. — Поверь, действительно очень благодарен.

Разыскать Лоонгшан был нетрудно даже в темноте. Трейси расплатился с таксистом примерно за километр до освещенного сотнями огней особняка. Вокруг трещали сверчки, басовито гудели цикады.

Обернувшись, Трейси следил за отъезжающим такси — задние огни машины походили на глаза дракона, мчащегося за жертвой. Дракон и его добыча, в Гонконге подобные образы приходили на ум сами собой. Трейси вспомнил Золотого Дракона с его даром предвидения и чтения чужих судеб. На Западе он стал бы объектом насмешек. Но Трейси слишком часто и подолгу бывал в Юго-Восточной Азии, чтобы подвергать сомнению подобные феномены.

Он поглядел на сияющий словно бриллиант Лоонгшан и подумал о словах Золотого Дракона: «Смерть, мистер Ричтер. Мы увидели там смерть». Чью смерть он имел ввиду, Мицо или его, Трейси?

Справа начинался горный склон, профиль его был изящен и кокетлив, словно линия женского бедра. В воздухе пахло апельсинами и кардамоном, легкий ветер с моря тихо шелестел черными листьями деревьев. Гонконг полумесяцем раскинулся в лагуне, как изогнутый тонкий клинок, он светился под луной, сверкали бриллианты и изумруды на его эфесе. Сейчас ничто не напоминало об удушливой вони грязных улочек, о джонках покачивающихся на покрытых пятнами мазута водах залива. Об этом могли не думать обитатели Лоонгшана, но только не он, Трейси. Джунгли Камбоджи и Лаоса выжгли клеймо в его душе, они кричали на разные голоса, как люди перед лицом смерти.

Трейси подошел ближе. Это был двухэтажный особняк в форме буквы L, на крыше более длинного крыла виднелось что-то вроде теннисного корта. Широкие белые колонны окружали бассейн, который сейчас, в призрачном свете луны, напоминал ломтик какого-то экзотического фрукта. Водоем на скалистых склонах Колонии был редкостью, сам факт существования бассейна свидетельствовал о невероятном богатстве владельца особняка.

Трейси подобрался еще ближе. Где-то над головой пронзительно крикнула ночная птица, и он замер. Он прислушивался к звукам в доме, но все заглушала мягкая музыка, лившаяся из открытых окон особняка.

Он решил проникнуть в дом с задней стороны. Стены были практически полностью застекленные, в этом были как свои плюсы, так и минусы: его могли увидеть изнутри, но и он с таким же успехом мог наблюдать за всеми перемещениями обитателей особняка.

Он осторожно обошел бассейн справа, стараясь держаться в тени деревьев. Примерно в ста футах от дома начинались густые кусты, представлявшие собой сравнительно неплохое укрытие.

Подобравшись к кустам, Трейси медленно повернулся на триста шестьдесят градусов: он прислушивался к звукам ночи, в них произошло некоторое изменение, но какое именно? Несмотря на дефицит времени, он должен был выяснить, в чем дело — до боли в ушах вслушиваясь в ночь, Трейси понял, что почти затих треск кузнечиков.

Затем раздался звук совершенно иного характера, Трейси припал на колено, увернувшись в последнее мгновение от надвигавшейся на него сверху тени. Из низкой стойки он нанес удар правой ногой, одновременно сбалансировав корпус, — великолепно растянутые связки позволили ему поднять удар в средний уровень, поразив нападавшего в живот.

В отблеске света от бассейна он узнал монгола.

От удара зубы его клацнули, сквозь плотно сжатые губы с шипением вырвался воздух. Удар сбил его с ног, но он почти сразу же вскочил и приготовился к новой атаке.

Трейси подтянул правую ногу и снова занял низкую стойку. Еще один удар той же ногой, практически двойник первого — монгол с трудом блокировал выпад Трейси и тихо выругался. Затем стремительно ринулся вперед, пытаясь схватить Трейси за горло.

Трейси откатился в сторону и едва не задохнулся от боли, ударившись спиной об острый камень. В ту же секунду монгол прыгнул на него: он был очень силен, и на его стороне была инерция падения. Трейси пытался найти уязвимое место для удара и, подогнув ногу к самой груди — когда противник немного прогнулся в талии, — изо всех сил обрушился коленом на грудину противника.

Монгол вскрикнул, раскинул руки в стороны и, перевернувшись в воздухе, неестественно согнулся и отлетел назад. Раздался похожий на ружейный выстрел треск, и Трейси понял, что монгол при падении сломал ногу.

Он немного расслабил мышцы, приподнялся, занимая более высокую стойку, и едва не пропустил рубящий удар в гортань: он не видел первой фазы этого стремительного удара рукой, он его почувствовал по изменению движения воздуха. Сила удара была чудовищной, и Трейси понял, что если он окончательно не обезвредит противника, тот не отвяжется от него даже со сломанной ногой.

Сместившись зигзагом вперед, он левой кистью поставил мягкий блок, погасив смертельный удар ребром ладони, и, уйдя всем корпусом влево и вниз, провел серию ударов нуките, поражая грудную клетку, брюшину и носовой хрящ монгола.

Трейси вновь опустился на колено, давая отдых напряженным пальцам: постепенно выравнивалось дыхание. Он снова прислушивался к звукам ночи, которую они с монголом всего лишь несколько мгновений назад потревожили короткой, почти безмолвной схваткой. Припав к самой земле, Трейси внимательно обследовал территорию вокруг, но никого не обнаружил.

Деловито стрекотали трудолюбивые цикады. Времени у Трейси становилось все меньше и меньше.

Он обогнул здание и наконец нашел раздвижную стеклянную дверь, сквозь которую колеблющийся зеленый свет заливал неподвижную гладь бассейна.

Последние сто метров до двери он преодолел одной стремительной перебежкой. Замок здесь был очень простой, но открывать его не потребовалось: дверь оказалась незаперта. Трейси осторожно сдвинул одну створку и проскользнул внутрь, застыв, как изваяние, за длинными, до самого пола светло-бежевыми шелковыми занавесями. Сквозняка здесь не было, шторы не колыхались. Трейси задрал промокшую от пота майку, расстегнул «молнию» на кожаном поясе и достал баллончик с кремом для бритья — правда, баллончик Трейси был заправлен отнюдь не бритвенной пеной: в отеле «Принцесса» он для этой цели вполне успешно использовал обыкновенное мыло. Зажав баллончик в левой руке, он осторожно отодвинул край занавески.

Комната словно светилась изнутри серебром. Трейси сделал шаг вперед. Он был один. Судя по всему, он попал в столовую: на небольшом возвышении здесь стоял стол с прозрачной крышкой из толстого стекла, по основанию каменного пьедестала бежали зеленые и красные выгравированные драконы. Вокруг стола расположились стулья, их было двенадцать, с аналогичной гравировкой на ножках. В центре возвышалась дивная фарфоровая ваза, стенки ее были такими тонкими, что сосуд казался полупрозрачным.

Справа открывался вид на громадных размеров гостиную — в дальнем конце ее виднелась лестница из кованого железа, которая вела на второй этаж, где, вероятно, находились спальни. Слева — небольшой коридор, через который можно было попасть в кухни и гараж.

Трейси не раздумывая двинулся вправо, мимо длинной ширмы, отделявшую жилое помещение от столовой. Он не знал, что за ширмой есть дверь и, естественно, не предполагал, что кто-то может появиться у него за спиной. Или выйти прямо на него.