Читаем без скачивания Мой любовник - Дж. Уорд

— Не верил?

— Не-а. Тебе же отлично известно, что я делал монтаж. Но здесь, в этом доме… говорю тебе, здесь что-то есть, и я костьми лягу, но попаду на этот третий этаж. У меня какая-то маниакальная одержимость подняться туда… — Его мысли прервала внезапная головная боль. Потерев висок, он решил, что это зрительное перенапряжение от компьютера, с которым он не расставался последние семьдесят два часа. — Говорю тебе, на чердаке что-то есть.

— Дворецкий сказал, что это запретная зона.

— Ага. — И он не горел желанием препираться с парнем. У них и так уже было достаточно отлично отснятого материала, чтобы спокойно собирать свои манатки, и не похоже, что они нуждались в большем… поэтому не было смысла нарываться. Последнее, что ему было нужно, это ввязаться в неприятности с управляющим, когда время близилось к эфиру.

И к гадалки не ходи, что мистер Наведение Порядка Для Показухи недолюбливал их.

— Вот, позволь мне показать тебе еще раз… что действительно поразило меня. — Грег потянулся вперед и перезапустил файл, чтобы снова увидеть, как фигура исчезает сквозь твердую дверь. — Это чертовски невероятно, правда? То есть… ты когда-нибудь думала, что тебе доведется увидеть нечто подобное?

— Нет.

Что-то в ее голосе заставило его повернуть к ней голову. Прижимая кружку прямо к сердцу, Холли смотрела на него, а не на экран.

— Что? — спросил он, проверяя, не пролил ли кофе себе на рубашку.

— Вообще-то… я о кофе.

— Дерьмовое послевкусие?

— Нет, я не о том… — Она рассмеялась и сделала еще глоток. — Просто никогда бы не подумала, что ты запомнишь какой кофе я люблю, и уж тем более потрудишься приготовить его для меня. И ты никогда раньше не интересовался моим мнением о работе.

Иисусе… а она права.

Она пожала плечами.

— И думаю, я не удивлена, что ты никогда не верил в то, над чем работал. Я просто рада, что сейчас ты поверил.

Неспособный удерживать зрительный контакт, Грег перевел взгляд на их ноги, одетые в носки, на окна на противоположной стене комнаты. Луна была едва различима сквозь кружево занавесок — только мягкое свечение на темном горизонте.

Холли прочистила горло:

— Прости, если заставила почувствовать себя неловко.

— О… да… нет. — Он потянулся и взял ее за руку, бережно сжав ее. — Послушай… есть кое-что, о чем я хотел бы, чтобы ты знала.

Грег почувствовал ее напряжение… которое испытывали они оба. Затем быстро собрался.

Грег прочистил горло в густой тишине.

— Я крашу волосы.

Последовала напряженная пауза… по крайней мере, с его стороны. А затем Холли рассмеялась — сладким, заливистым смехом, принеся с собой облегчение.

Наклонившись к нему, она провела ноготками по его темным волнистым волосам.

— Серьезно?

— Я седой на висках. Правда. Я начал красится за год до того, как встретил тебя… по той причине, что в Голливуде мне просто необходимо молодо выглядеть.

— Где ты это делаешь? Потому что я никогда не видела у тебя седых корней.

С проклятием он слез с кровати, поплелся к своему чемодану, и порылся на его дне. Достав коробку, он пробормотал:

— Специально для окрашивания мужских волос. Я делаю это сам. Не хочу, чтобы меня застукали в каком-нибудь салоне.

Холли улыбнулась так широко, что вокруг ее глаз образовались морщинки. И знаете что, ему нравилось, как они выглядели. Они придавали ее лицу некий характер.

Он посмотрел на коробку. Глядя на модель на лицевой ее части, ему вдруг открылись все истины, с которыми он не мог не чтобы бороться и даже оспорить.

— Знаешь, ненавижу футболки от Эда Харди. Эти чертовы вещи режут глаза. А стесняющие меня неудобные джинсы… и та обувь с тупыми носами, которую вынужден носить. Я устал с подозрением относиться ко всем и работать ради денег, которые спускаю на то, что выйдет из моды в следующем году. — Бросив краску для волос обратно в чемодан, ему понравился тот факт, что он может посидеть на свежем воздухе, как говориться. — Эти файлы? Что на этом компьютере? Впервые нам со Стэном не приходится фальсифицировать факты. Я долгое время водил всех за нос, работая в лживой индустрии, создавая это фальшивое дерьмо. Единственное, что было реально — это деньги, и знаешь что? Я не знаю, как долго они еще будут меня интересовать.

Когда он вернулся на кровать, Холли допила кофе, отставила компьютер и кружку в сторону и прильнула к его груди.

Самое лучшее одеяло, какое у него когда-либо было.

— Так чем ты хочешь заниматься в дальнейшем? — спросила она.

— Не знаю. Но точно не этим. Ну, я действительно хочу покончить с этой «охотой на призраков». Продюсерское дерьмо? Да ну его. — Взглянув на макушку ее головы, его губы растянулись в улыбке. — Ты единственная, кому известно о моих седых волосах.

И у него было странное чувство, что этот секрет с ней останется в сохранности.

— Для меня это не имеет значение. — Она погладила его грудь. — И для тебя не должно.

— Как же раньше я никогда не догадывался, какая ты умная?

Ее смех отдался у него груди.

— Может, потому что ты был глуп.

Грег откинул голову и рассмеялся.

— Да, наверное. — Он поцеловал ее в висок. — Скорее всего… так и есть. Однако, я уже прошел через это.

Боже… он до сих пор не был уверен, что же все-таки изменилось. Вот так раз… а почему, не известно. Он чувствовал себя, словно кто-то направил его на истинный путь, но не мог вспомнить кто или где, или когда.

Его взгляд переместился к компьютеру, и он подумал о том таинственном призраке. По каким-то причинам, в его голове всплыл образ просторной, пустой комнаты на третьем этаже… и огромного мужчины, сидящего в кресле в лужице света, падающей только на его колени и голени.

И когда мужчина наклонился вперед… к свету…

Боль в голове Грега заставила его подумать, что как будто кто-то из Основного Инстинкта[97] внедрился в его виски, принимаясь пронзать его пикой для колки льда[98].

— Ты в порядке? — спросила Холли, приподнимаясь. — Снова голова?

Он кивнул, хотя от этого движения перед глазами все поплыло, а в животе возникло такое ощущение, будто он напился прокисшего молока.

— Угу. По-моему, мне нужны новые очки. Скорее даже бифокальные[99]… черт.

Холли погладила его по голове, и когда он заглянул ей в глаза, мучительная боль отступила, сменившись странным чувством в груди. «Счастье?» задался он вопросом.

Ага. Должно быть оно. Потому что за всю свою сознательную жизнь он успел пройти через целый спектр эмоций… и никогда не чувствовал себя так, как сейчас. Целостным. Завершенным. Умиротворенным.